Каждый ведет свою игру. Кто-то желает силы и власти. Кто-то — славы, кто-то — мести. Некоторые жаждут получить ответы на свои вопросы, и только ты — чтобы вернулся человек, унесший в пустоту твое сердце. Но у всего есть свой срок — и у ненависти, и у любви. Дождешься ли ты, когда зазвонит Туманный колокол?
Пролог
Мужчина в черном плаще с застежкой в виде восьмиконечной звезды смотрел в зеркало. В нем отражался вихрастый темноволосый мальчишка. Увы, недоступный как для магии, так и для полноценного наблюдения. Филипп Вейран. Темный маг, которому предстояло слишком многое, чтобы так просто оставить без присмотра.
Зеркальный маг прикоснулся к раме, и отражение сменилось на его собственное. Увы, сейчас за последним Вейраном проследить нельзя. Эдуард Рейдес наложил на свое детище — гимназию «Черная звезда» — слишком хорошую защиту, которую даже ему нелегко, почти невозможно было пробить. Проклятый Вейран!
Зеркальщик так и не решил, что с ним делать. Убить? Это решило бы все проблемы, но история не любит, когда кто-то вмешивается в её ход, и может наказать.
Обмануть? Увы, вряд ли получится. В видениях этот мальчишка, правда, уже куда старше, чем сейчас, совсем не казался глупым. А между тем, надо было что-то делать.
Стоит Вейрану окончить гимназию — и начнутся проблемы. Было бы хорошо отправить его в пустоту к братцу, но упрямый Эйлеан не согласится. У того — свои принципы, и даже знай он, что видит коллега в зеркале судеб, все равно отказался бы помогать.
Глава 1
Филипп.
Виктор Вейран. Имя моего отца, погибшего, защищая свой дом и семью. Я мог бы понять все на свете, кроме одного: что имя светлого мага делает в списке выпускников темномагической гимназии? Что? Я не верил своим глазам, не понимал. Но ошибки быть не могло. Папа прошел обучение здесь, в «Черной звезде». Более того, смог получить восьмую ступень. Но почему я никогда не видел у него татуировки в виде восьмиконечной звезды? Хотя, удавалось же мне её прятать. Наверняка, и отцу тоже удалось. Значит ли это, что он владел светом так же, как и тьмой? Почему об этом никто не знал? Ни я, ни Анри?
— Филипп? — Лиз прикоснулась к моему плечу. Добрая, милая Лиз. Единственный близкий человек, который у меня остался после того, как брата приговорили к заключению в пустоте, а родители погибли от рук разъяренной толпы. Она беспокоилась. Я читал это в ясных глазах.
— Все хорошо, — накрыл её ладонь своей. — Это всего лишь списки. Теперь надо передать их моему другу.
— Ты не выйдешь отсюда, а посещения, сам знаешь, не приветствуются.
