Груя открывает дверь в комнату, смотрит — никого! Заглядывает в другую — тоже никого! Даже за печку посмотрел — ни души. Залез на чердак — пусто. Спустился в погреб, освещая путь свечкой, — тишина… Подошёл в завалинке, где двое грелись на солнце: мужчина с усами и женщина в платке.

— А где же мой дедушка? — спросил их Груя.

Разгладив усы, мужчина поднял голову и с любопытством посмотрел на Грую.

— Может, ты мой дедушка? — спросил Груя усатого мужчину.

— Господи! — воскликнула женщина. — Да сколько раз тебе говорить, что это твой отец! Сегодня воскресенье, так что оставь, пожалуйста, отца в покое!.. Вот тебе и денежка на халву!..

Чтобы посмотреть на двух аистов, свивших себе гнездо в соседнем селе, мальчишки, прихватив с собой по куску хлеба (воды было сколько угодно в родниках), по двое, по трое, а то и целыми стайками появлялись в этой деревне.

Наглядятся на птиц до ряби в глазах и всё думают и гадают, как бы и где бы достать аиста для их родного села Шишки? Может, уговорить перелететь одного из этих?.. Кое-кто из ребят научился щёлкать по-аистиному, но все их попытки объясниться с птицами были напрасны.

— А может, для начала свить им гнездо? — сказал Груя как-то.

Устроили для аистов гнездо. Титирикэ, тот вот ещё что придумал: надел белую рубашку, влез на крышу дома и стал у гнезда на одной ноге, а руку вверх поднял. Он думал, так его аисты издали за своего примут. Устанет Титирикэ — вместо него на крышу Груя забирается. Только всё бесполезно. Аистов — хоть в бинокль смотри — нигде не видно.

— Рассердились, что ли, они за что-то на наши Шишки? — вздыхал Титирикэ. — И речка Рэут совсем рядышком, и лягушек в ней полным-полно. Хоть сам аистом становись! И наедайся ими до отвала!