Эта книга целиком посвящена Тибету. Вернее, той стороне тибетской традиции, которая представляла интерес для экспедиции Эрнста Шефера, стратегически подготовленной Генрихом Гиммлером и отправленной в Тибет в 1938 году при поддержке общества «Аненэрбе». Этот эпизод глобальной метаполитической игры может быть рассмотрен сквозь призму истории. Именно так и поступил автор книги Андрей Васильченко, открывая картину взаимоотношений, влияний и биографий, связанных с подготовкой и проведением экспедиции Эрнста Шефера.

Первая часть книги представляет собой историческое исследование самого А. Васильченко, вторая — не менее исторический отчет о поездке, принадлежащий перу Э. Шефера и с небольшим» сокращениями вошедший в настоящее издание.

Остается непроясненным один лишь момент — какова была «мистика» в этих «арийско-исторических исследованиях»? Ведь паломничество в страну Востока — это не просто «экспедиция» и научно-исследовательский ажиотаж, подчинивший себе паломника, — это бес, уводящий его от сути. Зная сущность такого беса, мы, конечно, могли бы сказать, что логически мотивированное путешествие к мистической теме отношения не имеет, ведь, как четко сказал Людвиг Клагес, «логика — это упорядоченная Тьма, а мистика — это ритмический Свет».

[1]

Ритмика экспедиции Шефера станет ясной лишь после некоторого погружения в тот забытый сейчас мир оккультных теорий, от которого зажигали свои светильники Юла и сам Шефер и другие участники экспедиции — прямо там, на одной из гималайских вершин. Свет озарил вершину. «Пламя вверх, — пели немцы, — и глубокая Ночь ясных звезд зависла над нами, как белые мосты». «Flamme empor… und Hohe Nacht der klaren Sterne, die wie weite Brueckensteh'n…»

[2]

Но прежде чем мы расскажем об оккультной среде, воспитавшей идею контакта с Тибетом, нужно сразу предупредить читателя, что картина «Тибета на самом деле» и «Тибета в воображении немецких ариософов» — это две принципиально разные картины, как минимум потому, что различен подход к мистике на Востоке и на Западе. «На Западе мистик — это набожный человек, как допускается, высшего типа, но по сути это всегда верующий и поклоняющийся Богу.

Интерес к теме мертвых, превратившийся в Третьем рейхе в своего рода культ (присяга перед знаменем, обагренным кровью шестнадцати юношей — жертв мюнхенского путча, построение колоссальных некрополей, да и вообще какое-то некротическое беспокойство на темубессмертной арийской расы»), — этот таинственный интерес к мертвецам вырос в целую серию странных книг, странных прежде всего необычной пропорцией «живого» и «мертвого».

Подобно пятилетним детям, древние германцы вообще не знали смерти — постулировал, например, Отто Хефлер,

[6]

— мертвые являлись живым, радовались с ними вместе, совершали братчины и безумные неистовства, следуя в свите «Дикой Охоты» за своим предводителем, первоумершим, не знающим смерти Вотаном, которого в тайных союзах именовали «Мертвый Ирмштер».

[7]

Ради единства живых и мертвых было основано общество «Аненэрбе», в название которого вкралась одна недомолвка: «Наследие предков» — это ведь «Наследие мертвых предков», однако про них не говорилось, что они мертвы, — они живы в тех же германских братчинах, в ритуалах Черного Солнца, в едином для всех немецком языке и в таинстве Дикой Охоты. Капли крови, пролитые некогда за Германию — не важно, было ли то на злополучной площади Мюнхена или в самом Тевтобургском лесу — из этих капель пролитой крови вырастает новая Империя, в основе которой — Ahnen-Erbe, Ahnen-Vermaechtnis…

Благословенная страна дедов-прадедов («Рай, находившийся в Атлантиде» — по Карлу Цечу

[8]

) носила название «Атталантис». Там почитался Бог-Всеотец, а страна эта уже в самом своем названии содержала рассказ о Нем. «Атталантис, то есть, в сокращенном виде Атлантида (Atlantis), была страной отцов, от слова Atta = Отец = Ahne и слова lantis-Land, то есть, «земля». Слово «Атта» означает в готском переводе Библии епископа Ульфилы «Отец» и встречается в лютеровской Библии как «Абба» (отец любимый). В немецкой разговорной речи это слово встречается еще в виде Aettig Dada, а также в названиях немецких городков и деревушек: Attel, Aktelsdorf, Attenfeld, Attenhausen, Attenhofen или Attenkirchen. Название «Атлантида» узнается также в имени горной цепи «Атлас» и в звучании мексиканских городов «Атлан» и «Астлан». Проживающие в Мексике ацтеки утверждали, что они происходят из страны Атлан, находившейся далеко к Востоку в море — то есть, также из Атлантиды.

Переселившиеся оттуда носили имя «Айя» = арья = ариас, в противоположность иным человеческим типам и человеко-животным. Свою страну благородные айя называли «Айяланд» (Aialand). О распространившихся на Юг вплоть до Сибири айях Напоминают географические имена: Азия (Asenland, страна Асов), Сырдарья, Гималаи (Himalaya, Небо Ариев = Himmel der Arier). Слово Aia встречается также и в Эдде. Первая человеческая пара именуется там «Ai» и «Edda». Также и Гомер упоминает название «Aialand», заставляя Одиссея плыть к волшебнице Кирке на дальний остров на Западе, именуемый «Эйя» или и Айя».

По данным опубликованных накануне Третьего рейха «Изначальных текстов Первого Божественного Откровения, Атлантической Протобнблии, Золотой Книги человечества», восходящих, по версии публикатора этой книги Ф. Шмида, к эпохе Земного Рая (около 85 000 г. до Р.Х), в Атлантиде была синархия — совместное правление двенадцати Айев, тринадцатый из которых, по имени Бохика Эссе Амаута, восседал в самом центре. Все атлантические князья-первопредки занимали свои золотые троны, но четырнадцатый вечно оставался пустым — невидимый для человеческого глаза, там располагался Сам Бог-Всеотец (Allvater-Gott), сотворивший и Небо, и Землю.

Если бы Бохика Эссе Амаута был чуть более расторопным, он бы никогда не позволил причалить к тому благословенному краю послам от племен Аск и Эмбла, приплывшим под красно-коричневыми парусами и устремившим к нему подобострастные речи. «Мы — послы от наших двух племен, от родов Аск и Эмбла, которые находятся на Востоке широкого водного пути, и которые тебе всегда служили, ведя торговлю с народом Айев», — сказали послы от народа с Идейских полей, попросив Бохику Эссе Амауту лишь об одной милости — не запрещать представителям их народа переселиться поближе к народу Айев, в места, чуть севернее страны Атга-лантис. Поскольку царь Бохика Эссе Амаута был царем весьма добрым, он, несмотря на возражения своего министра морского флота Амуд Арьи и министра военных дел Айяр Ману, как говорит «Атлантическая Протобиблия», разрешил переселиться «детям удуму и чандал», народам Аска и Эмблы (по-германски, Адама и Евы) в те благословенные районы Айев, где когда-то был Рай и Царство Божие на Земле.

Отныне в стране Атталанте начались постоянные кошмары, братоубийства и революции, приведшие в конечном счете к захвату страны Альфатора злобными чандалами, так что «священный город всех городов впервые увидел в своих стенах смерть и кровь». В тексте «Атлантической Протобиблии» эта кровь называется кровью «Сынов Божиих», проливавшейся «детьми удуму и чандалами» по указу их «зверобога Явии» (Tiergott Jawia), в честь которого на Агга-ланте был воздвигнут огромный храм, где приносились кровавые жертвы из айянских женщин, детей и стариков.

Происхождение этого оккультного апокрифа реконструируется без особых усилий. Автор и «дешифровщик» его Френцольф Шмид с огромной симпатией относился к отцу-основателю современной ариософии Ланцу фон Либенфельсу, и вместе с автором «Атлантиды, Эдды и Библии» Германом Виландом входил в созданный Гербертом Райхштайном «Ариософский центральный комитет по культуре» («Ariosophische Kulturzentrale», AKZ), который был, как бы теперь сказали, своего рода «think tank» тогдашних оккультных националистов. От Либенфельса Шмид позаимствовал теорию «чандалацамитов» (потомков Адама — звероподобного животного), а от Виланда, чья программная книга об Атлантиде вышла шестью годами ранее — само понятие «Атталанд», которое Виланд, как мы уже видели, также связывал с Айями и относил к региону Гималаев (Himalaya, Небо Айев = Himmel der Arier).

Впрочем, о Гималаях. В тогдашней немецкой эзотерической литературе встречались и более интересные толкования. К примеру, в книге «Золотой Век Человечества» один из крупнейших магов арманической школы Рудольф Йон Горслебен интерпретировал «Гкмалаи» как Himmels-lage или Himmels-steinkreisgelege, то есть «небесное расположение» или «небесное место каменных кругов».

[11]

Под каменными кругами у Горслебена подразумевались мегалиты, о ритуальном применении которых в работах арманических магов было высказано немало интересных соображений. Начиная с эпохального исследования Гвидо фон Листа «Мистериальный праязык арио-германцев» (1910), мегалиты ассоциировались с ангельской магией, особой мистикой гласных, каждая из которых в диаграмме, звучавшей как «АР-ЭХ-ИС-ОС-УР», располагалась с одной из пяти сторон и визуализировалась внутри каменного круга. Это был древний арманический ритуал, близкий к учениям Калачакры,

[12]

смысл которого заключался не только в возвращении к Праязыку, но и в символическом порождении новых людей, именуемых Гвидо фон Листом «арио-германской расой».

Сложная техника визуализации, лишь обозначенная, но не раскрытая в «Мистериальном Праязыке…»,

[13]

состояла в том, что каждая руна понималась (в том числе) как особая стадия космогонического процесса, звук выражения которой заключал в себе вибрацию этой руны. Ар(изначальное Единое, Всеотец, Альфатор) порождало себе Всемать (Эх), то есть Мудрость или Сверхнебесную Супругу. Так возникала Перводвоица проявленного мира, Божественный Царь и его Матронит, как сказали бы каббалисты.

[14]

Из этой первоначальной Диады образовывается затем руна Ис — активный, зачинающий аспект Солнца, изображаемый в виде вертикальной линии. Это есть вертикаль мироздания, однако для того, чтобы произошла иерогамия, нужна Космическая Матка, Шакти. Наша сила, и воля, и знание суть ничто, если нет женского начала. Руна Ис— это рост, вертикаль, но для порождения множественных миров необходима именно Мать — это и есть руна Ос — космическая Эостре, «добрая матушка Оста ра», как называли ее ариософы. Эта «наша Эостре» есть поэтому пассивный, страдательно-порождающий аспект Бога, медиумизм в душе Бога, позволяющий не только ниспосылать, но и воспринимать космические волны — подобно тому, как и человек есть живая антенна и излучатель одновременно.

Конечно, все порождение было бы неполным, если бы пары салических рун (Ар-Эхна небесах и Ис-Урв проявленном мире) не зачинали Божественного Ребенка. Это и есть Ур, изначальная и последняя руна арманического ряда, замыкающая круг и дающая другим гласным последнее основание. Так из камней, на которых совершалась арманическая визуализация, возникал мистериальный Праязык ариогерманцев — в насмешливой форме эту гипотезу перепевал бесконечно ироничный поэт Готтфрид Бенн:

Существующее в странах Европы древнее обозначение этих «гималайских» каменных кругов, где совершалась мистерия бракосочетания богов и происходило рождение «древней Речи», звучит как «Троянский замок» или «Дворец Трои». По-немецки: «Trojaburg». «Если мы теперь зададимся вопросом, что общего между понятиями, заключенными в германском слове Troie, означающем крепость, фуфайку и танец, то получится, если считать, что это один и тот же корень, не что иное как охранение, обвертывание и обведение, и тот же смысл еще Клаузен находил в латинских словах Troja (в ludus Trojae, троянская игра), trua и trulla (ковшик и сковородка), и даже в слове troia в значении «свиноматка» (итал. troja, франц. truie), причем в последнем случае он исходил из понятия вертеться, имея в виду, что животное корчится в родовых муках».

[15]

А поскольку корень tro, troi, tru в германском, кельтском, латинском и греческом языке приобрел значение «верчения», «вращения», «кружения», да и в древненемецком «трои» и «тройер» означают танец, то, приняв во внимание чертеж и использование троянских замков, вполне можно представить себе, что англо-скандинавские выражения Troytown и Trojeborg можно перевести как Круглый замок или Замок танца и, может быть, как Путаный замок, так как понятие верчения (др. — нем. drajan, готск. thrajan, кельтск. troian, ср. — англ. throwen, ср. новоангл. throe, кружить) легко переходит в такие понятия, как запутывание, опутывание и заблуждение, если не заколдовывание. Отождествление Тройеборга с Треллеборгом или Тролльборгом в скандинавском языке тоже указывает на подобное понимание этого слова; ибо немецкое слово drillen (буравить) первоначально означало «вертеть», gedrollen — «круглый», а английское troll — «катиться» или «кружиться», в шведском же вновь в переносном смысле: «ворожить».

[16]

Так, по мере вырождения изначального ритуала в фольклор и обряд, смысл «гималайского» вращения рун и космогонического брака богов выродился до кружения на мегалитах, практикуемого в некоторых районах Европы вплоть до сего дня. Чаще всего эти германские радения совершаются в дни летнего солнцестояния, потому и рождаемые после плясок и тройеров дети (Ур) возникают по прошествии девяти месяцев как «подарки аиста» — эта гиперборейская птица возвращалась с зимовья в начале весны, в «птичий день», birthday.