При выводе войск из Афгана боевые подразделения обеспечивали дополнительные точки для проводки тылов вдоль всей бетонки. Нашу роту поделили на три группы — одна на горе Гилик, прямо около батальона, другая в направлении Герата за пять километров, моя — еще пять дальше в предгорье. Ну, ткнули в карту на высотку (все ж умные в штабе) — вот тут, значит, тебе позиция. Сел я на свои оставшиеся к тому времени два БТРа

[1]

, дали мне еще танк в придачу, и поехал. К горам подхожу, а там сухое русло, мандех

[2]

на мандехе, карабкаться в горку лениво, да и к бетонке вовремя не подскочить. Думаю, не буду лезть на высотку — свободы для маневрирования будет больше, с СПГ

[3]

они нас не достанут оттуда, а мы, если чего, из танка очень даже высотку обравняем. Сидим день, два. Жара… Колонны идут себе на север, мы хаваем консервы, а в сухом русле кустики зеленые, и зайцев там немеряно: Ну, бойцы и говорят, давайте, мол, зайчатинкой разбавим рацион. Короче, гоняли мы на бэтэре минут сорок — как в кино мерседес уходит от погони — видал, наверное. Подстрелили таки двух зайчишек, маленькие они, правда, как тушканчики, но все ж мясо. Стемнело к тому времени.

Ну, я думаю, не в засаде все же, можно и костерок. Развели под носом у бэтэра, плащ-накидкой завесили — почти не видно. Только закипать начало мясом запахло… Тут — бах! Разрыв — близко и крупный калибр. Я, прикинь, в плавках, с АПСБ

[4]

и в шлемофоне сижу как раз на бэтэре. Думаю, по огню лупят с миномета, котел, естественно, в костер — суп пропал: Я гляжу в бинокль ночной — разрыв и куча огоньков, как, вроде, с горки огонь ведут с автоматов. Бинокль убираю от глаз — тихо, стрельбы нет, только разрывы метрах в двухстах-трехстах с интервалом секунд десять (я потом врубился, что это осколки горячие в бинокль было видно). На связи ротный — что там у тебя? А хэзэ, отвечаю, но уже слышу, что не миномет, а батальон видно как на ладони — примерно 10 километров по пустыне Гляжу — там вспышка, у нас взрыв. Лупят, собаки, из «Гвоздики»

[5]

, как потерпевшие. Я ракету вверх корректируются по ракете… Связь на артиллеристской частоте — ноль. Что делать? Лупят близко, бойцы все под машинами. Грустно…

Вызываю командира танка, давай-ка, говорю, милок, лупани по батальону, только не попади, пожалуйста, но в ту сторону и подальше. Нет проблем шарах! Там вспышка, тоже явно не минометная. Тут же появляется связь с артиллерией, типа, что там за «чудаки» по части стреляют? Ну, короткий радиообмен на русский язык не переводится, но суть такая — у них плановый обстрел целей с координатами той высотки, на которой я должен был находиться. Обо мне они, естественно, не в курсе. А били точно довольно таки.

Жалко вот только — без зайчатины мы остались…

Пришел к нам в отряд новый замкомбата. Пришел он с бригадного ЦБУ

[6]

, а перед этим служил где-то в ДШБ

[7]

. Здоровый такой, а у нас все командиры групп мелкие, но физически здоровые, ну, и опытные уже все достаточно. А кличка приклеилась к нему «Рэмбо» — любил он пощеголять с голым торсом, подпоясаный АПСБ. Решил он, короче, что мы больно уж расслабленно себя чувствуем и надо с нами сборы попроводить. Первый день — стрельба и занятия по наведению вертушек с земли. Ну, это еще туда-сюда, а в понедельник, говорит, кросс вам устрою. Мы, понятно, приуныли — какой кросс летом в обед?

Первое занятие — поднялись вертушки, работают по мишеням, ну, мы-то, в принципе, и без того в курсе, но стоим, делаем вид, что учимся. Один из способов целеуказания — ракета в сторону цели. Рэмбо берет ракету — пуск! И со стоном падает. Дело происходило за пределами охраняемой зоны, все залегли, кто знает — может снайпер? Оказывается, он сам себе локтем от отдачи в солнечное умочил, лежит — не дышит. Посмеялись… Он очухался кросс, говорит, будет в понедельник.

А в выходной поехали они к советникам в Фарах. Вечером смотрим вертушки затарахтели, значит, кого-то в госпиталь… Что такое? Узнаем, что Рэмбо с БТРа упал, заснув на скорости. Понимаем, что кросс откладывается.

Вернулся через пару дней — завтра, говорит, кросс, а у самого голова в бинтах. А привезли как раз от советников классную духовскую саблю. Рэмбо говорит своему соседу по комнате — ты, мол, руби, а я буду прием проводить. Ну, тот и рубанул от души… Снова вертолеты… Кросс откладывается.

Вернулся, хромает, нога забинтована, но кросс, мол, состоится все равно. А мух у него развелось в комнате — тьма. Вызвал бойца с санчасти потрави, говорит. Сосед приходит, дихлофосом воняет, а Рэмбо спит, и почти уже не дышит…Вертушки, госпиталь…