— Сколько я к тебе не захожу, а ты всё ерундой какой-то занимаешься. Мастеришь чего-то. Нет, чтобы делом заняться. Вот как я, например, — Пашка, местный сторож, гордо выпятил грудь и свысока посмотрел на Водопьянова.

Дмитрий Васильевич мрачно посмотрел на Пашку и ничего не ответил. Еще в прошлом году Пашка достал Водопьянова так, что они поругались вчистую. В этот раз, приехав на дачу, Дмитрий не рассчитывал увидеть до боли знакомое лицо. Однако, в первый же день по приезду, Пашка, как ни в чем не бывало, приперся к Водопьянову, чтобы возобновить былую дружбу.

И вот уже целую неделю с раннего утра приходит и сообщает все дачные новости. Оно, конечно, и не плохо — в курсе быть. Но не до такой же степени.

— Всё у нас хорошо да правильно, — Пашка перескочил на другую тему, наболевшую. — Одно плохо — Люська-зараза. Знаешь, Василич, как в восемьдесят каком-то году водку после двух продавать начали, так она до сих пор так продает. Уж сколько к ней ходили — просили, чтобы хоть с одиннадцати. А она уперлась, дура-баба, талдычит, что указаний не было. Были. Я сам видел. Да она их на самокрутки пустила, когда перебои с сигаретами были. И вот что удумала, рожа стервозная, — если душа требует в девять похмелиться, так за тройную цену продаст.

Водопьянов решил вставить в разговор пару слов: