Знаете дверь-вертушку в кафе «Пресса» у станции Фридрихштрассе? Неутомимо вертится она вокруг своей оси, впускает в кафе жаждущих и снова выпускает их на свежий воздух подкрепившимися и возбужденными. В кафе многие смотрят на дверь-вертушку, но молодая женщина, что сидит недалеко от буфета с пирожными, просто впивается в нее глазами. Она щелкает замком своей сумки, то и дело оправляет хорошо сшитый серый костюм, еще больше сдвигает набок шляпку на тщательно уложенных светлых волосах и нервно помешивает кофе. Две пожилые дамы, ее соседки по столику, обмениваются понимающими взглядами. О чем же думает молодая женщина, то и дело поглядывающая на дверь?

Она думает о двери-вертушке.

«Эта дверь — словно карусель на ярмарке жизни. Каково звучит, а? Хоть бери и печатай. Вокруг нас вертится столько людей, что голова идет кругом. А некоторые, вскружив нам голову и завертев до предела, бросают нас. Но что значит «нас»? В первую очередь все это относится ко мне, Ханнелоре Лангерганс, ничем не примечательной особе сорока лет (довольно-таки зрелый возраст, не правда ли?), которая все еще ведет себя как глупая девчонка. Нежданно-негаданно я получаю письмо от некоего Франца Курца. Десять лет о нем не было ни слуху ни духу, а теперь он хочет в такой-то день и час встретиться со мной в кафе «Пресса». Что же я делаю? Пишу ему вежливо-холодный отказ? Боже упаси! Я мчусь, не разбирая дороги, как испуганная курица. Неудачное сравнение! Курицы не бегают в парикмахерскую, не стоят в очереди в косметический кабинет, не покупают новую шляпку. Я так торопилась, что очутилась в кафе на полчаса раньше, будто умирала от желания его увидеть.

— Вечно ты опаздываешь на свидания! Это мелкобуржуазная привычка! — говорил мне раньше Франц. А если человек приходит на полчаса раньше? Это что — аристократично или по-пролетарски? И вообще — почему это кафе называется «Пресса»? Смотрю налево, смотрю направо — никто газет не читает. Ах, нет! Кто-то один уткнулся в «Нейес Дейчланд». А может, он только выполняет поручение администрации: пусть, дескать, не говорят, что в кафе «Пресса» газет не читают. Или же он просто закрывается газетой от двух юнцов, что сидят с ним за столиком? Волосы у них завиты и свисают до самых плеч. Зрелище, конечно, не из приятных. Мой Виктор вполне мог бы отколоть такой номер. Ах, он уже и без того отколол достаточно номеров. Посижу-ка я спокойно, а то почтенные дамы за моим столиком начинают нервничать. Интересно, о чем они говорят?»

(— Знаешь, милая, по правде говоря, меня все время что-нибудь беспокоит — если не печень, то спондилит.)