Евгений Густавович Вейденбаум (1845–1918) окончил Петербургский университет, служил на Кавказе, с 1897 года состоял членом, а с 1904 года — председателем Кавказской археографической комиссии.
Он, словами М. О. Косвена, «видный, разносторонний кавказовед», первым начавший «заниматься обобщением кавказского этнографического материала по отдельным темам». Автор не потерявших своей актуальности работ: «Заметки об употреблении камня и металлов у кавказских народов» (1876), «По поводу черкесов в Дагестане» (1876), «Священные рощи и деревья у кавказских народов» (1878), сборника «Кавказские этюды» (1901), перевода книги итальянца Ксаверио Главани «Описание Черкесии 1724 г.».
Статья «Кавказские амазонки», которая считается «основательной работой, почти исчерпывающей соответствующий материал», впервые была напечатана в 1872 году в журнале «Знание» и с тех пор не переиздавалась.
В приложении публикуются раздел из книги «Новые заметки на древние истории Кавказа и его обитателей»(1866) языковеда и историка А. А. Цагарели (1844–1929), автора статьи «Амазонки на Кавказе» (1870), а также очерк советского ученого В. Б. Виноградова «Кто ты, храбрая амазонка?» — о захоронении на берегу реки Малки, в Кабардино-Балкарии.
Кавказские амазонки: Материалы для древней этнографии Кавказа
Вместе со многими драгоценными сведениями о странах древнего мира и народах, их населявших, классические историки и географы оставили нам много и таких рассказов, истинность которых ныне никто не усомнится отвергнуть: таковы рассказы о пигмеях и борьбе их с журавлями, грифах, гипербореях, людях с песьими головами, безглазых, безротых и т. п. чудесных существах.
Эти рассказы пользовались весьма долго полным доверием. Средневековые историки и географы не только включали их без всякой критики в свои сочинения, но даже считали необходимым украшать и дополнять их собственными вымыслами, так как в то время достоинство писателя измерялось умением его вымыслами возбудить и занять воображение читателя.
«До XVI века, — говорит Бокль в главе „О начале исторической литературы и ее состоянии в Средние века“, — история была не более как сплетением грубейших заблуждений. В течение нескольких столетий в Европе не было ни одного человека, критически изучавшего прошлое или даже способного с удовлетворительной точностью изображать события своего времени».
Этот период в развитии науки уже давно миновал. С переменой взгляда на значение и методы истории и географии и с расширением круга исследования весь материал, оставленный классическими писателями, подвергся тщательной критике и поверке. Одни из рассказов, как, например, о пигмеях и борьбе их с журавлями, оказались аллегориями
[1]
, другие — основанными на недоразумении или недостаточном наблюдении, третьи были признанными мифами (например, рассказы о гипербореях
[2]
, наконец четвертые были прямо отвергнуты, как очевидный вымысел.
Только одно из этих преданий избегло общей участи и еще до сих пор находит людей, дающих ему полную веру. Это — предание об амазонках, или воинственных женщинах, встречающееся у Гомера, Геродота, Страбона и других классических писателей и затем позднее у многих византийских историков, от которых оно перешло и в русскую летопись Нестора
[3]
.
Приложения
И. Шопен. Амазоны
Говоря о Кавказе, об этой стране поклонников женского начала, в двойном его атрибуте рождения и питания, ктеиса и грудей, нельзя оставить без упоминания легенды о воинственных женщинах, прославивших себя в здешних долинах под названием
амазонок.
Некоторые из древних писателей, и в особенности Страбон, старались оспаривать их существование и представить все сохранившиеся о них предания баснословными вымыслами. Между тем нельзя же, безусловно, отнести к вымыслам столько свидетельств глубочайшей древности, единогласно удостоверяемых и сохранившимися памятниками.
Кроме того, существование амазонок с давних эпох истории не только вероятно, но даже правдоподобно; в те времена, когда люди были или сами хищниками, или жертвами хищничества и проводили время во взаимных друг на друга нападениях, мужское население иной местности могло погибнуть поголовно в несчастном походе на соседей; тогда, естественно, оставшиеся дома жены забирали власть в свои руки; а самые воинственные могли решиться отказаться навсегда от зависимости мужей и, таким образом, учредить особые женские республики.
Как бы то ни было, но следы господствования женщин и поклонения их органам выказываются на обоих оконечностях Кавказа — западном и восточном; на морях — Черном и Каспийском, как доказывается и местными названиями; приведем предания о первых из них.
В неведомой древности два хана из скифов
Са-цси, Или-нос
и
Сколо-пет
откочевали со своими улусами на юго-западные прибрежья Черного моря, среди колоний аиранцев и асов, уже давно тут живших. Новые пришельцы основались у подошвы Тавра на полях Тамисширских, при реке Термодон, называемой Cristallus, от свойства никогда не замерзать зимой.
Кто ты, храбрая амазонка?
На берегу быстрой горной речки Малки, которая, перерезав с запада на восток северные районы Кабардино-Балкарии, впадает левым притоком в буйный Терек, некогда существовал неукрепленный поселок и вблизи был могильник. Поселение и могильник широко известны ныне в науке под названием Каменномостских, по имени одноименного селения, расположенного рядом.
Памятники последовательно раскапывались археологами Е. И. Крупновым в 1948 году, К. Э. Гриневичем в 1949-м, П. Г. Акритасом в 1954 году и принесли богатые материалы по истории населения края в VIII–VI веках до н. э.
В жизни и культуре древнего кавказского племени на берегу Малки были свои особенности, диктуемые его местопребыванием на рубеже предгорий и степей, на границе разных народов. В те века равнины и горы Предкавказья настороженно взирали друг на друга. В спасительных ущельях скрывались селения аборигенных оседлоземледельческих племен кобанской культуры, а по степным пастбищам бродили с места на место военные дружины и орды кочевников.
Но нельзя жить, отгородившись от мира неприступной стеной, тем более если постоянно живешь на самом «переднем крае», у входа в горы, и перед тобой неоглядная равнина, чуть затуманенная пылью степных табунов.
Жить в таком месте — значит установить добрые отношения с иноязычными кочевниками, общаться и даже породниться с ними, усваивать элементы их культуры, делиться своими опытом и знаниями.
