алканский полуостров делится заливами на несколько частей, которые едва связаны между собой узкими перешейками. На востоке от него отделяется ряд островов, простирающихся до юго-восточной оконечности Малой Азии, а на юге поднимается из моря остров Кандия (Крит).

Почва полуострова преимущественно известковая и неплодородная. Она плодородна лишь в предгорных долинах, орошаемых полноводными реками, как в Додоне, Фессалии или на территориях, лежащих южнее, где более влажный климат, как в Мессене и Арголиде. На склонах гор растет виноград, рис и фрукты, южные долины наполнены апельсиновыми, лавровыми и оливковыми рощами.

У морских берегов и в реках водится рыба; как на материке, так и на некоторых островах добывались медь, железо и серебро. Климат, суровый в гористых местностях, на большей части территории умеренный: зной, смягчаемый морским бризом, редко бывает томительным даже на юге полуострова. Воздух необыкновенно чист и прозрачен.

Такие климатические условия не могли не повлиять благотворно на древнейшее население Греции и не побудить его к деятельности. Изрезанные заливами берега и близость островов способствовали развитию мореплавания. Разбитое на отдельные племенные группы горными хребтами, население греческих островов было вынуждено объединяться в воинственные союзы. Возникли укрепленные поселения, а с ними и земледелие, скотоводство.

Изобразительное искусство египтян и ассирийцев не пошло далее отработки условных форм выражения. Искусство персов, хоть и обнаруживало некоторое стремление к естественности, тоже не могло освободиться от свойственного ему схематизма.

Напротив, хронологическое обозрение памятников греческого искусства представляет нам вполне согласное с общим ходом греческой культуры постепенное развитие этого древнейшего способа выражать мысли с помощью образов, совершенствуя их до уровня высших художественных идеалов.

Такое отношение греческого искусства к действительности необходимо иметь в виду и при изучении изображаемых им предметов, в том числе одежды. Ни древние произведения греческого искусства, по стилю близкие к египетским и ассирийским, ни более поздние не передают действительности.

В первых она изображена примитивно, в последних — слишком ярко. Первые ее искажают, последние идеализируют. Истинное, реальное воспроизведение действительности следует искать в произведениях, связывающих эти две крайние грани греческого искусства.

Изваяния и сосудная живопись все-таки несут на себе отпечаток того или другого направления, а потому также представляют предметы не такими, какими они действительно были и использовались в обиходе, а более изящными. При этом не надо упускать из виду и той тесной связи между искусством и жизнью, которая существовала в Греции преимущественно в эпоху ее процветания.

Украшения были у греков исключительной принадлежностью только женского наряда, поскольку всякое излишнее убранство считалось неприличным для мужчины как признак изнеженности и женоподобия.

У спартанцев мужчинам носить украшения запрещалось законом.

В старину все заботы о своей внешности у мужчин ограничивались только тем, что они ежедневно мылись в холодной или теплой воде и ухаживали за волосами. Как в Афинах, так и в Спарте, и вообще в Греции густые длинные волосы и борода (по крайней мере у афинян, спартанцы иногда брили себе усы) всегда считались лучшим украшением свободного мужчины, а короткие волосы, напротив, указывали на низкое происхождение. С македонского времени постепенно стало обычаем брить бороду, а волосы коротко стричь или завивать в мелкие кудри.

Мужчины носили трости и перстни. У спартанцев в качестве тростей использовались простые посохи, у афинян они были более изысканными, с красивыми набалдашниками (рис. 21, б, в; ср рис. 22, б). Позже трости вышли из употребления, по крайней мере в высшем обществе. Перстни, служившие первоначально вместо печати, превратились вскоре в предмет роскоши. Вместо одного перстня, как было прежде, их стали носить по несколько на каждой руке. Перстни были золотые и серебряные с резными камнями. В Спарте носили только железные перстни.

Женщины натирали себе кожу и волосы благовонными маслами и эссенциями, кроме того, пользовались (особенно гетеры) белилами, румянами и сурьмой — средствами, завезенными в Грецию с Востока. Гетеры даже разрисовывали себе руки на манер фракийских женщин, хотя это встречалось крайне редко.

Сравнивая гомеровские описания вооружения с изображениями воинов на вазах, мы видим, что уже в гомеровское время были известны все атрибуты вооружения, существовавшие в Греции. То же можно сказать и о материалах, из которых изготовлялось вооружение, и о способе их обработки.

Известные малоазиатским грекам металлы — золото, серебро, железо, медь, олово и свинец, хотя и добывались в европейской Греции, но в очень небольшом количестве. Того немногого, что доставляли лаурийские серебряные рудники в Аттике, медные на острове Эвбея, железные и свинцовые в других местах, было недостаточно, и греки вынуждены были за всем недостающим обращаться к малоазиатским колониям.

Поэмы Гомера представляют многочисленные доказательства того, что малоазиатским грекам были в совершенстве известны все способы обработки металлов. Они умели их плавить, паять, клепать, полировать, умели составлять металлические сплавы — электрон (из золота и серебра) и, вероятно, бронзу (хотя прямых указаний на это у Гомера нет). Все нужные для работ по металлу приспособления и инструменты были доведены у них до совершенства: кузницы были снабжены хорошо устроенными плавильными печами, мехами, наковальнями, клещами и т. д.

В отделке вооружения европейские греки много заимствовали у малоазиатов; со временем изделия постепенно становились не только красивее и изящнее, но и удобнее.

По дошедшим до нас остаткам предметов вооружения, относящимся к различным периодам послегомеровской Греции, видно, что отделка их постепенно совершенствовалась по мере развития пластической обработки металла и что в изготовлении вооружения стали принимать участие лучшие художники.

Заселившие Грецию племена, обнаружив в занятой ими стране неистощимые запасы легкодобываемого и удобного для обработки известкового камня, начали строить себе каменные жилища. Само название племени пеласгов (

las

— камень) и рано отделившихся от них тирренов (строителей, обитателей башен) указывает на то, что они жили в каменных жилищах. Уже в древности они считались основателями городов и замков, а Эпир и Фессалия — теми районами, где были основаны первые города и замки. Древнейшие развалины относятся именно к этим первоначальным сооружениям. Они рассеяны почти по всей Греции и ее островам и сохранились в виде гигантских обломков колоссальных стен, оград и плотин.

К наиболее древним из этих памятников относятся некоторые ограды первобытной кладки. Они и подобные им развалины на западном берегу Малой Азии назывались уже в древности циклопическими постройками.

Развалины древнего Тирина в Арголиде до сих пор оправдывают это название. Это остатки городской стены, обозначающие прежнюю окружность города. Стена толщиной 25 футов сложена из поставленных одна на другую совершенно необработанных и ничем не закрепленных каменных глыб около 12 футов длиной при такой же толщине.