Восстание Спартака

Велюханова Е. В.

Велюханова Е. В. Восстание Спартака. Посвящается Раисе Гов. Текст статьи любезно предоставлен автором.

Введение

О восстании Спартака написано так много, что, казалось бы, изучен этот предмет досконально, но все же и восстание, и личность его вождя во многом плод усилий не историков, а беллетристов. Спартак притягателен. Можно говорить о феномене Спартака. В истории чрезвычайно редки случаи, когда личность после многовекового забвения возрождалась бы к славе столь блистательной, что она затмевает самых знаменитых современников.

Одним из главных исторических источников, освещающих восстание, является Плутарх. Несколько страниц жизнеописания Марка Лициния Красса, входящего в «Сравнительные Жизнеописания», подарили Спартака истории, которая поначалу осталась к нему равнодушна.

Плутарх оставался актуальным и в Средние века, и в Новое время, читали его весьма усердно, но ничье внимание не привлек восставший раб, противник Марка Красса — воображение покоряли блистательные римские орлы и поступь македонских фаланг: современников Колумба и Фридриха Великого волновали совсем другие имена. Но подошел к концу век восемнадцатый, и в революционной Франции имя Спартака вдруг вспыхнуло ярко, как факел, как символ свободы и героической борьбы за свободу.

Образ Спартака сочетал в себе два принципа, одинаково близких сознанию французов, да и всех европейцев зарождающегося девятнадцатого века: свобода и патриотизм как служение родине, а не фигуре самодержца. У Аппиана, например, можно прочесть: «Он (Спартак) раньше воевал с римлянами (конечно, за свободу родной земли), попал в плен и был продан в гладиаторы». Перед нами в сочетании с превосходным отзывом о Спартаке Плутарха — безупречная биография патриота, подвергшегося лишениям рабства, но не смирившегося с его позорными цепями. Именно таким изобразил Спартака Раффаэлло Джованьоли, и этот образ на долгие годы сделался эталонным.

Исторически восстание Спартака освещено прекрасно. Только в нашей стране к этой теме обращались в свое время: А. В. Мишулин в монографиях «Спартак» и «Спартаковское восстание», А. А. Мотус-Беккер «Из истории восстания Спартака», Карышковский П. «Восстание Спартака», С. Л. Утченко в своих книгах «Юлий Цезарь», «Цицерон и его время», В. А. Лесков в книге «Спартак», вышедшей в серии ЖЗЛ. Но все исследователи восстания находились так или иначе под обаянием образа Спартака — борца за свободу, Спартака — освободителя рабов, созданного воображением романистов. Настоящая статья является попыткой переосмыслить исторический образ Спартака, по возможности освободить его от ретроспективных наслоений и показать Спартака и его восстание в подлинном свете эпохи.

Фракия

«Спартак, фракиец из племени медов», — пишет о нем Плутарх.

Фракия, земля населенная многочисленными племенами фракийцев (гетами, даками, одриссами, трибаллами, медами), располагалась на территории современной Болгарии, но жили фракийцы и на территории современной Румынии, Македонии, Украины и даже в Турции, где у берегов Черного моря лежала земля «азиатской Фракии» — Вифинии.

Первое упоминание о фракийцах и Фракии содержится в «Илиаде» Гомера. Чудесной страной предстает здесь Фракия, так не похожей на ту, какой ее знали греки последующих столетий. «Мать стад руноносных овечьих», «Страна укротителей конных», плодородная, изобильная дарами земли.

Славилось фракийское вино: «…аргивяне его ежедневно

В черных судах от фракийцев привозят по шумному морю».