Что надеть? – вот самый сложный вопрос, который приходилось решать каждый день.

В приглашении в особняк Валентино насчет дресс-кода было сказано «полуторжественный», и вот как раз приставка «полу-» выглядела загадочно. Это расплывчатое «полу-» вносило слишком большую неопределенность, совсем как ночь, на которую не назначено ни бала, ни вечеринки. Особенно тяжело в подобных случаях молодым людям. Для них «полуторжественный» дресс-код может означать как пиджак и галстук (правда, с определенными видами воротников можно обойтись и без галстука), так и «все белое и манжеты навыпуск», если дело происходит летом, а также всевозможные фраки, жилеты, сюртуки, килты или ну очень стильные пуловеры. Правда, если подумать, девушкам такая формулировка тоже покоя не сулила. Последствия могли быть прямо-таки взрывными – впрочем, в Нью-Красотауне любая формулировка приглашения означала безумную суету вечерних сборов. Тэлли больше нравились торжественные балы, на которые полагалось являться в строгих вечерних нарядах, – так называемые белогалстучные или черногалстучные. Да, в таком виде чувствуешь себя не очень-то вольготно, так что и веселье на балу не разгорится до тех пор, пока все не напьются, зато нет нужды ломать голову над тем, что же все-таки надеть.

– Полуторжественный стиль,

полу

торжественный… – твердила Тэлли, вновь и вновь обшаривая взглядом свою необъятную гардеробную.

Стойки с одеждой выезжали вперед и убирались внутрь, едва поспевая выполнять команды глазной «мыши» Тэлли, наряды бешено раскачивались на плечиках. Какое все-таки мерзкое словечко с этим «полу-»…

– Да и слово ли это вообще? – проговорила Тэлли вслух. – Полу…

Вечеринка должна была состояться в особняке Валентино – самом старом здании Нью-Красотауна. Это был длинный, всего в два этажа дом на берегу реки. Зато на нем возвышалась ретрансляционная башня, которую было видно даже с другого края острова. Стены особняка были сложены из настоящего камня, поэтому комнаты в нем не разговаривали, но здесь не раз устраивались грандиозные, просто сказочные оргии. Ожидать очереди поселиться в особняке Валентино можно было целую вечность, а то и дольше.

Перис, Фаусто, Шэй и Тэлли шли по увеселительным садам. Вокруг топали на бал-маскарад другие компании. Тэлли заметила ангела с красивыми крыльями из перьев. Хозяин костюма наверняка затребовал его еще несколько месяцев назад, и это было совершенно нечестно. Стайка красавчиков и красоток вырядилась толстяками и толстухами, они даже надели маски с тройными подбородками. А компания, явно принадлежавшая к группировке «гуляк», оделась (точнее, разделась) людьми, жившими еще в эпоху ржавников: полуголые «древние» люди жгли костры и били в бубны, устроив в окрестностях особняка альтернативную, менее масштабную вечеринку. Что ж, это было вполне в стиле «гуляк».

Перис и Фаусто всю дорогу спорили, в какой момент лучше себя поджечь. С одной стороны, им, конечно, хотелось эффектно войти в особняк, а с другой – неплохо было бы поберечь бенгальские огни до тех пор, пока не соберутся все, чтобы и другие «кримы» полюбовались. Когда впереди показались огни особняка, Тэлли вдруг занервничала. Костюмы выглядели не слишком шикарно. Тэлли надела свой старый свитер, а Шэй – его копию. На обеих были штаны из грубой ткани, за спино рюкзаки, а на ногах – самодельные туфли, которые Тэлли видела на одном дымнике и по памяти описала окну доставки. Для большего эффекта девушки вымазали лица и одежду грязью. Когда они только вышли из дома, им казалось, что они выглядят просто потрясающе, теперь же Тэлли почувствовала себя обыкновенной замарашкой.

У двери стояли двое жильцов особняка Валентино, наряженные надзирателями. Они следили за тем, чтобы никто не проник внутрь без маскарадного костюма. Сначала они остановили Периса и Фаусто, но как только эта парочка воспламенилась, «надзиратели» рассмеялись, замахали руками и позволили мальчикам пройти. При виде Тэлли и Шэй они просто пожали плечами, но тоже пропустили.

– Вот погодите, увидят нас другие «кримы»! – сказала Шэй. – Они-то сразу все поймут.

Большинство «кримов» явились на бал-маскарад в образе лесорубов – в одежде из шотландки и со здоровенными накладными мышцами. В одной руке каждый «лесоруб» держал бензопилу, а в другой – бокал шампанского. Были в толпе и мясники, и несколько курильщиков с самодельными фальшивыми сигаретами, а еще – девушка-палач в высоком закрывающем лицо колпаке с прорезями для глаз. Зейн, неплохо знавший историю, нарядился подручным некоего диктатора, не вполне лишенным вкуса. На нем был облегающий черный костюм с потрясающей красной повязкой на рукаве. Специально под этот костюм он сделал легкую пластику лица – тонкие губы, впалые щеки – и в итоге стал немного похож на чрезвычайника.

Костюм Периса все подняли на смех. Попытались поджечь Фаусто, но только подпалили несколько прядей его волос. Запах распространился гадостный. А вот костюмы Тэлли и Шэй публику заинтриговали, и вскоре «кримы» окружили девушек. Некоторые боязливо прикасались кончиками пальцев к шерстинкам свитера Тэлли и спрашивали, не колется ли он. Шерсть, конечно, кололась, но Тэлли в ответ качала головой.

Шэй подошла к Зейну и продемонстрировала ему драгоценные камешки в глазах.

– Как думаешь, они мне идут? – спросила она.

– Потом, Тэлли, – пробормотал Крой, натягивая маску. Он рывком распахнул дверь, и на лестничную клетку ворвался шум бала. Крой проворно скользнул на балкон, и его серый костюм быстро затерялся в толпе.

Тэлли остолбенела. Дверь медленно закрывалась. Уродство, как и старый свитер, сохранилось в памяти Тэлли как бы облагороженным. А на деле лицо Кроя оказалось намного некрасивее, чем собирательный образ дымника, оставшийся у нее после побега. Эта кривая улыбка, тусклые глаза, красные отметины на вспотевшей коже в тех местах, где к лицу прижималась маска…

Дверь громко хлопнула, выведя Тэлли из оцепенения. Эхо хлопка пошло гулять по этажам, и на его фоне слышались тихие шаги, неуклонно поднимающиеся вверх. Скоро здесь будут настоящие чрезвычайники. Впервые за весь день в голове Тэлли сложилась четкая, ясная мысль. Бежать!

Девушка рывком открыла дверь и бросилась в толпу. В этот миг как раз приехал лифт и Тэлли окружили «натуралисты», изображавшие ходячие осенние деньки. Ей пришлось прокладывать себе дорогу среди желто-красной листвы их костюмов. Пол был основательно полит шампанским, ноги скользили, но Тэлли успела заметить мелькнувший впереди серый шелковый костюм. Крой направлялся к перилам балкона, к «кримам».

Тэлли рванулась за ним. Она не желала, чтобы кто-то преследовал ее, пугал на балах и вечеринках, сбивал с толку, будоражил воспоминания, так замечательно разложенные по полочкам на долгое хранение. Ей хотелось только одного – веселиться. Поэтому она твердо решила догнать Кроя и сказать ему, чтобы он больше за ней не таскался. Тут не Уродвилль и не Дым, так что этот тип не имеет права находиться здесь. Не имеет права выныривать из ее уродского прошлого.

Ей снилась прекрасная принцесса.

Она была заперта в высокой башне с каменными стенами и холодными пустыми комнатами, не умевшими разговаривать. Не было в башне ни лифта, ни даже пожарных лестниц, поэтому Тэлли не очень понимала, как же принцесса забралась на самый верх.

Но как бы то ни было, томилась принцесса на верхнем этаже башни. У нее даже спасательной куртки не было. Принцесса спала беспробудным сном.

Башню стерег дракон. У него были глаза-самоцветы и злая хищная морда. Он двигался грубо и резко, и при виде его движений Тэлли подташнивало от страха. Даже во сне она понимала, кто такой на самом деле этот дракон. Это был жестокий красавец, агент Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам, а может быть, даже целый отряд агентов, вселившихся в серую шелковистую шкуру рептилии.

Такой сон никак не мог обойтись без принца, и принц пришел. Дракон не стал ему помехой – убивать стража принц даже не пытался. Он просто прокрался мимо него к башне и полез вверх по стене, цепляясь за трещинки и выступы каменной кладки, найти которые не составляло труда, потому что башня была старая и ветхая. Он ловко карабкался вверх, помедлив лишь раз, чтобы бросить взгляд на дракона – как он там. А дракон отвлекся, с неподдельным интересом наблюдая, как игривая стайка крыс снует между его когтей.