Эра запрета производства и продажи алкогольных напитков, или, как ее прозвали историки, «эра сухого закона», длилась почти тринадцать лет — с 17 января 1920 года по 5 декабря 1933 года. Казалось, отсутствие алкоголя должно было бы повлиять на снижение численности любителей спиртного и преступности в стране. Но этого не произошло. Наоборот, «эра сухого закона» оказалась повинной в росте количества алкоголиков и уровня преступности. Как утверждала криминальная статистика, численность алкоголиков за годы «сухого закона» увеличилась на 2,5 процента, уровень преступности в целом по стране подскочил на 24 процента, количество убийств возросло на 12,7 процента.

Во времена «сухого закона» процветал черный рынок спиртных напитков. В небывалых ранее масштабах выросла проституция. Примером тому могут служить почти 30 тысяч созданных в Нью-Йорке подпольных борделей, в которые рекой текли контрабандные поставки коньяка, виски, водки и всех сортов вин из Канады и Мексики, а также из собственного подпольного производства. В начале 30-х годов Нью-Йорк был провозглашен центром черного рынка и местом, где быстро богатели криминальные семейства нескольких мафий.

Черный рынок дал толчок активному росту в стране сети мафии. За контрабандой спиртных напитков последовали наркотики. Наркобизнес быстро проник чуть ли не во все крупные города США. Но, несмотря на постоянный рост стоимости наркотиков в годы «сухого закона», спрос на героин, кокаин и марихуану, на удивление даже агентов ФБР, оказался, как никогда ранее, очень высоким. В те времена мафиози платили контрабандистам за килограмм героина не более четырех тысяч долларов. На черном рынке цена одного килограмма этого наркотика была в три-четыре раза дороже.

Среди первого поколения сицилийских мафиози, доминировавших в преступном мире США, оказался Джо Массериа. Он родился в небольшом сицилийском городке Марсала в 1887 году. В возрасте четырнадцати лет Джо влился в банду одного из местных кланов «Коза Ностра». Он занимался воровством и вымогательством денег у продавцов рынка и владельцев уличных лавок.

Однажды, вымогая деньги у хозяина одной из уличных лавок, Джо совершил убийство. Возможно, как предполагают историки, это было не первое его убийство. Но в его биографических сведениях, хранящихся в архивах, упоминаний об этом нет. Опасаясь ареста и смертного приговора, шестнадцатилетний гангстер в мае 1903 года сбежал в Нью-Йорк.

Неизвестно, был ли Сальваторе Маранзано причастен к убийству Джо Массериа. И в те дни, и десятилетиями позже на этот вопрос не смогли ответить ни следственные организации, ни историки. Бытовало бездоказательное предположение о том, что убийцы Джо Массериа заранее оповестили Сальвадоре Маранзано о планах покушения на его заклятого врага. Но так ли это? Но факт остается фактом: смерть бывшего «босса боссов» открыла Маранзано дорогу к верхушке преступного мира Нью-Йорка.

Сальваторе Маранзано родился в Сицилии, в городе Касталаммарези. В юношеские годы он мечтал стать священником. Сальваторе окончил специальную школу, в которой преподавался курс истории католической религии, а затем получил сан священника в одной из католических церквей родного города.

Но потом вдруг любовь Сальваторе к религии начисто испарилась. И молодой священник переметнулся совсем в иной мир. Став старше, он вступил в один из гангстерских отрядов, орудовавший в Касталаммарези. Через несколько лет, набравшись опыта в рэкете и убийствах конкурентов, Сальваторе Маранзано стал главой одного из отрядов местной «Коза Ностра».

Ему исполнилось тридцать девять лет, когда он покинул родные места, отправившись в Америку. Скорее всего, Сальваторе Маранзано захотел устроить свою жизнь с тем же комфортом, с каким жили первые поколения выходцев сицилийской «Коза Ностра».

Ко времени убийства Джо Массериа Сальваторе — владельцу богатого подпольного бизнеса незаконной торговли спиртными напитками — было сорок два года и он был женат. Его жену звали Элизабет. Но ни в одной из биографий Сальваторе Маранзано нет ни слова о том, где и когда он познакомился с Элизабет. Неизвестно, иммигрировал ли он будучи женатым, или женился на Элизабет уже будучи богатым мафиози. Неизвестно также, были ли у них дети.

Чарльз Лучиано стал известен за пределами преступного мира Нью-Йорка уже спустя два месяца после того, как организовал покушение на Сальваторе Маранзано. Слава о нем докатилась до Чикаго, Кливленда, Майами и даже Лос-Анджелеса, где к тому времени тоже начали действовать гангстерские отряды выходцев из Италии. Свою известность Чарльз Лучиано завоевал благодаря тому, что 2 ноября того же 1931 года объявил о создании первой в истории организованной преступности США Комиссии надзора за деятельностью пяти доминировавших в Нью-Йорке криминальных семейств. Иначе — надзор за мафиями, созданными беженцами из Сицилии.

Комиссию возглавил сам Чарльз Лучиано. В ее состав он включил пять главарей криминальных семейств, из которых состояли мафии покойного Сальваторе Маранзано. Консультантом комиссии по рекомендации Чарльза Лучиано стал представитель еврейской мафии Нью-Йорка, его давний друг Мейер Лански. Эту комиссию, обладавшую большими полномочиями, прозвали «Правительственной комиссией».

Ее члены имели право разрешать конфликтные ситуации, возникавшие во взаимоотношениях криминальных семейств. Их решения считались окончательными и подлежали немедленному исполнению. «Правительственная комиссия» обладала полномочиями раздела городской территории между криминальными семействами для сбыта наркотиков и сбора «налогов» от владельцев иного бизнеса, согласившихся под угрозой смерти подписать с представителями мафии секретные контракты рэкета.

Но тем не менее реальные условия жизни реорганизованной мафии в большинстве случаев диктовались намерениями и прихотями главарей криминальных семейств, а не решениями «Правительственной комиссии». И Чарльз Лучиано это прекрасно понимал, поэтому всегда был крайне осторожен во взаимоотношениях со своими подчиненными. И, кроме того, Чарльз Лучиано, имевший большую власть не только как глава «Правительственной комиссии», но и как босс «Семейства Лучиано», всегда доверял инстинкту в отстаивании личных интересов. В его ближнем окружении находились только лояльно настроенные к нему люди, которым он мог доверять свои секреты и чувства. Первым помощником Чарльза Лучиано стал Вито Дженовезе, а вторую позицию в своей криминальной структуре босс доверил Альберту Анастасиа. По предложению Мейера Лански неофициальным советником Чарльза Лучиано стал член еврейской мафии Нью-Йорка Бакси Сигел.

Чарльз Лучиано родился 24 ноября 1897 года на Сицилии, в небольшом городке Леккара-Фридди. Его родители, Энтони и Розалина, кроме него имели еще четырех детей: Бартоломео, родившегося до Чарльза, а после него — Джузеппе, Филиппа и Сонсетта. Когда Чарльзу исполнилось десять лет, его семья покинула Сицилию и в очередном потоке иммигрантов перебралась в Нью-Йорк.

Он был среднего роста, крепкого телосложения, с курчавыми черными волосами, речь его была немногословной, порой грубой. Он не признавал компромиссы и не терпел, когда его прерывали. Его решения многих серьезных проблем всегда приводили к убийствам — наилучшим средствам прекращения конфликтов, наказаний или ухода от негативных ситуаций. Так его описывал Джон Дэвис, автор книги «Династия мафии» (

Mafia Dynasty

).

Человек по прозвищу Лорд Палачей владел еще преступной «семьей» наемных убийц, названной впоследствии историками «Корпорацией убийц». Тот самый Альберт Анастасиа — близкий друг и помощник Чарльза Лучиано, убивавший его недругов с такой же легкостью и простотой, с которой люди убивают мух, завладевший принадлежавшей Лаки нью-йоркской мафией.

Альберт Анастасиа родился в Италии, в небольшом провинциальном городке Тропиа, 26 сентября 1902 года. Он сбежал из Италии, когда ему было пятнадцать лет, незаметно для служащих погранохраны забравшись на корабль, отправлявшийся в Нью-Йорк, в одной рубашке и в рваных штанах вместе со своим шестнадцатилетним братом Тони. Альберт поселился у своих родственников, за год до него сбежавших из Италии и довольных своей судьбой в общине «Маленькая Италия».

Через пару месяцев после приезда в Нью-Йорк Альберт нашел себе работу в том же порту, куда прибыл из Италии. Он стал работать грузчиком и тогда впервые проявил свой несдержанный, буйный нрав. Случилось так, что у него возник спор с другим грузчиком по поводу того, нужно ли им немедленно перегружать товар из одного грузового судна в другое или ждать распоряжений начальства. Альберт хотел приступить к работе немедленно, партнер возражал. И Альберт разбушевался. Потеряв над собой контроль, он затеял драку и пырнул грузчика ножом в грудь, потом свалил на пол и задушил.

Полиция сразу же арестовала Альберта по обвинению в убийстве. Когда слушалось дело, в суд были вызваны свидетели — грузчики бруклинского порта. Они подробно рассказали все, что случилось в тот роковой день, подтвердив обвинение прокуроров Бруклинского района Нью-Йорка. Убийца был приговорен к высшей мере наказания — смертной казни.

Был мрачный, холодный вечер. Резкий ветер порывами дул со стороны Атлантического океана, застилая туманом бухту портового города Норфолка. Около девяти часов вечера 23 декабря 1921 года к одному из причалов этой бухты подошло грузовое судно «Винченцо Флорио» из Палермо, столицы Сицилии. Оно было нагружено лимонами, мандаринами, бутылями оливкового масла и сотнями контрабандных бутылей с итальянским вином и виски. На судне был единственный пассажир — Карло Гамбино. Он вышел на палубу, с интересом всматриваясь в туманную мглу. Гамбино был одет в прекрасный новый костюм, сшитый перед отъездом из Палермо, новые модные остроносые туфли и широкополую шляпу. Ему исполнилось всего девятнадцать лет.

Капитан судна вместе со своим единственным пассажиром, который прибыл нелегально без единого документа, сошли на причал и направились к пограничному пункту порта. Карло Гамбино без проблем перешагнул пограничную полосу. Его никто не остановил, не потребовал документы, не спросил имя, фамилию, откуда он и кто такой. Капитан судна указал своему юному компаньону место стоянки машин.

Репортер газеты «Нью-Йорк дейли» Пол Мескил спустя почти сорок лет после прибытия Карло Гамбино в США в одном из номеров той газеты утверждал, что капитан грузового судна «Винченцо Флорио» получил солидную взятку еще в Палермо от отца Карло, по тем временам колоссальную сумму — 10 тысяч долларов. Контролеры иммиграционной и таможенной служб тоже не были обижены.

Еще в Палермо Карло Гамбино был информирован о том, что на стоянке автомашин при выходе из порта Норфолк его будет ожидать легковой автомобиль марки «Форд» с мигающими фарами, на котором его отвезут в Нью-Йорк. Когда он подошел к этому автомобилю и заглянул в окно, то увидел сидевшего за рулем родственника из семейства своей матери по фамилии Кастелано Пола, который позже станет шурином Карло Гамбино, когда тот женится на его сестре Катерине. Тот самый Пол Кастелано, который спустя некоторое время займет позицию первого помощника к тому времени уже прославленного мафиози Карло Гамбино.

По пути в Нью-Йорк Пол рассказал Карло Гамбино, как о нем позаботились родственники его матери. Оказывается, они уже арендовали для него небольшую квартиру в Бруклине и даже купили необходимую мебель. А в честь его приезда в США сразу же после прибытия в Нью-Йорк будет ужин с участием всего семейства Кастелано. Пол сказал Карло, что он познакомит его с владельцем подпольной фирмы по производству и продаже спиртных напитков. «Выбирай все, что тебе по вкусу, по душе».

Спустя почти три недели после убийства Альберта Анастасиа, 14 ноября 1957 года, Карло Гамбино, уже бывший главой мафии, отправился на секретную встречу, названную историками «Апалачин конвенцией» — самую, пожалуй, многочисленную, по их мнению, тайную сходку высших чинов криминальных семейств. На ней присутствовали исключительно главари мафий из разных городов страны, их заместители и шефы гангстерских отрядов. Всего более сотни человек собрались в огромном имении Джозефа Барбары, одного из бывших приближенных мафиози Сальваторе Маранзано. Это богатое имение, скрытое от посторонних глаз густыми зарослями леса, вплотную примыкало к малонаселенному нью-йоркскому пригороду Апалачин, именно поэтому сходка получила такое название.

Джозеф Барбара уже несколько раз проводил в своем имении секретные сходки высших чинов мафий, но такой многолюдной и значимой не было ни разу. Барбара был уверен в ее безопасности и неприкосновенности со стороны ФБР, так как у него были налажены хорошие отношения с высшими чинами местного отделения нью-йоркской полиции. В одном из автобиографических изданий Джозеф Барбара сообщил, что по просьбе высших чинов криминальных семейств Нью-Йорка сумел подкупить кое-кого из офицеров полицейского департамента неподалеку от пригорода Апалачин. Так ли это — доподлинно неизвестно. По крайней мере, никто из историков того времени не знал, как Джозефу Барбаре удалось установить контакты с чинами нью-йоркской полиции.

Тем не менее все ранее организованные Джозефом Барбарой сходки проходили без всяких проблем. И на этот раз он гарантировал Карло Гамбино стопроцентную секретность и неприкосновенность со стороны полиции. На этих условиях новый глава нью-йоркской мафии дал согласие на участие в сходке. Карло Гамбино приехал в сопровождении четырех ближайших сподвижников, среди них был его шурин — мафиози Пол Кастелано.

Вито Дженовезе разработал повестку дня сходки из четырех пунктов. Первым по счету и важности был пункт о том, будет или нет Карло Гамбино править мафией, власть над которой после убийства Альберта Анастасиа вроде как сама плыла ему в руки. Вито Дженовезе еще пару дней назад сказал Карло Гамбино, что все поддержат его кандидатуру.

Вторым пунктом было обсуждение последствий, ожидаемых всеми мафиями страны в связи с принятым в июле 1957 года законом о запрещении торговли, импорта и употребления любых видов наркотических средств. Участники конвенции должны были продумать новые, более действенные меры секретности.

В 1958 году Карло Гамбино исполнилось пятьдесят шесть лет. Его семья быстро разрослась: три сына — Томас, Джозеф и Карл — и дочь Филлис. Самый младший — Томас — по рекомендации отца поступил в нью-йоркскую военную академию. А спустя пару лет, опять-таки по рекомендации папы, Томас женился на Френсис Лучизи — дочери нью-йоркского мафиози Томми Лучизи. Два его старших брата, Джозеф и Карл, нашли себе работу в одной из нью-йоркских фирм по пошиву верхней мужской одежды и были счастливы своей независимой жизнью. Что же касается дочери Филлис, она, по признанию самого Карло Гамбино, нашла себе самый благодатный путь в будущее — вышла замуж за известного в Нью-Йорке врача, и они жили счастливо. Сам Карло Гамбино, один из богатеев Нью-Йорка, счастливый в браке с женой Катериной, был преданным семьянином.

Однако между Карло Гамбино и Вито Дженовезе возрастала неприязнь. Гамбино старался не придавать значения тревожным сигналам, хотя ему не давал покоя, раздражал, вызывая зависть, растущий авторитет Вито Дженовезе. Так думали некоторые историки того времени. Но было ли это правдой, по сей день остается тайной.

Историки полагают, что Карло Гамбино собирался примкнуть к саботажу «Апалачин конвенции», который пытались спровоцировать некоторые лидеры с участием Мейера Лански. Однако Вито Дженовезе внес предложение о его коронации, как наследника Альберта Анастасиа, и будущий Дон Карло отказался от участия в заговоре.

По мнению историков, Карло Гамбино раздражали успехи Вито Дженовезе в укреплении его собственной мафии. Гамбино казалось, что однажды Вито Дженовезе сможет превзойти его влияние и получит-таки звание «босса всех боссов», о котором мечтал не один год. И тогда путь Карло Гамбино к высотам власти в преступном мире будет закрыт.

И еще одно обстоятельство не давало покоя Дону Карло. Он опасался, что станут известны имена людей, совершивших покушение на Альберта Анастасиа.

Еще при жизни Вито Дженовезе отношения между государственной властью и миром организованной преступности претерпели большие изменения. В январе 1961 года 35-м президентом США был избран Джон Кеннеди. А его брат Роберт в том же году занял пост генерального прокурора страны. Вступив в должность, Роберт заявил: «Если мы не начнем войну с организованной преступностью не на словах, а с помощью оружия, мафиози уничтожат нас».

Никто из предыдущих президентов США, ни Трумэн, ни Эйзенхауэр, ни их генеральные прокуроры не воспринимали мафию всерьез и недооценивали ужасные последствия от убийств, грабежей, рэкета, банковских афер, совершаемых мафиями, и даже не верили в существование организованной преступности. Они не желали употреблять слово «мафия», когда речь заходила о проведении расследований тайных действий криминальных семейств.

И никто из них не отреагировал должным образом на возможные последствия сходки в ноябре 1957 года, разгромленной нью-йоркской полицией.

Эдгар Гувер, глава ФБР, как утверждают архивные документы того времени, вообще не верил в существование мафий. Он полагал, что в стране орудуют банды итальянской «Коза Ностра», состоящие, по его мнению, всего лишь из нескольких сотен уголовников.

Его заместитель Уильям Саллеван со своим помощником Чарльзом Пэком не разделяли оптимизма шефа. Результаты расследований их не на шутку встревожили. В особенности тот факт, что в имение Джозефа Барбары съехалось сто главарей мафий, представлявших сеть преступных организаций, рассеянных по всем главным городам страны. Саллеван и Пэк подготовили документ с изложением всех данных расследования «Апалачин конвенции», в котором выражалась их озабоченность возможным захватом власти новым поколением мафии над всеми остальными криминальными организациями США. Они разослали документ во все двадцать пять филиалов ФБР.

Во времена сражений Роберта Кеннеди с Эдгаром Гувером газеты оповещали читателей обо всем происходящем в мафиях нового поколения. В этих публикациях часто встречалось упоминание о «нашем друге из Палермо», имея в виду известного певца Фрэнка Синатру, родители которого иммигрировали из Палермо в 1897 году. Сам Синатра родился в США 12 декабря 1915 года.

Он никогда не скрывал своей дружбы с лидерами мафий, длившейся десятилетия, равно как и мафиози не скрывали дружбы с ним. Среди людей, окружавших Фрэнка Синатру, и среди знаменитых мафиози находились персонажи, искажавшие причины их дружбы, взгляды и характер знаменитого певца. Нашлись даже те, кто пытался приписать ему участие в грязных делах мафии. Это отрицательно повлияло на карьеру Синатры и даже стоило ему потери дружбы с Джоном Кеннеди. На самом деле Фрэнк Синатра никогда не участвовал в совершении незаконных сделок или преступных операциях.

Зная о недоброжелательном и завистливом отношении к себе, Синатра тем не менее не желал прерывать отношения ни с главарями мафии, ни с политическими лидерами страны. Он демонстративно в конце 1960 года выехал в Гавану на конференцию главных мафиози США. А потом любовался опубликованными в кубинской и американской прессе фотоснимками, на которых он был заснят вместе с Карло Гамбино и другими лидерами преступных организаций.

Одновременно в течение последних месяцев 1960 года Синатра участвовал в концертах, посвященных сбору денег в фонд избирательной кампании Джона Кеннеди, каждый из которых приносил в копилку фонда не менее полутора миллионов долларов. Он же был звездой концерта, посвященного инаугурации 35-го президента США 20 января 1961 года.

Но через некоторое время доброжелательные отношения Синатры и Кеннеди, под влиянием некоторых высших чиновников министерства юстиции, наверняка с завистью воспринимавших дружеские связи этих людей, стали постепенно сходить на нет. Они официально высказали свое недоумение по поводу связи Фрэнка Синатры с лидерами мафии и его частыми приглашениями в Белый дом. В итоге новый генеральный прокурор США Роберт Кеннеди поручил одному из департаментов министерства юстиции подготовить отчет на эту тему. Чиновники подготовили детальный отчет о давних связях Фрэнка Синатры с лидерами мафии и, главным образом, с Карло Гамбино.

Во всех исторических изданиях Карло Гамбино описывался как человек строгого характера. И в то же время авторы этих публикаций отзывались о нем как о самом выдающемся персонаже нового поколения мафии, не похожего на своих предшественников. В своих изданиях они утверждали, что Карло Гамбино был очень вежлив и мягок в общении не только со своими детьми и женой Катериной, но и со своими подчиненными, и даже с посторонними людьми, с которыми ему приходилось случайно встречаться. В одной из своих публикаций Николас Гейдж писал, что Карло Гамбино всегда сохранял дружеский, мягкий тон, даже когда с пистолетом в кармане вымогал деньги у очередного клиента. И даже когда с улыбкой на лице отдавал приказ своим подчиненным: «Делаешь свое дело — или смерть».

Его внешняя мягкость оказала положительное влияние на взаимоотношения лидеров пяти криминальных семейств, находившихся в составе мафии Карло Гамбино. В отличие от лидеров аналогичных уголовных банд не только нью-йоркских кланов, но и других городов пятерка Карло Гамбино жила в мире, без кровопролитий, убийств и зависти друг к другу по случаю больших доходов. «Гамбино руководил своими солдатами спокойно и уравновешенно. Это стимулировало интересы каждого члена мафии в их нелегальном бизнесе. И каждый зарабатывал хорошие деньги, невзирая на то, сколько долларов оказалось в чужом кармане» — так высказался один из юристов, обслуживавший мафию Карло Гамбино более пяти лет подряд, в своем интервью Николасу Гейджу, опубликованному в 1971 году в газете «Нью-Йорк таймс».

По признанию историков и сведениям архивных материалов агентуры ФБР, мафия Карло Гамбино считалась не только самой богатой в списке всех банд, но и самой многочисленной. Ее отряды действовали не только в городах штатов Нью-Йорк, Нью-Джерси и Коннектикут, расположенных неподалеку друг от друга, но и в таких отдаленных городах, как Чикаго, Филадельфия, Бостон, Новый Орлеан, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Майами и даже в Гаване, где успешно процветали карточные игры в созданном посланцами Карло Гамбино казино.

И, кроме того, мафия Карло Гамбино не прерывала дружеских отношений с гангстерами «Коза Ностра», орудовавшими на его родине, в городах Сицилии. Контрабандисты прославленного мафиози годами регулярно поставляли наркотики из США в Италию.

Важным источником доходов мафии Карло Гамбино являлось ее сотрудничество с лидерами крупнейшей в Нью-Йорке профсоюзной организации, именовавшейся в те годы Ассоциацией строительных рабочих, в которой состояли тысячи тружеников строительных компаний. Карло Гамбино, прозванный лидерами профсоюза «патриархом мафии», в феврале 1965 года стал даже одним из собственников Ассоциации строительных рабочих. Как и его коллеги по профсоюзу, он имел право «вето» при дележе денежных средств. Этот профсоюз приносил ему лично миллионы долларов.

В конце 1966 года Томми Лучизи почувствовал себя очень плохо. У него начались головные боли и головокружения. Но он упорно не хотел идти к врачу в надежде на то, что вот-вот поправится. Но шли месяцы и годы, а боли в голове не утихали, и головокружения участились. В начале 1967 года по настоянию своей дочери Френсис он наконец-то посетил врача. У него был диагностирован запущенный рак головного мозга, неизлечимый и неоперабельный. Ему не хотелось в это верить, и Томми Лучизи настоял на консилиуме врачей-онкологов. И все они пришли к одному и тому же выводу: жить мафиози осталось от силы пять-шесть месяцев. Но спустя всего пару недель после посещения врачей Томми Лучизи был госпитализирован, а еще через несколько дней впал в кому.

Эта новость мигом облетела владельцев криминальных организаций Нью-Йорка. Проблема была тут же вынесена на обсуждение членов Комиссии Нью-Йорка, которая состояла из лидеров наиболее крупных кланов города. После короткого обсуждения члены Комиссии приняли решение о созыве совещания в составе четырех самых прославленных мафиози и девяти главарей криминальных семейств Нью-Йорка. Их сборище было назначено на 22 сентября 1967 года в ресторане «Ла Стелла».

Агенты спецотдела городской полиции, следившие за главарями преступных организаций Нью-Йорка, узнали об этом. Но они не имели никакой информации о месте и времени встречи. И тогда был взят на прицел Майкл Миранда — главарь одного из криминальных семейств. По мнению агентов, он мог быть возможным участником этого собрания. Слежка за Майклом Мирандой началась с утра 22 сентября. И только к 5 часам вечера агенты полиции оказались вместе с ним неподалеку от ресторана «Ла Стелла». Как только машина Майкла Миранды остановилась у входа в ресторан, туда же подкатил роскошный «бьюик», в котором вместе со своими охранниками находился Карло Гамбино. Следом за ними подъехала машина, из которой вышел его заместитель Джозеф Галло.

Одна за другой к подъезду ресторана стали подъезжать роскошные автомобили. Стало ясно, что все эти важные персоны, включая Карло Гамбино, были участниками запланированной встречи. И тогда старший офицер группы тайных агентов Ральф Салерно доложил начальству и запросил дальнейшие инструкции. Приказ из штаба последовал немедленно: арестовать всех участников сборища.

Когда агенты полиции вошли в прихожую ресторана, встретивший их швейцар пояснил, что компания гостей ужинает в подвальном помещении, где находится изолированный от всех зал. Мафиози раскрыли рот от удивления, увидев незнакомых людей в штатском, неожиданно вошедших в зал. Ральф Салерно предъявил им удостоверение офицера нью-йоркской полиции, сказал, что все они арестованы, и приказал не двигаться.

В 70-х годах формирование нового поколения мафии в стране во многом зависело от эффективности деятельности руководителя организованной преступности. Даже агенты ФБР были удивлены тому, с какой легкостью мафия беспомощного Джо Коломбо перешла в руки Карло Гамбино.

Почти за столетний период становления в США кланов организованной преступности, на вершине власти которой во второй половине минувшего столетия царствовали мафии уже второго поколения выходцев из Италии, их структура окончательно сформировалась. К этому же времени окончательно сформировался и высший эшелон — Комиссия или Администрация. Членами Комиссии являлись не только наиболее властные мафиози, как, например, Карло Гамбино, но и наиболее образованные члены мафий. Прежде всего люди с дипломами в области экономики и юриспруденции — профессиональные советники, которые занимались легализацией денег мафии. В их обязанность входил также наем адвокатов в случае возникновения уголовных процессов по обвинению членов мафий в совершении уголовных деяний, снабжение их нужными фактами и соответствующей документацией и при необходимости контакты с полицией. В каждом отделении Комиссии в зависимости от ее территориального нахождения и количества мафий в том районе насчитывалось не менее девяти и не более двенадцати человек.

Каждая Комиссия имела в подчинении Консультативные комитеты, в обязанности которых входило рассмотрение и решение разного рода конфликтов. Консультативные комитеты вырабатывали также рекомендации о выдвижении членов мафий на высшие позиции главарей отрядов в сфере рэкета и наркобизнеса, а также о мерах наказания провинившихся членов криминальных семейств в соответствии с кодексом «Омерта». Членам Консультативных комитетов также доверялось выявление наиболее продуктивных объектов рэкета, районов с высшим коэффициентом спроса на наркотики, своевременное определение различных проблем на неустойчивом рынке подпольных казино и торговли проститутками.

Правомочность функций каждой Комиссии с ее Консультативным комитетом распространялась минимум на 25 криминальных семейств, независимо от того, сколько таких семейств было объединено в единую мафию. Эта масштабность убедительно говорит о том, что в 70-х годах новое поколение мафий распространилось по всем наиболее крупным городам страны. А наиболее богатые и властные «семьи» оперировали в Нью-Йорке и в самом штате Нью-Йорк, а также в Нью-Джерси, Иллинойсе, Флориде, Луизиане, Неваде, Калифорнии и Мичигане. В составе каждого криминального семейства числилось от 500 до 800 солдат.

В тех же 70-х годах была завершена окончательная структура самих мафий, полностью перестроен верхний эшелон. Глава мафии, как и прежде, сохранял в своем аппарате заместителей, а в аппарате ближайших сподручных «босса боссов» появились «лейтенанты». Новые правила предоставили «лейтенантам» широкий диапазон действий. Помимо надзора за всеми видами деятельности гангстеров, им было предоставлено право продвижения на посты замов. Во многих случаях рекомендации «лейтенантов» играли окончательную роль при утверждении на посты первых помощников.

По мере распространения в стране нового поколения «итальяно-американских мафий» под их влиянием оказались почти все торговые отрасли и почти вся индустрия сервиса. А главенствующую роль в этом играла династия Дона Карло. Она успешно контактировала с другими мафиями страны в захвате колоссального рынка.

В 1971 году взор Дона Карло обратился к самым крупным фирмам — производителям продуктов питания и наиболее успешным универсальным магазинам, ресторанам и кафе. Контролируемая им территория простиралась с севера на юг страны более чем на полторы тысячи километров: от штатов Нью-Йорк и Нью-Джерси до штата Виргиния. На этой громадной территории находились двенадцать преуспевающих фирм, производивших десятки самых разнообразных видов сыра и йогурта, сметану, творог, фруктовые соки и разных сортов пиццу. И они же вовсю торговали тогда закупленным в сельскохозяйственных фермах товаром — молоком, яйцами, замороженными курами и мясом. Владел дюжиной этих производственных фирм преуспевающий бизнесмен, богатейший мафиози Питер Маджио. Его владения Карло Гамбино избрал в качестве старта войны по переделу рынка.

Товары фирм Питера Маджио пользовались успехом, нарасхват покупались самыми популярными универсальными магазинами, ресторанами и кафе. Но каждый универсальный магазин, ресторан, кафе должны были, кроме официальной стоимости, заплатить нелегальный налог, которым рэкетиры облагали бизнес.

Карло Гамбино сумел добиться от Питера Маджио 20 процентов от рэкетирского налога на продукты. Протестовать тот не стал, зная, что это может стоить ему жизни.

Расширение сфер влияния «итальяно-американских мафий» заставило ФБР тщательно исследовать торговый рынок страны. В ходе расследования были арестованы пятьдесят боссов разного ранга из двенадцати мафий. Каждая из них владела компаниями, производившими разного рода продуктовые товары. Агенты ФБР обнаружили около пятидесяти крупных универсальных магазинов в Чикаго, Филадельфии, Нью-Йорке, закупавших у них продуктовые товары и плативших рэкетирский «налог». Общий денежный оборот этих магазинов в 1972 году составил почти 400 миллиардов долларов, а годовая сумма «налога» достигла сотен тысяч долларов. Но связать вымогательства с мафией Дона Карло так и не удалось.

Этот человек со временем станет прославленным мафиози, наследником Карло Гамбино и одной из самых влиятельных особ нового поколения мафий.

Джон Готти родился в Нью-Йорке 27 октября 1940 года и был пятым из тринадцати детей его отца Джона Готти-старшего и его матери Фэнни. Его младшие братья Джин и Питер впоследствии пойдут по стопам старшего брата.

Семья Джона Готти-старшего была бедной. У него не было профессии, и время от времени он работал грузчиком на стройках, разносчиком заказов из ресторанов и кафе, а все свободное время просиживал за картами в кругу своих знакомых, таких же безработных, как и он. Его сын Джон с двенадцатилетнего возраста сдружился с уличными гангстерами, пристрастившись к воровству продуктов питания в маленьких частных магазинах и ограблению горожан. Однажды Джон попытался стащить со строительной площадки тяжелый бак с жидким цементом, но он свалился ему на ноги, серьезно поранив. С тех пор Джон прихрамывал. Но он свыкся со своей хромотой, продолжая в свободное от учебы время набираться криминального опыта.

Джон бросил школу в шестнадцать лет, потому что его окончательно увлек криминальный мир. Он втянул в свою преступную жизнь младшего брата Джина и близкого приятеля Анжело Руджиерро. Они угоняли грузовики и перевозили ворованный товар.

Тогда же он познакомился с Джозефом Массино, молодым гангстером, так же как и он воровавшим со стоянок аэропорта грузовики и грабившим по ночам склады. Джо Массино — он был на три года моложе Джона Готти — со временем станет главарем одной из мафий. Спустя еще несколько лет Джон Готти познакомился с другой важной персоной, Кармине Фатико, боссом одного из двадцати четырех криминальных семейств, состоявших тогда в структуре мафии Карло Гамбино. Это знакомство сыграет большую роль в его жизни.