В предыдущей книге «Звёзды погасли» пришельцы из параллельной вселенной посетили Землю. Они пытаются воспользоваться нашими ресурсами, чтобы спасти свою планету от надвигающейся катастрофы. Что-то у них получается, что-то нет. Наш человек в компании с двумя пришельцами попадает в альтернативный мир – возможное будущее планеты Земля. В этом мире не всё благополучно. Сокращение пространства-времени чужой вселенной влияет каким то образом на наше будущее.
В третьей книге под названием «Упругая вселенная» приключения в альтернативном мире продолжаются. Наши герои встречаются с местными обитателями, которые не всегда настроены доброжелательно. Иногда ситуация бывает непростой, но чувство юмора и десантная подготовка помогают нашим людям находить выход из самых затруднительных положений.
Где кот идет. Книга 3. Упругая Вселенная
Часть 1
Глава 1
Голован Семён жестом пригласил Кари сотоварищи взойти к нему на подиум. Усадив новых воинов возле мешка с конским волосом, который заменял голованам зоны Чертово кресло руководителя, он поднял кулак, требуя тишины. Шум в зале постепенно затих. В руках у Семёна появилась толстая книга, которую он открыл на заранее заложенной странице.
– Дети мои! – торжественно начал голован. – Воздадим должное Господу Богу нашему за хлеб наш насущный, Им дарованный. Услышьте же Слово Божие перед тем, яко вкусить трапезу свою. Послушайте, что сказал Иаков перед концом дней своих в земле египетской: «И жил Иаков в земле Египетской семнадцать лет; и было дней Иакова, годов жизни его, сто сорок семь лет. И пришло время Израилю умереть, и призвал он сына своего Иосифа, и сказал ему: «Если я нашел благоволение в очах твоих, положи руку твою под стегно мое и клянись, что ты окажешь мне милость и правду, не похоронишь меня в Египте, дабы лечь мне с отцами моими: вынесешь меня из Египта и похоронишь меня в их гробнице». Иосиф сказал: «Сделаю по слову твоему
[1]
. И призвал Иаков сыновей своих и сказал: «Соберитесь, и я возвещу вам, что будет с вами в грядущие дни. Сойдитесь и послушайте сыны Иакова, послушайте Израиля, отца вашего»
[2]
.
– Ничего не понимаю, – шепнул Гарун на ухо Кари. – Если они сыны Иакова, то почему их отца зовут Израиль?
– Иаков – его первое имя, данное ему при рождении, – не шевеля губами, ответил Кари. – Израиль означает Богоборец. Это второе имя Иакова, данное ему святым духом, с которым он боролся ночью и победил.
– Как Иосиф, сын Иакова, есть муж, избранный между братьями своими, – заключил голован, закрывая книгу, – так Савва, сын Семёна, есть воин, избранный между вами. По закону свободной зоны и по воле моей я назначаю сотника Савву воеводою зоны Чертово и своим законным наследником. Фрол, Устин! Введите жертвенного агнца для исполнения клятвы.
Глава 2
Очнувшись в очередной раз, Лемех обнаружил себя сидящим за столом в компании Анри и Элберта. Ученые беседовали, не обращая внимания на русского коллегу.
– Поймите, Пуанкаре, – горячился Элберт, – Ни в коей мере я не присваиваю себе открытие Лоренца. Да, я не сделал ссылки на его работу. Но, что значит, сослаться на преобразование пространства-времени по Лоренцу? Линейные преобразования настолько очевидны, что их может выполнить любой лицеист-математик. Совсем другое дело наполнить их физическим содержанием. Со времен Галилея все согласны, что всякое движение является относительным. Назовем это частным принципом относительности: все
равномерно
движущиеся системы отсчета считаются равноценными для протекающих в них физических процессов. Однако до сих пор никто не задумывался о равноценности
всех
систем, даже движущихся с ускорением. Назовем это общим принципом относительности. Из частного принципа выросла специальная теория относительности, честь создания которой вы отдаете Лоренцу. Не говоря ничего о своем вкладе в теорию, который я считаю более весомым. Пусть так и будет. Пуркуа па? Я сформулирую общий принцип и построю на нем общую теорию относительности, в которой теория Лоренца будет частным случаем. Тогда вы поймете, что я не нуждаюсь в чужой славе.
– Никто не умаляет ваших заслуг, – возразил Пуанкаре. – Идеи, которые вы сформулировали в вашей работе, подняли теорию Лоренца на качественно новый уровень. Но этика ученого обязывает соблюдение определенных правил публикации научных работ.
– Этика ученого? – возмутился Элберт. – А разве Лоренц признал меня, как ученого? Он до сих пор не может простить мне мой доклад в Цюрихском политехникуме, когда я не оставил камня на камне от электромагнитной теории его покойного друга Герца. В приватной беседе Лоренц даже заявил, что он не позволит какому-то недоучившемуся мальчишке бросать тень на память о великом немецком ученом. Разве звание профессора Лейденского университета дает право на такого рода высказывания? Уж не по его ли протекции племянник Герца учится сразу в двух университетах, мюнхенском и берлинском? А я вынужден после окончания политехникума сидеть в бюро патентов, чтобы заработать себе на хлеб насущный. Разве это справедливо? Но ничего. Я еще буду иметь профессуру. И не где-нибудь, а в Берлинском университете. Вот увидите!
Ну и дела, поежился Лемех. Какие-то научные разборки начались. Может, хватит об этом? Не лучше ли вернуться к общей теории относительности? К ОТО, проще говоря. Похоже, ваши проблемы начались на данном уровне программирования Би эМ.
Глава 3
– Кто здесь? – осторожно спросил Гарун и шагнул на всякий случай в сторону.
– Это я, Зоя, – донесся сверху горячий шепот. – Иди сюда.
Нащупав перила, Гарун начал подниматься по узкой лестнице, стараясь попадать на края деревянных ступенек, как учили в десантной школе. Он бесшумно добрался до верхней площадки. Танцовщица стояла возле двери, из-под которой выбивалась полоска света. Гарун деликатно кашлянул. Приложив палец к губам, девушка взяла его за руку и повела в комнату.
Закрыв дверь, он остановился у порога, не решаясь ступить в грубых ботинках на пышный ковер. Заметив его колебания, Зоя показала на обувь и щелкнула пальцами. Гарун развязал шнурки и сбросил ботинки, оставшись в зеленых армейских носках. Она прикоснулась пальчиком к автомату и сморщила носик. Гарун сдернул было ремень, но, вспомнив наказ Кари, решительно покачал головой. Перевернул оружие стволом вниз, он забросил его за спину. Зоя тихо засмеялась. Подхватив гостя под руку, она усадила его возле низкого столика, на котором горела толстая восковая свеча в бронзовом подсвечнике.
Гарун расслабился. Он положил автомат рядом и расстегнул куртку. Скрывая смущение, он следил за девушкой, которая порхала по комнате, выставляя на столик стаканы, тарелки и вазочки с засахаренными фруктами. Она отдернула занавеску на стене и достала из глубокой ниши стеклянный кувшин с красным вином, который торжественно поставила его перед Гаруном.
Глава 4
– Гарик! Гарик! – тонкий голос криком чайки заметался между стенами. – Где ты был, куда ты попал? Где ты пропадал, Гарик?
Гарун резко сел на постели. Комнату заливал мертвенно-бледный свет. Откуда это призрачное сияние, подумал он, луна уже давно села. Сзади послышался шорох. Гарун обернулся и увидел, что Зоя уже сидит, уставившись на него жутким взглядом. Ты чего, хотел сказать он, но слова комом застряли в горле. Ее верхняя губа вдруг приподнялась, открывая острые клыки. Гарун похолодел. Он с ужасом увидел, что Зоя тянет к нему руки, которые заметно удлинялись, покрываясь трупной зеленью. Надо бежать, мелькнуло в голове. Он попытался подняться, но со страхом почувствовал, что ноги не слушаются. Опоили, мелькнуло в голове. Живым все равно не дамся! Собравшись с силами, он перехватил тянущиеся к нему костлявые пальцы с острыми когтями и крепко сжал. Гнилая кожа лопнула, из-под когтей брызнула черная кровь. Ведьма зашипела, гусыней вытягивая шею. Гарун выкрутил костлявые запястья и резко дернул в стороны. Треснувшие кости вывалились из плеч и сухими плетьми упали на пол.
Зоя бросилась головой вперед. Ее зубы защелкали в опасной близости от лица Гаруна. Отпрянув, он схватил ведьму за шею и сдавил изо всех сил. Дико вращая глазами, она открыла пасть, из которой высунулись два тонких щупальца и устремились к его горлу. Удерживая тело на расстоянии, он отвел назад правый локоть и со страшной силой ударил открытой ладонью в острый подбородок, как учил когда-то мастер вьет-вон-до Ле Хой.
Издав ужасный крик, ведьмина голова слетела с плеч и покатилась в сторону. Из разорванной шеи в потолок ударил фонтан черной жидкости. Гарун отбросил обезображенное тело в сторону. Вытирая руки о ковер, он с удивлением заметил, что оторванная голова ведет себя как-то неправильно. Вместо того, чтобы тихо лежать в углу, как положено нормальной голове без тела, эта вдруг закопошилась, завозилась и быстро замахав ушами, поднялась в воздух. Набрав высоту и описав полукруг под потолком (то есть, выполнив боевой разворот!), голова резко опустила нос и спикировала прямо на Гаруна, который едва успел увернуться от удара. Крякнув с досады, голова улетела на исходную позицию и зависла возле занавески, выбирая момент для новой атаки.
Надо как-то сбить эту тварь, решил Гарун. Не спуская глаз с головы, отчаянно махающей ушами, он незаметно вытащил из чехла нож с зачерненным лезвием и с силой метнул его в чертово создание. Увидев летящий в нее «черный мамба», голова испуганно разинула рот и получила в него все пять дюймов вороненой стали, которые пробили мягкое небо и вышли через затылок, приколов череп к стене. Голова ахнула и рассыпалась в прах. Нож мягко упал на ковер и превратился в радиофон, который включился и заговорил голосом Карислава:
Глава 5
От винта! – скомандовал Кари. – Гарун! Отвальную песню – запевай!
Гарун, завинчивая крышку топливного бака, затянул хриплым «пиратским» голосом:
Куплет подхватил дулеб, который наматывал на шкив мотора пусковой шнур:
Часть 2
Глава 9
Стальная дверь с лязгом отъехала в сторону. На пороге камеры появился толстый охранник. Многозначительно поигрывая дубинкой, он смотрел на полуголых людей, которые лежали на рваных матрасах, брошенных на цементный пол.
– Готовьтесь, сейчас поднимут, – сказал, моргая желтым глазом, тощий белявец Ким.
– Куда поднимут? – спросил Гарун, трогая за плечо Савву. Чертовец проснулся и сел на матрасе, почесывая затылок.
– На работу, куда же еще? – удивился Ким, потягиваясь. – Толстяк Серафим уже здесь. Значит, команда Евсея возвратилась. Скоро наш черед. Никак, ты по первому разу в мокреть?
– Нас трое новеньких, – неопределенно сказал Гарун.
Глава 10
Несмотря на полную темноту, Пров почти бежал, касаясь рукой стенки трубы. Беглецы старались не отставать от проворного тошинца. Через некоторое время впереди забрезжил свет. Показалась круглая решетка, за которой вращались огромные лопасти вентилятора, нагнетавшего в трубу теплый воздух.
– Здесь должен быть обходной люк, – задыхаясь, сообщил Пров. – Рамцы используют его для осмотра и ремонта, чтобы не останавливать вентилятор.
Пошарив по полу, он нашел едва заметную щель и вставил в нее зубило. Уступая могучим рукам тошинца, крышка люка заскрежетала и откинулась в сторону. Пров лег на живот и выглянул наружу.
– Никого нет, – доложил он. – Котельщики пока еще не вернулись с обеда.
Пров ухватился за край люка и мягко спрыгнул вниз. Гарун последовал за ним. Тошинец обежал вокруг гудящего котла, размерами превышающего железнодорожную цистерну, прополз под переплетением горячих труб и оказался возле железной лестницы. Поднявшись из подвала, они попали в темный коридор. Пров подошел к дощатой двери. В скобах вместо замка торчал болт с гайкой.
Глава 11
Потеряв связь с Землей, бортовой компьютер «Джотто» мгновенно переключился на автономное управление. Спасая аппарат, он направил его в видимый просвет между двумя снежными облаками. Проскочив край облака, «Джотто» оказался в чистом пространстве прямо над идеально гладкой поверхностью объекта Э-1, ослепительно засверкавшей на солнце, появившемся на мгновение в просвете облаков. Пытаясь избежать столкновения с ядром кометы, «Джотто» включил оба радиальных двигателя. Но в этот момент круглый камешек массой в сто граммов, летящий со скоростью восемьдесят километров в секунду, угодил прямо в борт космического зонда. Прошив насквозь два слоя противометеорной брони, камешек взорвался внутри вычислительного блока, превратив космический аппарат стоимостью триста миллионов долларов в груду металлолома.
Несущиеся с относительной скоростью семьдесят километров в секунду двести килограммов магниевого сплава пробили двухметровый лед, отделявший внутреннюю полость кометы от космического пространства. Врезавшись в поверхность тысячелетия назад застывшего озера, «Джотто» взорвался, мгновенно распавшись на атомы. Взрыв раздробил насыщенный вирусами слой льда на мельчайшие гранулы. Внутри воронки на месте взрыва лед кипел, превращаясь в пар, который захватывал гранулы с вирусами и мощной струей выбивался в открытое пространство. Через два часа комета Хэлли удалилась от места катастрофы на полмиллиона километров, оставив в плоскости земной орбиты зараженное вирусами облако.
Американский сателлит «ИКЭ», пролетавший двадцать пятого марта на расстоянии 30 миллионов километров от узловой точки, зарегистрировал облако ледяной пыли поперечником около ста тысяч километров, которое дрейфовало со скоростью сорок километров в секунду в направлении от Солнца. Спутник передал данные с параметрами движения облака в Западный центр наблюдения за кометой. В тот же день данные об облаке были переданы в Бамберг. К несчастью, никто из аналитиков, занятых составлением отчета о предполагаемых обстоятельствах гибели «Джотто», не догадался связать его появление с прохождением кометы. Принятую из Пасадины информацию отправили в архив до лучших времен, которые так и не наступили.
15 апреля 1986 года Земля встретилась с облаком.
Глава 12
Лемех сладко потянулся и открыл глаза. Он сидел за столиком возле стеклянного павильона, который украшала вывеска с надписью:
Из открытого окна тянуло жареным луком.
– Как долго я спал? – лениво подумал Лемех. – Куда все подевались? Где Анри и Элберт?
Дверь павильона открылась. На пороге появился аспирант третьего курса Гарун Алмазов. Он ловко нес поднос с бутылкой вина и блюдом, на котором лежали шампуры с дымящимся кусками мяса.
Глава 13
– Первый информблок продержался почти 55 микросекунд, – Хэвисайд вернул стрелку таймера на цифру 12. – Это очень хорошо. Сейчас Баг Мэк должен выпустить клопа-ирейзера. Где он? Даю увеличение. Ага, вот он!
Красная точка, прилипшая к серебряной нити, превратилась в жука размером с божью коровку. Быстро перебирая лапками, жук добрался до кристалла внешней памяти и вцепился в него острыми ногочелюстями. За считанные микросекунды ирейзер проделал в гладкой поверхности кубика отверстие и забрался внутрь. Вскоре он вылез на противоположную грань и ухватился лапками за боковую нить, протянутую к соседнему кубу. Поврежденный кристалл ярко вспыхнул. Нить распалась, её концы свернулись в кольца и разошлись в стороны. Клоп-стирашка повис на обрывке нити, беспомощно шевеля лапками. Второй куб запульсировал зеленым светом.
– Запускается блок номер два, – объявил Эгль. – Даю начало отсчета. – Он прижал пальцем цифру 11 на циферблате и щелкнул по стрелке таймера. Второй куб выбросил зеленую точку, которая скользнула по радиусу и вошла в боковую грань октаэдра.
Часть 3
Глава 22
В дверь энергично стукнули. Вошел Мамаев. В руке он держал пластиковый пакет с рекламой сигарет «Донской табак». Из пакета торчали горлышки бутылок.
– Ты один? – подозрительно спросил он. – В коридоре я заметил двух странных типов. Мне показалось, что они вышли от тебя и двинулись в первый отдел.
– Какой еще первый отдел? – поморщился я, откладывая рукопись, – Тебе только показалось. Могу объяснить: когда ты заходишь в комнату, часто кажется, что кто-то вышел. Это действие принципа Паули, не более того.
Поиграв бровями, Мамаев опустился на соседний стол.
– Илья, я толстею, – проскрипел он вместо стола. – Вчера специально взвешивался возле пельменной на Пушкинской. И что ты думаешь? Сто сорок три кило без одежды.
Глава 23
Очнувшись, я обнаружил, что сижу на подоконнике, опираясь спиной на большой саквояж. Кавказец стоял возле умывальника и развлекался тем, что пускал дым кольцами, нанизывая их на пустой крючок для полотенца. Профессора нигде не было видно. Заметив, что я пришел в себя, Гарри сказал «пардон» и выбросил окурок. Затем он снял с меня шляпу и упаковал обратно в коробку.
– Что случилось? – спросил я, потирая затылок. – Сколько времени я был без сознания?
– Очень недолго, – весело сообщил он. – Секунда на раскачку, секунда на фильтрацию плюс три секунды на адаптацию. В общем, всего ничего. Обычное время для снятия дублера.
– Какого еще дублера? – насторожился я. – Ничего не понимаю.
– Э, дорогой, – протянул кавказец, глядя мне в глаза. – Всё-то ты понимаешь. Только признаться боишься. «Качалку» сам надел, да? «Фильтр» сам курил, да? В «адаптер» сам глядел, да? Вот видишь! А сейчас говоришь, мол, я не я и шляпа не моя. Нет, дорогой, так не пойдет. Если ты не тот, кого мы разыскиваем почти миллион лет, разве ты смог бы надеть шляпу? Мы советских газет не читаем, уважаемый господин Белов, нам лапшу на уши вешать не надо!
Глава 24
Я снял с головы погасший шлем-овоид и посмотрел на брата. К горлу подкатил комок.
– П-п-п… – начал я неуверенно.
– П-петя, – помог брат. – Я – Петя. А ты – П-павлик. В последний момент мы передумали и снова поменялись курточками. Совесть не позволила обмануть отца. Просто ты забыл. Идиосинкразия одолела.
– Как ты можешь так шутить? – у меня дрогнул голос. – Я тебя искал всюду. А ты отсиживаешься неизвестно где!
– Я не отсиживаюсь, – заморгал Пётр. – У меня тоже всё было не просто, – брат, отвернувшись, подозрительно зашмыгал носом. Я сдерживался из последних сил.