Название «суккулент» происходит от латинского слова succulentus, что означает «сочный», и действительно, наличие объемных, сочных стеблей или листьев является самой характерной чертой внешнего облика этих представителей флоры. Суккуленты – это многолетние растения засушливых мест (ксерофиты), способные не только создавать резервные запасы влаги в тканях вегетативных органов, но, главное, экономно расходовать эти запасы в период засухи, не теряя жизнеспособности даже тогда, когда почва высыхает настолько, что корневая система растения не в силах извлечь из нее ни капли воды. Жизнеспособность суккулентов просто удивительна! До наших дней у некоторых народов Ближнего Востока сохранился восходящий к временам Древней Ассирии обычай украшать вход в дом, подвешивая над ним розетку алоэ настоящего (Aloe vera). Это суккулентное растение, ставшее символом терпения и выносливости, без почвы и воды живет годами и даже умудряется цвести! А о другом суккуленте – кактусе опунции – известный ботаник Лютер Бербанк писал: «Я видел, как они (кактусы) растут на полу, за кухонной плитой, в карманах зимнего пальто, положенные на письменном столе и в других неподходящих местах».

Характерный, легко узнаваемый облик суккулентов – кактусов, алоэ («столетников»), агав, молочаев и разнообразных толстянок – способен ввести в заблуждение неспециалистов, которые зачастую всех их считают кактусами, поскольку именно они давно и прочно обосновались на наших подоконниках. Однако определенная общность черт – не более чем печать, наложенная сходным образом жизни на растения, совершенно не родственные друг другу и произрастающие в природе в разных частях света. Конечно, сейчас живые изгороди из кактусов можно встретить и в Африке, и в Австралии, но туда эти растения были завезены человеком. Родиной кактусов, составляющих отдельное семейство, а также семейства агавовых, к которому относятся агавы и юкки, являются пустыни Центральной и Южной Америки. Южная Африка – родина разнообразных, иногда удивительно похожих на кактусы эуфорбий, относящихся к семейству молочайных, и алоэ – растений, похожих на агавы, но принадлежащих к семейству лилейных. А представители обширного семейства толстянковых – настоящие космополиты, произрастающие в природе и в Африке, и в Южной Америке, и в Евразии. Это лишь самые широко известные суккуленты, а вообще в настоящее время ботаники относят к этой экологической группе около 10 тысяч видов растений, принадлежащих к не менее чем 40 различным семействам.

Все суккуленты – обитатели засушливых мест, но далеко не каждая пустыня или полупустыня Земли может похвастаться их богатой коллекцией. Дело в том, что стратегия выживания, избранная этими растениями, несомненно, чрезвычайно эффективна, но лишь в определенных условиях. Суккуленты отсутствуют в так называемых холодных пустынях умеренного пояса, поскольку их сочные ткани не переносят продолжительных зимних холодов, свойственных климату этих пустынь. Пасуют суккуленты и перед исключительно суровыми условиями жизни в тех жарких пустынях, где выпадение дождя равносильно чуду, ждать которого можно годами и даже десятилетиями. Настоящие царства суккулентов – калифорнийская пустыня Сонора и южноафриканская пустыня Карру. В этих субтропических пустынях никогда не бывает морозов, и засушливые сезоны года регулярно сменяются относительно влажными, когда на землю обрушиваются короткие, но бурные ливни. Основная задача растений, обитающих в таких местах, – как можно быстрее и эффективнее собрать воду, пока она не успела испариться под жаркими лучами солнца. Поэтому суккуленты обладают сильно разветвленной корневой системой, образующей густую сеть в нескольких сантиметрах от поверхности почвы, что позволяет корням впитывать влагу буквально в момент выпадения осадков.

Принципиально иной способ получения влаги используют тилландсии, произрастающие в туманной пустыне Атакама, протянувшейся вдоль западного побережья Южной Америки. Несмотря на близость океана, эта пустыня по праву считается одним из самых засушливых мест на Земле: в некоторых ее районах годовая сумма осадков составляет всего 1—3 мм, что фактически означает полное отсутствие дождей. Зато каждую ночь прибрежные районы этой странной пустыни окутывают наползающие с моря густые, как молоко, промозглые туманы, которые являются единственным источником влаги для обитающих там растений и животных. Тилландсии лишены бесполезных в таких условиях корней, но поверхность их листьев густо покрыта серебристыми адсорбирующими чешуйками, впитывающими атмосферную влагу, за что они и получили название суккулентных атмосфериков.

Если вы ненавидите шумные городские магистрали, то можно очень постараться и, живя в Москве, Париже, Нью-Йорке, месяцами избегать Тверской, Елисейских полей, Бродвея. В Венеции (как и в Санкт-Петербурге) это невозможно. С какой бы стороны вы ни подъезжали к ней, как бы в ней ни перемещались, Большого канала не миновать. Прилетаете на самолете – из иллюминатора перед вами разворачивается знаменитый вид: перламутровая раковина города и синий изогнутый росчерк Большого канала. По-моему, он напоминает огромный вопросительный знак с игриво загнутым концом, а по мнению некоторых серьезных венецианологов, – устройство «внутреннего уха», вестибулярный аппарат человека.

Приплываем на водном такси от аэропорта и сразу втягиваемся из Лагуны в широкое устье Канала там, где комплекс Таможни с флюгером – фигурой Фортуны на золотом шаре, а на заднем плане – колоссальная церковь Санта-Мария-делла-Салуте.

Подъезжаем на автобусе или поезде – в центр города можно попасть только на водном транспорте Большого канала.

Жизнь зародилась из неорганической материи в космосе или она возникла именно на Земле? Эта дилемма обязательно встает перед исследователем, заинтересовавшимся проблемой происхождения жизни. Доказать правоту какой-либо из двух существующих ныне гипотез до сих пор никому не удалось, как, впрочем, не удалось придумать и третий путь решения.

Первая гипотеза о происхождении жизни на Земле стара, в ее активе – солидные фигуры европейской науки: Г. Гельмгольц, Л. Пастер, С. Аррениус, В. Вернадский, Ф. Крик. Сложность живой материи, малая вероятность ее самозарождения на планете, а также неудачи экспериментаторов по синтезу живого из неживого приводят ученых в стан приверженцев данного подхода. Существуют многочисленные вариации того, как именно жизнь попала на Землю, и самая известная из них – теория панспермии. Согласно ей жизнь широко распространена в межзвездном пространстве, но поскольку там нет условий для развития, живая материя превращается в спермии, или споры, и таким образом перемещается по космосу. Миллиарды лет назад кометы занесли спермии на Землю, где сложилась благоприятная для их раскрытия среда.

Спермии – это мелкие зародыши, способные выдерживать большие перепады температур, космическое излучение и другие губительные для живого факторы внешней среды. Как предположил английский астроном Ф. Хойл, на роль спермий подходят межзвездные пылевые частицы, среди которых могут быть бактерии в графитовой оболочке. На сегодняшний день спермии в космосе не обнаружены. Но даже если бы они нашлись, столь удивительное открытие только сдвинуло бы проблему возникновения жизни с нашей планеты в другое место. И мы бы не избежали вопросов, откуда на Землю прилетели спермии и как они зародились. Вторая часть дилеммы – как из неорганической материи возникла жизнь – не столь романтична, поскольку опирается на законы физики и химии. Это узкий, механистический подход, именуемый теорией абиогенеза, вбирает в себя усилия многих специалистов. Возможно, из-за своей конкретности данный подход оказался плодотворным и за полстолетия продвинул целые разделы биохимии, эволюционной биологии и космологии.

По мнению ученых, синтез живой клетки – не за горами, это дело техники и вопрос времени. Но будет ли рожденная в пробирке клетка ответом на вопрос, как произошла жизнь на Земле? Вряд ли. Синтетическая клетка докажет лишь то, что абиогенез неким образом возможен. Но 4 миллиарда лет назад на Земле все могло произойти иначе. Например, так. Поверхность Земли остыла 4,5 миллиарда лет назад. Атмосфера была тонкой, и кометы активно бомбардировали Землю, в изобилии доставляя органику. Внеземное вещество оседало в мелких теплых водоемах, подогреваемых вулканами: на дне изливались лавы, росли острова, били горячие источники – фумаролы. Континенты в то время не были такими прочными и большими, как сейчас, они легко перемещались по земной коре, соединялись и распадались.

Афганистан принадлежит к тем странам, которые и сегодня еще могут служить идеальной декорацией для «Тысячи и одной ночи». Закаты окрашивают купола мечетей в поэтические цвета. Лица женщин скрыты под покровом тайны. Мужчины суровы и решительны, но в то же время великодушны и гостеприимны – как стало ясно двум нашим соотечественникам, которые, одни из немногих иностранцев, посетили эту древнюю землю после падения талибского режима и окончания многолетней изнурительной войны.

Через какие-нибудь 200 метров после пограничного пункта идеальные иранские автобаны превратились в пыльные «направления» без какого-либо покрытия. Говорят, что дороги здесь когда-то были, но гусеничная техника советского производства надежно стерла их с лица земли. С тех пор прошло уже немало лет, и люди казались изумленными нашей славянской внешностью – впрочем, это не мешало им наперебой предлагать свои машины в качестве такси. Предложение на этом «участке рынка» превосходит спрос в десятки раз, но конкуренция выглядит странной – цена у всех одинаковая. На линии «персидская граница – Герат» все решают только темперамент, проворство, красноречие и обаяние. Обладатели этих качеств (и в 90 случаях из 100 – удивительных судеб) получают свою пятерку долларов.

Согласно поверьям древних римлян не все души умерших уходили в загробный мир, некоторые из них продолжали блуждать по земле, вмешиваясь в дела живых. При этом одни старались помочь людям, особенно своим родственникам, – эти добрые духи известны нам по римской мифологии как лары. Другие же, которых называли лемурами, напротив, считались злыми духами и строили всяческие козни.

Этот образ, видимо, пришел на ум европейским натуралистам, обнаружившим во вновь открытых южных землях странных существ. Они передвигались на четырех лапах, имели длинные звериные морды и пушистые хвосты, но что-то странное роднило их с человеком – то ли хваткие пальцы с ногтями вместо когтей, то ли глядящие прямо перед собой глаза. Они оглашали ночной лес невероятно громкими и жуткими криками, похожими то на лай собаки, то на плач младенца. А на рассвете эти существа обращали свои странные лица к восходящему солнцу и застывали в молитвенной позе. Эти удивительные звери и получили имя лемуров.

С появлением эволюционной теории странная противоречивость их облика нашла объяснение: лемуры оказались ранними приматами, предшественниками и, возможно, предками настоящих обезьян. В зоологической литературе за ними даже закрепилось название «полуобезьяны». Наверное, оно не вполне справедливо, потому что лемуры были первыми. Придя в этот мир раньше четвероруких, они открыли и освоили практически все ниши, занятые сегодня обезьянами.

Весь облик лемуров сформирован жизнью в кронах деревьев, и большинство из них по сей день обитают там, но некоторые спустились обратно на землю. Типичная пища лемуров – фрукты, насекомые, птичьи яйца, мед, мягкие и сладкие части растений. Кое-кто перешел на чистое вегетарианство, научившись есть листья и даже кору некоторых деревьев. Другие, особенно мелкие, предпочитают животную пищу. Но настоящих хищников среди них нет. Иные лемуры – убежденные отшельники, терпящие друг друга только на время размножения, другие – истинные коллективисты, живущие большими постоянными стаями. Кое в чем они даже превзошли своих продвинутых родственников. Скажем, все настоящие обезьяны, кроме одного-единственного вида, – животные дневные. А вот среди лемуров можно найти и чисто дневных, и чисто ночных, и сумеречных – словно они задались целью нащупать наилучший режим дня.