Современная Ирландия в исторических хрониках, датированных до XI века, называлась (по имени легендарной королевы Скоты) Scotia — то есть Шотландия, в то время как нынешняя Шотландия носила имя Альба. В IX—V веках ее земли были завоеваны ирландцами, основавшими здесь небольшое королевство. Оно, в отличие от Ирландии — Великой Скотии, получило название Малой Скотии. С ним Шотландия и вошла в историю. Название Ире было дано стране викингами, а англичане переделали его в Ирландию, что означало «Земли Ире». Сами же ирландцы коротко называют свою родину Эринн.

Факты свидетельствуют, что несмотря на то, что ирландцев иногда называют милезийской расой, происхождение свое они ведут от кельтов, появившихся здесь приблизительно в VI веке до н э. Именно от них ирландцам достались в наследство и гаэльский язык, и клановая система. Первым реальным правителем острова хроники называют Кимбаота (около 300 года), разделившего власть со своими братьями Аод Руадом и Диторбом.

В первые века нашей эры территория страны была разделена на 150 королевств, самыми крупными из которых являлись Коннахт, Ленстер, Мит, Манстер и Ольстер. Римлянам не суждено было добраться до этого острова, зато сами ирландцы под предводительством верховного короля Ниала (конец IV века) нередко совершали разбойничьи набеги на Британию и на римские колонии, захватывая при этом богатую добычу и пленников, превращая их в рабов. Вряд ли они тогда предполагали, что одному из этих пленников удастся не только изменить судьбу их страны и сокрушить власть могущественного класса друидов, но и стать апостолом Ирландии.

Раджпуты — особая общность в сложнейшей системе индийского кастового общества, — переселившиеся в Северную Индию и укрепившиеся там к VII веку в провинции Раджастхан, сумели стать подлинными наследниками древнеиндийских кшатриев не только в искусстве государственного управления, но и во всех аспектах военного дела. И все благодаря тому, что вожди раджпутских племен проявили редкую мудрость и дальновидность, приняв идеологию и ценности индуизма и решив мирно «встроиться» в индийское общество в тесном сотрудничестве с брахманами — высшей индийской кастой религиозных учителей и духовных авторитетов. Вместе с «благословлением» брахманов заниматься трудным искусством войны раджпуты восприняли от них также кшатрийскую воинскую идеологию, в полной мере сформулированную к тому времени в четырех великих произведениях древнеиндийской литературы: «Артхашастре», «Законах ману», «Махабхарате» и «Рамаяне».

Трактат «Артхашастра» (в переводе с санскрита — «Наука о пользе») был и во многом мог бы оставаться и до сих пор своеобразным наставлением для царей по управлению государством. Считается, что написал этот трактат еще в первые века нашей эры Каутилья, советник древнего царя Чандрагупты Маурья. В этой книге содержится множество практических советов и рекомендаций едва ли не по всем аспектам общественно-политической жизни, включая административные методы управления, деятельность службы государственной безопасности, ведение военных действий и тому подобное. Кроме того, сочинение это узаконило также и обязанности кшатриев, которые заключались в «учении, жертвоприношении, раздаче даров, добывании средств к жизни военным делом и охране живых существ». Но здесь также было и глубинное противоречие между занятиями военным делом, изначально предполагавшим насилие, и индуистской религией, отвергавшей причинение любого вреда живому существу — не только человеку, но и самому крохотному представителю животного мира.

Именно поэтому и в «Артхашастре», и в других сочинениях древнеиндийских мыслителей-брахманов были сформулированы специальная воинская идеология, кодекс правил, усвоив которые индуист-кшатрий мог убивать противника на поле боя, не теряя при этом душевного равновесия. В то же время во всех сочинениях подчеркивалось, что любая война есть зло, а, следовательно, главной целью государственного администрирования должна быть минимизация насильственных действий. В политике правители должны использовать четыре основных средства: мирные переговоры, подкуп, сеяние раздора между врагами и извлечение из этого собственной выгоды. Если же ни одно из этих средств не приводило к необходимому результату, тогда допускалось применение крайнего средства — применение силы в качестве наказания врагов, не поддавшихся ни одному из мирных средств воздействия.