…Я выбрал путь и подкрадываюсь вплотную, к самому входу. Нора уводит глубоко вниз. Мне — туда. Уверен, там ещё не один снорк прячется.

Под землёй, в ограниченном пространстве, дробовик гораздо эффективнее! Убираю свой «калаш» и подхватываю «Сайгу» с трупа «долговца», растянувшегося рядом со входом. В моём рюкзаке сотня патронов с дробью и полсотни с жаканами. По запарке просто забыл их слить торговцу «Долга», и здорово, что не избавился! Пригодились…

Ствол перед собой, ныряю в темноту. Ха, кто не спрятался, я не виноват! Довольно мрачная пещера ведёт всё глубже и глубже. Утробное рычание подземных тварей и корни, что свисают с потолка, лишь подливают горючки в пламя разгорающегося азарта. Как пить дать неподалёку целая толпа снорков!

Впереди в свете фонаря маячит что-то светлое. Нора заканчивается проломом в бетонной панели стены, за ним видна разводка труб. Вот оно, подземелье Агропрома. Через дыру прыгаю вниз и оказываюсь в узком аппендиксе. Отступать некуда, тупик. Тут же за стеной подают голос два «слоника»… Блин, они как будто поджидали!

Первый монстр возник в проходе и с лёту получил все восемь зарядов с жаканами. Есть! Спёкся, кузнечик. На ходу меняю магазин и буквально запрыгиваю в кольцевой тоннель. В считаных сантиметрах от меня тут же пролетает второй снорк.

В отдалении вдруг послышался многоголосый рык мутированных тварей. Сталкер-одиночка, увлечённый обнаружением проходов между густо раскиданными по руинам безымянного посёлка «жарками», «каруселями» и «трамплинами», отвлёкся от своего занятия. Он приподнял голову чуть выше края полуразрушенной стены дома и посмотрел в сторону приближающихся звуков.

Но там пока что ещё ничего нельзя было разглядеть, и человек снова повернулся лицом к артефакту. «Подсвеченный» мощным, модифицированным детектором, тот задорно перемещался среди аномалий. Обманчивая близость добычи соблазняла искателя хабара, подталкивала к необдуманным, опасным действиям.

Ну же, всего один рывок, на авось! Вот же он, артефакт, которого бродяга прежде никогда не видел и даже ничего о таком не слышал от коллег. Вот, вот, метрах в трёх, сволочь, подпрыгивает, переливается, гипнотически манит и влечёт. Неизвестную разновидность можно отнести к учёным, продать за большие деньги.

Должно хватить и на то, чтобы снаряжение обновить и свой «Винторез» модернизировать по полной программе. А с доработанной винтовкой — сам чёрт не брат человеку, который и без того не последний из снайперов. Такого можно натворить…

Но сплав воли, опыта и разума вынудил сталкера отказаться от безумной идеи рывка. Он уже почти час этот аномальный лабиринт засеивал камнями и болтами в поиске безопасной тропки к желанному артефакту. Уже почти тридцать шагов прокрался по нащупанной извилистой стёжке.

Протяжно взвыла сирена вишнёвой иномарки, бешено мчавшейся по одной из центральных улиц. Этим воем нервный водитель подстегнул шустрого пешехода, перебегавшего дорогу на красный свет светофора.

Машина унеслась дальше, продолжая возмущённо сигналить. Звук неизбежно искажался допплеровским эффектом, становясь более низким по мере отдаления источника. Беспокойный водитель «хонды» куда-то сильно торопился, не иначе, как на свои же похороны… А пешеход, крепкий парень, с виду не старше двадцати лет, в синих джинсах и чёрной футболке, ловко запрыгнул на высокий бордюр. Не оборачиваясь, через плечо, он жестом показал лихачу-водиле средний палец, выставленный из сжатого кулака. Опустил руку, в несколько шагов пересёк тротуар и остановился возле угла массивного, «сталинской» постройки дома.

Какому-то предприимчивому бизнесмену пришла в голову идея устроить в подвальных помещениях бар, и вход в заведение располагался именно здесь. На пересечении главной улицы города и улицы Большой Морской, проезжую часть которой пешеход только что пересёк, проскочив перед самым бампером автомобиля.

Молодой человек, судя по выражению его лица, в этом подвальном баре ещё ни разу не бывал. Он внимательно, изучающе осмотрел крутую лестницу заведения, стилизованную под спуск в блиндаж времён Великой Отечественной войны. Покачал головой и ухмыльнулся, заметив на тротуаре у стены дома мусорный контейнер, сработанный в форме авиабомбы для какого-нибудь винтового «юнкерса».

«…До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага…» — такая же ретропесня тихо и ненавязчиво лилась из укреплённого над входом старого репродуктора, по внешнему виду сохранившегося с тех же времён.

Мир Зоны мерещился мне повсюду. Он оживал перед моим внутренним взором в метро и маршрутках, в электричках и автобусах, в больших залах и маленьких комнатах, посреди толпы и когда я оставался один. Особенно когда я оставался один. Я рисовал этот мир в своём воображении, и он властно заполнял сознание.

Представляя, как в моих руках появляется «калаш», я уже настороженным взглядом осматривал каждый сантиметр помещения. Где-то слышались шаги, и остро хотелось, чтобы это были те персонажи, из которых состоял мой любимый мир. Только вот другой мир, окружающий меня, по-прежнему безжалостно развеивал все эти мои фантазии. Из-за угла в коридор выходил человек. Самый простой, обычный человек, который шёл по своим делам, таким же простым и обыденным. И близко не сталкер, крадущийся в ходку за хабаром…

Дошло до того, что иногда ночью я просыпался, обескураженно понимал, что ходка по Зоне, в которой я только-только участвовал, была всего лишь сном, и готов был завыть от тоски. Потому что не видел ни малейших способов поменять местами сон и окружающую явь.

Но однажды мне повезло. В конечном итоге так и должно было случиться. Слишком сильным было моё желание, и эта сила, видимо, как-то способна воздействовать на мироздание… В этот день мне, как всегда, надо было ехать куда-то, справляться с какими-то проблемами, разруливать набившие оскомину повседневные дела.

Я спустился в метро. Поезд не заставил себя ждать и вскоре с привычным шумом вырвался из тоннеля. Вагоны тянулись мимо меня, тормозя и останавливаясь. Створки автоматических дверей разомкнулись, я вошёл в ближайшую из них, увидел свободное место и без лишних раздумий направился к нему.

Где-то там, над головой, на недостижимой высоте, сильный ветер гнал по ночному небу тучи. Время от времени они закрывали бледный диск Луны, погружая Зону в ещё более густую тьму.

Я сидел, подняв вверх лицо, и завороженно наблюдал за тем, как спутник Земли постепенно исчезает за очередной тучей. Проходит секунда, две, три, десять… И Луна сначала игриво выглядывает краешком из-за края сгустка черноты, медлит. Только потом появляется вся, выплывает, словно манекенщица на подиум. Она позволяет смотреть на себя, восхищаться собой, но вдруг, в любую секунду, опять скрывается за тёмной завесой, оставляя тебя наедине с твоей же раскатанной губой.

Давненько я уже не смотрел в небо ночью. Впрочем, обычно там и смотреть-то не на что. Вверху плотный, однородный, свинцового цвета купол. Здесь он почти всегда скрывает землю от ярких, блестящих глаз звёзд и светящегося лунного лика. Это хорошо, что я решил сегодня заночевать на открытом воздухе. Мне повезло. За последние пару-тройку недель я впервые провожу ночь не под крышами и не под массивными бетонными потолками, и вот именно сегодня на небе резвится и смеётся красавица Луна.

Это небесное тело с раннего детства вызывало у меня особое чувство. Помню, мама говорила, что мальчиком я обожал смотреть на Луну и постоянно задавал один и тот же вопрос: «Почему она такая печальная?» Любовь к недостижимому «ночному солнцу» — одна из считанных по пальцам одной руки никчемных привычек, которые я пронёс с собой через Периметр сюда, в Зону. И до сих пор не избавился в отличие от многих других напоминаний о прошлой жизни, переведённых в разряд ненужного балласта.

«В компании с „Толстяком“ время летит незаметно», — утверждает реклама одноимённого пива. Согласиться с этим самоуверенным заявлением или опровергнуть его я вообще-то не имею морального права. Потому что сам это пиво «Толстяк» ни разу даже не пробовал. А вот с утверждением, что в Зоне время летит незаметно, — согласен на все сто.

Прохладный ветерок гулял меж сосен по пригорку, трепал пожелтевшие кусты и качал волнами пушистое одеяло выжженной выбросами травы. Приглушённое мутным плафоном облаков солнце медленно катилось к горизонту. Вокруг простирались холмы, некогда бывшие речными берегами, а в низинах расплескались остатки водной артерии в виде больших «лужиц» мелких озёр, поросших камышами. Где-то в зарослях кустарника был слышен лай слепых псов, иногда к нему прибавлялись рык псевдособак и визжание плотей, разрываемых ими на куски.

На вершине пригорка появились двое людей. Одеты они были в простенькие сталкерские куртки с капюшонами и потёртые джинсы. В ведущем угадывалась девушка, хотя больше по её плавным движениям и округлым жестам, нежели по характерному силуэту женской фигуры. Хорошо разглядеть формы не позволяла чересчур мешковатая одежда. Первая явно выступала в роли проводника, знакомого с местностью, и вела за собой второго. Её ведомый был новичком, передвигался достаточно неуклюже, но старался пошустрее следовать за своей проводницей, чётко выполнять её команды, переданные ему жестами.

Девушка, идущая первой, сжимала в руках бельгийский «Р90», компактный пистолет-пулемёт непривычного дизайна с коробчатым магазином, а парень — более распространённый немецкий «МР-5» системы фирмы Хеклера-Коха.

Напарники быстро спустились с пригорка, пригнувшись, пробежали под прикрытием кустарника и камышей сотню метров и замерли за последним пышным кустом. Дальше простиралась открытая местность. Проводница указала рукой новое направление, таким способом объяснив ведомому, что придётся обходить это место. Но стоило им пробежать несколько метров в сторону моста, видневшегося вдали, как рядом с ними на поляну выскочила изуродованная радиацией, мутированная свинья.

Мерзкое на вид создание надрывно верещало и, судя по всему, удирало от хищников. Но как только плоть оказалась на свободном от кустарника пространстве и увидела сталкеров, она резко затормозила и метнулась в сторону, не желая связываться с ещё более опасными созданиями.