Их было пятеро. Три брата, две сестры

Старший, Илюша, появился на свет, когда родители еще не пили. В нормальной молодой семье, где папа – тракторист, а мама воспитатель в детском саду.

Следом за ним родилась Танюшка. Тогда отец уже начал прикладываться к рюмке, за что мать его ругала и грозилась подать на развод, если он не завяжет.

Третьим был Ромка. Благодаря ему их семья получила большую квартиру. Это событие отец обмывал, кажется, месяц, но и мама от него не отставала. Когда она вышла из декрета, продолжала попивать. За это ее перевели из воспитателей в няньки. Отец к тому времени тоже сменил работу. Трактор он уже водить не мог, только сторожить гараж.

Данилка и Маринка родились последними. Оба больные. У мальчика была недоразвитая левая рука – короткая и всего с тремя пальцами, а девочка ничего не слышала. С горя отец запил вообще по-черному. А мать взялась за ум, закодировалась и всю себя посвятила больным детям. Вот только ненадолго ее хватило. Через два года она вновь начала прикладываться к бутылке, а через три (всего за двенадцать месяцев!) превратилась в настоящую пропойцу. Под стать своему мужу.

Спина разламывалась, ноги ныли, пальцы подрагивали от напряжения. Хотелось разуться, раздеться, принять душ, упасть на кровать, закрыть глаза и лежать так не меньше часа. И только потом встать и пройти на кухню готовить ужин. Но Танюшка не могла себе позволить такую роскошь, как часовой отдых. Поэтому, войдя в квартиру, она только разулась и сполоснула руки. После этого сразу на кухню. Даже джинсы и свитер на домашнюю одежду не сменила. Надо сначала воду поставить для риса да сунуть под холодную воду минтай, чтобы скорее разморозился. Проделав это, Таня наконец облачилась в спортивный костюм из мягкого велюра. Но тут же вернулась в кухню. Необходимо намыть, начистить и нарезать овощей, без них ее мужчины минтай не едят. Нос воротят, говорят, сухой. И если младший еще может закинуть в себя кусочек, обильно полив его кетчупом или майонезом, то старший морщится, отодвигает тарелку, встает из-за стола и уходит в комнату.

Вообще-то по-настоящему «ее» мужчина был всего один. Младший. Сын. Старший же, Костя… Когда Таню спрашивали, кем он ей приходится, она не знала, что ответить. Не муж. Не жених. Бойфренд? Но какой же он «бой», ему уже за тридцать. Друг? Но и это не так. И она стала называть Костю «своим мужчиной». Хотя и эта формулировка не годилась, поскольку он был не совсем ее. А вернее, совсем не ее. У Кости имелась жена, от которой он периодически уходил, и не всегда к Тане. Когда у друга обитал, когда у матери, и тогда к Татьяне просто наведывался. Но сейчас Костя жил у нее вот уже три недели. Так надолго он еще не задерживался. Таня решила, что это очень хороший знак, и из кожи вон лезла, чтобы не разочаровать «своего мужчину».

Она вышла замуж в двадцать. Родила через два года. А еще через три развелась. Супруг ее, такой же молодой, как и она, категорически не желал взрослеть и превращаться в примерного мужа и отца. Будь у Тани родители, на которых можно было оставить ребенка, возможно, семья бы не распалась так скоро. Но ей никто не помогал. А мать и отец мужа жили очень далеко. Поэтому Таня была привязана к ребенку, дому, быту. И хотела, чтоб супруг ей помогал. Но тот делал это нехотя, и то только первое время. Потом ему надоело, и свой досуг он проводил в кругу друзей…

В итоге они развелись.

И Тане стало легче. Потому что спокойнее. А денег от мужа она все равно не видела. Зарплату он ей отдавал не всю и еще требовал на карманные расходы. Таня давала, конечно. На проезд и обед. Но этого мужу казалось мало. На гулянки он также брал из семейного бюджета. Просто открывал ящик, в котором деньги хранились, и… Таня, иной раз заглядывая туда, вместо ожидаемых крупных купюр находила только мелочь. А муж, когда ему претензии предъявляла по этому поводу, возмущался. Он считал себя молодцом уже потому, что не выгребал все подчистую.

Нет, ей все еще не верилось, что это Илья. Он так изменился с тех пор, как они виделись в последний раз! Был подростком, стал мужчиной. Был худым, нескладным, теперь настоящий богатырь. Был лохматым, рыжеватым, теперь пострижен так коротко, что и не понятно, какого цвета волосы. И все же Илюша оставался тем же. Когда Таня попривыкла к нему, стала замечать то, что сначала ускользало от ее взгляда. У него та же мимика, та же походка, тот же прищур глаз. Но и много нового появилось. Например, привычка сплевывать сквозь зубы. Тане она не нравилась, но она старалась не акцентировать на ней внимание, потому что была бесконечно рада видеть брата.

– Почему ты не позвонил, не сообщил, что приедешь? – спросила она, налив ему вторую кружку чая. Костя тоже чаевничал вместе с ними.

– Так ты мне не велела. Разобиделась на меня…

– Было за что, – строго сказала Таня.

– Да ясен перец. Мозги тебе канифолил столько времени. Но я не специально, честно. Правда, очень хотел увидеться с тобой, да командировки проклятые. Только соберусь к тебе или вас к себе позвать, как вызывают…

Он влюбился в нее с первого взгляда? Нет, пожалуй, не так.

Он влюбился в нее задолго до того, как увидел. А когда они встретились, он понял, что это навсегда.

Она звонила своему бойфренду, с которым была в ссоре, но ошиблась на одну цифру (стерла его номер из записной книжки и набирала по памяти), и ответил ей не он, а незнакомый парень. Это был Илья. Но она не сразу это поняла. Только после того, как, вывалив на собеседника все претензии, что имелись у нее к кавалеру, услышала: «И зачем вы, девушка, с таким придурком встречаетесь?» После этого они еще поговорили, хотя барышня собиралась сразу бросить трубку. Но Илья смог убедить ее не делать этого. Ему очень понравился голос девушки. И ее имя – Маша. Она еще произносила его так… мягко. Машшша… Илья представлял ее уютной, пухленькой, русоволосой, румяной. Ему всегда нравились такие девушки.

Илья позвонил ей на следующий день. Спросил, как дела. Маша была уже в другом настроении, поэтому ответила, что все у нее прекрасно, и стала рассказывать о своей собаке. Та потерялась, но сегодня нашлась. Маша так радовалась этому, что Илья не мог не радоваться вместе с ней. «А можно я тебе еще позвоню?» – спросил он в конце разговора. «Я буду очень рада!» – ответила она.

И Илья стал звонить ей каждый день. Они болтали по часу-полтора. Вскоре он уже не представлял своей жизни без Маши. И ему очень хотелось увидеться с ней, но…

Таня пришла с работы и, еще не войдя в квартиру, услышала голоса, доносящиеся из-за двери. Детский и взрослый. Валин и Илюшин. Сын и брат издавали возбужденные крики и хохотали так громко, что звуки проникали в подъезд. Открывая дверь, Таня с грустью думала о том, что Костя никогда не играл с ее сыном, и если они оба были дома, когда она возвращалась с работы, в помещении стояла мертвая тишина. Ее мужчины друг с другом даже не разговаривали.

– Мама пришла! – вскричал Валентин, увидев Таню на пороге. Он весь вспотел, и его челка прилипла ко лбу. – А мы тут гонки на выживание устроили!

– Я вижу, – улыбнулась ему Таня. Хотя могла бы отругать за чудовищный разгром, который устроили сын с братом. Но решила не занудствовать: с мальчишкой впервые взрослый дядя возится. Отец его своим вниманием тоже не баловал. – Надеюсь, все выжили?

– Все! – радостно заорал Валя и, как ему казалось, незаметно запихнул под диван отломанное от кресла колесико. Кроме этого предмета мебели пострадали еще два грузовика, причем один новый, а также вазочка. Она упала на пол и треснула, но «гонщики» этого даже не заметили.

– А где Костя?