Не всегда зло приходит в мир в обличии чудовищ, придуманных фантастами. Оно может прийти и в образе хрупкой маленькой женщины, лишь взгляд которой невольно поражает своим холодом. «Сильные люди никогда не стареют», — говорит героине наставница и тюремщица ее души Хильда. И чтобы порвать страшную цепь — от валькирий Валгаллы до голубоглазых валькирий Третьего Рейха, — смотрящим в Черное Зеркало еще долго предстоит оставаться молодыми и хранить силы для борьбы.
Как магнитом притягивая к себе всевозможные беды, несчастья и смерти, герой романа Игорь Бирюков и не догадывается, что является только песчинкой, случайно попавшей в чудовищный вихрь, и совсем не он главное действующее лицо той жуткой мистерии, которую видит в черном зеркале.
Юрий Михайлович отдыхал в сквере на скамеечке, положив под себя одну из бесплатных рекламных газеток, которые периодически находил в своем почтовом ящике. Укрывшись от городской суеты в глубине аллеи, он с наслаждением предавался неярким лучам осеннего солнышка. Рассеянным взглядом скользил по лицам немногочисленных прохожих, куда-то спешащих через сквер, и старался не обращать внимания на снующую вдалеке, за оградой, толпу подгоняемых повседневными заботами горожан. Он ласково посматривал, как Шанни, черненький забавный спаниель, помахивая хвостиком, бегает между поредевшими кустами, тыкаясь носом в щедро осыпанную опавшими листьями траву.
От умиротворенной созерцательности Юрия Михайловича отвлекла высокая брюнетка в черном плаще, быстро проходящая по аллее. И хотя он был уже далеко не молод, не мог не оценить по достоинству ее строгую красоту. Изящный классический профиль, большие очки в витиеватой золоченой оправе, легкая, свободная походка с первого взгляда создавали образ либо прекрасной дамы великосветского аристократического салона, либо — если спуститься с мечтательных облаков чуточку пониже — очень дорогостоящей и поэтому так же недоступной… Но уже не сказать чтобы дамы.
Глаза Юрия Михайловича погрустнели. Он печально улыбнулся своим не желавшим стареть воспоминаниям. Но, удовлетворив себя мыслью, что эстетическое наслаждение — это тоже наслаждение, проводил красавицу доброжелательным взглядом.
И вдруг заметил, что навстречу ей спешит тоже высокая и тоже очень красивая, но рыжеволосая девушка. Обе они словно столкнулись друг с другом. Брюнетка остановилась как вкопанная. Рыжеволосая схватила ее за рукав и быстро заговорила, видимо что-то доказывая и энергично жестикулируя. Брюнетка стояла неподвижно, как статуя. Потом указала на вросшую в землю скамейку в глубине сквера. Они подошли, сели на спинку скамейки, опустив ноги на сиденье. Закурили. Рыжеволосая быстро что-то говорила, брюнетка задумчиво кивала головой, отвечая, очевидно, двумя-тремя словами. Потом неожиданно рассмеялась. Подруга ее тоже просияла. Обе встали и, спокойно беседуя, не спеша вышли из сквера.
«Кого же она мне напоминает? — напрягал память Юрий Михайлович, думая о темноволосой красавице. И вспомнил: — Ну конечно же ее, Юлию Бероеву из недавнего сериала „Петербургские тайны“».
ОТРАЖЕНИЕ ПЕРВОЕ
Глава 1
Очевидно, добрая звезда Игоря закатилась. Планеты гороскопа перессорились между собой, войдя друг с другом в какие-то злые аспекты, и все накопившееся за долгие годы раздражение обрушили на своего протеже, найдя в его лице подходящего козла отпущения. По всему было заметно, что вслед за довольно продолжительным, устойчивым благополучием начиналась черная полоса его жизни. И наступивший вечер давал полное основание считать минувший день первым днем начавшегося неприятного периода.
Здоровье, молодость, красивая, престижная жена и безотказное благорасположение приглянувшихся женщин. Стабильная, и притом любимая, работа с прицелом на будущее. Ощущение надежного фундамента и добротной крыши над головой — все это вдруг качнулось, сдвинулось, словно потревоженное первым толчком начавшегося землетрясения.
Весь день в душе накапливалось, росло какое-то непонятное, ни во что конкретно не оформляющееся предчувствие, ожидание надвигающейся беды. И это предчувствие в итоге не обмануло Игоря.
Нечто непоправимое, что так или иначе должно было случиться сегодня, все-таки произошло. И поставило его нос к носу перед свершившимся фактом. Оно, это предчувствие, весь день нависало над ним, невидимой тенью волочилось за каждым его шагом. И хотя Игорь старался избавиться от этого назойливого, насквозь пронизывающего мозг тревожного состояния, разогнать непонятную расслабляющую тоску, безжалостно впившуюся прямо в солнечное сплетение; пытался забыться разговорами, пустым трепом на работе, в баре, где сначала с Серегой, а потом и в одиночку постарался надраться так, чтобы не думать ни о чем… — ничто не помогало.
Муторная тоска заливала все окружающее пространство. Сводила на нет все попытки растворить ее в алкоголе. Обволакивала разум липкой паутиной чего-то неотвратимого, вытягивая из самых затхлых, забытых закоулков подсознания какой-то первобытный, мистический ужас…
Глава 2
Завалиться спать и забыться безмятежным сном после всего на него навалившегося Игорь, естественно, уже не мог. До утра же оставалось достаточно много времени. И на то, чем это время заполнить, фантазии явно не хватало.
Напиваться до потери пульса уже не было необходимости. В конце концов, все утрясется со временем. Мало ли что в жизни бывает! Но, с другой стороны, всю ночь торчать в пустой квартире, сознавая, что в соседней комнате только что лежал покойник, было не слишком приятно. Даже несмотря на то, что этот покойник еще вчера был твоей собственной супругой.
— Какой-то кошмар в стиле модерн… — поежился Игорь. — И в самом деле, чего это она так вырядилась?.. Ждала, что ли, кого?.. Странно…
Игорь сварил крепкий кофе, насластил его хорошенько — глюкоза, говорят, выгоняет алкоголь — и выпил. Быстро, не смакуя, обжигая губы. Закурил. И с сигаретой в зубах принялся бродить по квартире. Зашел в другую комнату, так называемую спальню, где громоздились две придвинутые друг к другу полуторные кровати, позволявшие в лучшие времена реализовать всевозможные сексуальные фантазии и эксперименты… Но, к сожалению, не с той, чей труп создавал сейчас столько ненужных проблем.
Да, Илона тоже бывала здесь. В прошлом году. Когда Лариса на пару недель уезжала в Лозанну. А Игорь плюнул на все и взял по этому поводу отпуск за свой счет…
Глава 3
Последующие события уходящей ночи и блекло сереющего холодного утра Игорь воспринимал сквозь пелену заволакивающего все окружающее густого тумана.
Абсолютно тупое безразличие к назойливому мельтешению вокруг него и одновременно собственное, какое-то отстраненное наблюдение за самим собой, осознание где-то в глубине души этого безразличия и недоумение по его поводу — даже забавляли Игоря. Начинало казаться, что происходящее нереально и все это — лишь дурацкий сон или дешевый балаган, в котором ему отведена роль незадачливого паяца.
Снова была квартира Илоны, какие-то вопросы, обрывочные фразы, простреливающие туман яркие фотовспышки… Снова тыкали носом, настойчиво требовали что-то объяснить, показать… Потом снова повезли в отделение, впихнули в кабинет, усадили на стул… И опять — вопросы, вопросы… Теперь Игорь чувствовал себя тряпичной куклой, туго набитой опилками, но где-то лопнувшей по шву, отчего опилки эти незаметно высыпались…
Хотелось только одного — чтобы его наконец-то оставили в покое и отпустили спать.
Они действительно отпустили его, предварительно ткнув пальцем в то место на листе бумаги, где ему приказано было расписаться. В том, что он в течение какого-то времени обязуется никуда не деваться из города. Игорь был согласен. Ему и в самом деле никуда не хотелось. Только домой. Только спать.
Глава 4
На следующее утро Игорь вышел из дому и вскочил в свою «восьмерку», которая уже дня три скучала на приколе во дворе дома, терпеливо дожидаясь хозяина.
«Слава Богу, не успели обнести», — подумал он, беря курс на свою контору.
Минут через двадцать был уже на месте. Не вдаваясь в подробности, приветственно махнул ребятам и поднялся на второй этаж, к Барину. Тот с нетерпением ждал его.
— Всех к чертям! — бросил он Марине, сидевшей за машинкой и со жгучим любопытством пожиравшей Игоря большими черными глазами. Было заметно, что она еле сдерживалась, чтобы не наброситься на него с кучей вопросов. Дверь плотно закрылась. Не удовольствовавшись этим, Барин запер ее на ключ.
— Давай, Игорек, выкладывай. Кое-что уже сам знаю: вчера следователь приходил, о тебе расспрашивал. И клиентами интересовался, которые тебя на работе видеть могли. Так что вот такие дела… В голове не укладывается. Черт знает что такое…
Глава 5
Кремацию назначили на субботу. Игорь основательно выбился из сил, бегая по инстанциям, простаивая у дверей всевозможных кабинетов, делая заказы в магазине похоронных принадлежностей и униженно расшаркиваясь перед высоким кладбищенским начальством ради получения разрешения на подхоронение урны с прахом Ларисы родительской могиле. И прочая, и прочая… Эта бесконечная суета, мелькание чиновничьих лиц и бумажная волокита опошляли и сводили на нет весь трагизм происходящего, низводя случившееся до уровня жилищно-коммунальных заморочек.
По вечерам Игорь уединялся в квартире и, будучи не в состоянии что-либо читать и кого бы то ни было видеть, выискивал по ящику боевики похлеще или врубал свой «Панасоник» и пересматривал давно уже набившие оскомину видеокассеты.
На днях, когда уже полностью стемнело, Игорю послышалось, как что-то громко стукнуло в оконное стекло. Раздвинув шторы, он посмотрел за окно, но ничего не увидел. Лишь на подоконнике валялись разные безделушки и стояла опустошенная пластиковая бутыль из-под фанты…
Игорь отошел от окна, но через некоторое время снова стукнуло. И эти стуки с разным интервалом времени, то громче, то тише, стали повторяться каждый вечер… Это начинало казаться странным. И, как и все происходящее в последнее время, необъяснимым.
«Барабашка завелся», — усмехнулся Игорь. И, махнув рукой, перестал обращать на это внимание.
