Разве можно не потерять голову, когда в тебя влюблен молодой преуспевающий художник? Влюблен так, что собирается писать твой портрет для выставки в Париже и даже называет своей невестой.
Неизвестно, чем бы закончилась эта история для шестнадцатилетней Луизы, если бы ее лучшая подруга не записала на диктофон интервью с этим циничным представителем московской богемы.
1
Последние полторы недели Лу была сама не своя. Раз десять на дню она хватала мобильник, чтобы убедиться в его исправности, набирала первый попавшийся номер, но, не дождавшись соединения, отключалась. Вот и в тот день она безнадежно вертела в руках свою новенькую «Моторолу», копаясь в записной книжке, как вдруг телефон ожил и наполнил кухню энергичными звуками полифонической мелодии. Лу вздрогнула, хотя ждала этого звонка двадцать четыре часа в сутки. Этот сигнал Лу поставила на его номер. Только когда звонил он, звучала эта зажигательная музыка, от которой моментально поднималось настроение. Но на всякий случай – а вдруг сбой какой-нибудь? – девушка все же взглянула на дисплей.
«Так и есть! – бешено подпрыгнуло в груди сердце. – Он! Наконец-то!»
На дисплее высветилась надпись: «Федор!!!»
Лу пришлось порядком повозиться, записывая его номер, прежде чем ей удалось поставить эти три восклицательных знака.
Она не спешила нажимать на кнопку соединения: не хотела, чтобы Федор догадался, с каким нетерпением она ждала его звонка. Но и особенно медлить было опасно – в любую секунду человек, который вот уже целых три недели безраздельно владел ее мыслями, мог отключиться. И еще она боялась, что ее голос будет дрожать и тем самым выдаст безумное волнение, которое охватило Лу. Она умела справляться со своими эмоциями, умела, когда нужно, взять себя в руки, каких бы усилий это ни стоило. Дальше медлить было уже нельзя. Набрав полную грудь воздуха, Лу поднесла телефон к уху.
2
У Лу сейчас было одно желание – упасть на кровать и заснуть безмятежным сном младенца. Но, увы, этому желанию не дано было осуществиться так скоро, как хотелось бы. А все потому, что в прихожей ее уже ждала мама, слава богу, что не со скалкой в руках, как в анекдотах. Все, конец спокойной жизни, сейчас устроит допрос: лампа в глаза, говори только правду. А если еще и унюхает запах алкоголя... Но по дороге домой Луиза, несмотря на свое состояние немного «под шафэ», уже продумала все ответы. Вот сейчас мама спросит: «Где ты была? Я уже Люсе звонила, но она не знает, где тебя носит и с кем. Почему телефон не отвечает?» И чем дальше, тем эмоциональнее. Но мама молчала. Лу стало не по себе. Она разулась, надела тапки. Мама все еще молчала.
– Да, я пришла поздно! – не выдержала Лу. – Да! У меня была причина.
Мама вопросительно подняла брови.
– Да, причина... причина... – Лу никак не могла вспомнить, что за отговорку она придумала… Ага! – Мам, ну… Я нечаянно телефон выключила, то есть не нечаянно, а чтоб никто не мешал, вот… а потом мне Катька позвонила на домашний, я с ней в лагере, помнишь, три года подряд дружила… – У Лу чуть кружилась голова, она жутко устала. – Вот… так она меня вытащила в кафе, оно где-то в центре, там еще ее друзья были, ну и посидели мы, детство вспомнили…
Наталья Романовна брови опустила, но в ее глазах явственно читался упрек. Она продолжала молча разглядывать Лу. Луиза хорошо знала, что означает мамино упорное молчание. Оно означало обиду, помноженную на тревогу и страх. Девушка не выносила, когда мама начинала волноваться и нервничать по пустякам, как считала Лу. Тогда она и сама немедленно впадала в панику.
