Когда-то, во времена СССР за «бугром» был снят фильм о нашей стране. Уже само название шедевра о многом могло бы сказать знатокам: «Под развесистой клюквой». Можно представить, какая ахинея была в самом сюжете…

Но творчество — дело тонкое. Тем не менее, восхищаясь авторскими шедеврами, невольно задумываешься: почему, скажем, в «родном» фильме Э. Рязанова герой-любовник Паратов, идя кататься к своей «Ласточке», гордо несет зонт с ручкой из белого металла? — Ведь в эпоху «жестоких романсов» использовались зонты с деревянными ручками. Впрочем, если уж великие творцы позволяли подобные вольности — что уж говорить о создателях многочисленных нынешних телефильмов на темы криминала?..

Оговорюсь сразу: в романах и сценариях опытного юриста Елены Топильской и в помине нет той глупости, которую умудрились вставить в сериал «Тайны следствия» киношники. Например, В 31–32 серии женщина, обвиняемая в убийстве и содержащаяся длительное время под стражей, появляется в суде. Безукоризненный макияж, в ушках кокетливо поблескивают золотые сережки… Стоит ли объяснять, что в действительности в подобных случаях все украшения и косметические средства изымаются?

Оригинальны в «Тайнах следствия» и познания эксперта. Так, в 21-ой серии, проведя предварительный наружный осмотр трупа на месте происшествия (при этом с трупа одежда не снималась), эксперт уверенно заявляет: «Калибр 9 миллиметров. Пистолет Макарова». Какой же глубокой фантазией следует обладать, чтобы на глазок дать заключение, которое, в действительности, с определенной степенью вероятности можно сделать, лишь проведя судебно-медицинскую экспертизу со вскрытием трупа и, дополнительно, судебно-баллистическую экспертизу?

Не менее удивителен и эксперт в «Возвращении Мухтара». Отвечая на вопрос следователя, он уверяет, что «судя по длине и форме лезвия (ножа — А.В.), били именно этим». Причем, уверяет без тщательного осмотра трупа, исследования раневого канала, замеров параметров ножа. А ведь еще на четвертом курсе приличного юрфака изучают криминалистику и знают, что лезвие — не более чем режущая, достаточно узкая часть клинка ножа. И поэтому, если уж говорить о какой-либо форме, так именно о форме клинка, а не лезвия. Идентифицировать только по лезвию орудие убийства (нож) при колотом ранении невозможно.

Угон самолета — это всегда страшно. Десятки, а то и сотни безвинных людей становятся заложниками, как правило, безумцев или законченных подонков. Часы и даже сутки на тонкой грани между жизнью и смертью, бессилие. Ужас…

На борьбу с терроризмом сейчас ориентированы лучшие спецподразделения. Но было время, когда экипажи и пассажиры оказывались с террористом один на один. И побеждали, проявляя при этом такие забытые мужество и героизм…

23 апреля 1973 года бортпроводницы Лидия Еремина и Мария Аганесова вылетели на самолете ТУ-104Б по рейсу № 2420 Ленинград-Москва. На борту находился 51 пассажир, в том числе один ребенок. В связи с неполной загрузкой людей посадили во второй и третий салоны. Первый же, ближайший к кабине пилотов, пустовал.

Через 25 минут после взлета Лида заметила, что с места 13»В» в третьем салоне поднялся мужчина средних лет. Он прошел в первый салон, положил там на одно из кресел портфель. Подошедшей Марии пассажир протянул белый конверт, попросив срочно передать его экипажу.

Образ обаятельного «великого комбинатора», воплощенный великими артистами, с легкой руки не менее великих режиссеров, отнюдь не соответствует книжному образу Остапа Бендера — вора, грабителя и рекетира…

Умышленное преступление всегда уродливо. Оно посягает на основные правоотношения, охраняемые обществом, а потому не может и не должно одобряться. Тем не менее, с помощью силы искусства самые вульгарные мерзавцы обретают милейший образ. Затем на этом образе воспитывается не одно поколение граждан. Так случилось и с персонажем произведений И. Ильфа и Е. Петрова Остапом Бендером.

Режиссерское видение, шарм актеров, душевные песни, распеваемые героем… — Всё это способствовало в формировании общественного сознания образа обаятельного, умного мужчины, чье поведение вполне могут стать примером не только для подражания, но и для обожания особо впечатлительной публикой. Но так ли воспринимали авторы Остапа? — Нет, в книге «Двенадцать стульев», вышедшей 85 лет назад, в 1927 году, описан совершенно другой тип. Даже не обаятельного мерзавца, а, скорее, достаточно скудомного отморозка, весьма напоминающего мелкого бандита образца 90-х годов двадцатого века. Впрочем, обратимся к первоисточнику…

Как же описывают Бендера его создатели? — Ему 27 лет. У него «черкесское лицо». Он — брюнет с «иссиня-черными кудрями», говорит басом, его голос «гремит». При этом обладает «массивной фигурой», имеет «могучее тело», такую же «могучую шею», которая, к тому же «несколько раз обернута старым шерстяным шарфом».

Некоторое время назад вышла в свет новая книга стихов Владимира Хохлева «Уставший поэт». Редактор книги Вячеслав Овсянников заметил, что эти «стихи — уже явление», и заверил, что в книге есть «строчки-жемчужины». И эти строчки, например, в стихотворении «Баня», «заслуживают достойной оценки знатоков».

Любитель, заинтригованный столь лестными оценками поэтического творчества, может самостоятельно оценить творчество В. Хохлева, начав, хотя бы с «Бани». И тут искушенный читатель с удивлением узнает, что «жар поёт в коленях», но при этом «в баньке тепло», уже. Не знаю, может, у какого-нибудь любителя парилки в коленях (?!) жар и «поёт», но уж, во всяком случае, не когда «в баньке тепло». Поэтому «достойную оценку» названным перлам, думается, может дать лишь обитатель какой-нибудь Сахары, слыхом не слышавший про настоящую русскую баню.

Впрочем, мировосприятие В. Хохлева весьма оригинально выражается и в других стихах, наверное, приходя к автору с очередным вдохновением.

Кому-то может показаться, что лучи более сродни солнцу, а луна лишь сияет, светит (например, как в романсе: «В лунном сиянье снег серебрится»). Но только не В. Хохлеву. Луна, оказывается, лижет. И обязательно лучами. Вот отсюда и «вдохновенье», понимаешь ли.

Жила на свете одна весьма любознательная блондинка. Однажды она мирно надкусывала эклер, оставляя напомаженные отпечатки бантиков губ на каёмке кофейной чашки. Аккуратно наманикюренный ноготок перемещался по картинкам гламурного журнала, лежавшего на столике подле кофе, пока случайно наткнулся на подпись к фотографии сахарницы. «Белая смерть» — предупреждало глянцевое издание.

Тонко отточенный ноготок на несколько секунд застыл на месте, а потом нервно заскользил справа — налево и вниз, с ужасом осознавая все пагубные последствия, к каковым неминуемо приведет употребление сахаросодержащих продуктов. Добро бы ещё речь шла о непонятном диабете или о не менее непонятных бляшках кровеносных сосудов. Но, оказалось, рафинад может вызвать ожирение!

— Это, точно, смерть. — Блондинка без сожаления отложила надкушенный эклер.

Она твёрдо решила забыть про сахар, крем, булочки, макароны, а заодно про молоко, сметану, яйца и прочие сомнительные белые продукты. Для верности даже стильная прическа была перекрашена в диаметрально противоположный, чёрный цвет. Впрочем, это могло символизировать и скорбь по безвременно оставленному эклеру. Хотя история сие умалчивает.

Как бы то ни было, но расставание с «белой смертью» ни коим образом не повлияло на любознательность теперь уже; экс-блондинки, которая с не меньшей любознательностью продолжила штудирование прессы.