День молодого профессора нейрохирургии Дмитрия Миллера расписан по минутам — плановые операции, научная работа, консультации в модной клинике пластической хирургии. А вот личная жизнь блестящего профессора не ладится — на нее просто не хватает времени. И когда в клинике появилась новая операционная сестра, его заинтересовали только ее профессиональные качества, тем более что девушка на первый взгляд была невзрачна.
Однако никогда не знаешь, как распорядится судьба. Придет день — и Миллер разглядит в новой медсестре то, что раньше не замечал.
Глава 1
Эти двадцать минут между доставкой больного в операционную и собственно началом операции были очень неприятным временем для молодого профессора Миллера. Вынужденное бездействие, пока больного вводят в наркоз, а сестра готовит инструменты, раздражало его. Дмитрий Дмитриевич начал сомневаться, правильно ли он определил показания к операции и составил ее план. При осмотре больного он мыслил четко и ясно, выделяя главные симптомы, группируя их и выстраивая алгоритмы. Пустопорожним размышлениям не было места в его стройных и логичных умозаключениях. Как только он брал в руки скальпель, сомнения вновь испарялись без следа, но уж в течение этой неизбежной паузы он успевал понервничать на славу! Между принятием решения и началом его претворения в жизнь Миллер несколько раз обливался холодным потом, думая, что в этот раз он наверняка ошибся и ошибка будет стоить больному жизни. Раньше он мог попросить совета у старших товарищей и таким образом разделить с ними ответственность за судьбу пациента, но теперь тридцатипятилетний профессор нейрохирургии сам был в клинике истиной в последней инстанции.
Стараясь скрыть от коллег неизменно охватывающую его панику, перед началом операции Миллер становился особенно невыносим. Иногда он скрывался в комнате дежурного врача и курил там, пока за ним не приходили, но чаще оставался в операционной и с каменным лицом наблюдал за приготовлениями.
Вот и сейчас, усевшись на высокий табурет в углу операционной, он демонстративно посмотрел на часы. Анестезиолог только проверял наркозный аппарат, а операционный стол еще даже не застелили стерильным бельем.
— А потом будут жаловаться, что мы долго оперируем! — веско произнес Миллер в пространство. — Хорошо еще, что нет кровотечения и ужасная организация работы оперблока не отразится на судьбе больного.
— Я пришел сразу, как только меня вызвали, — улыбнулся анестезиолог и дал больному маску с кислородом.
Глава 2
Понукаемый профессором Криворучко, Миллер поехал на заседание нейрохирургического общества. Валериан Павлович считал, что теперь Диме необходимо обрастать новыми полезными знакомствами и показывать себя. «Скоро ты будешь представлять всю кафедру, поэтому не имеешь права сидеть в своей норе! Яви себя миру!» — призывал заведующий. Миллер мог бы ответить, что прекрасно заявляет о себе регулярными публикациями в солидных журналах, но вместо этого собрался и поехал в Поленовский институт.
Бывая на разного рода научных конференциях, он всегда испытывал сложное чувство. Большинство коллег были, безусловно, могучими хирургами и прекрасными учеными, их выступления помогали Миллеру в его собственных научных изысканиях. Но в кулуарах маститые так любили хвастаться! Они вещали о том, как убрали метастаз из ромбовидной ямки, как сделали резекцию позвоночника при раке легкого… Миллер знал, какой адский труд стоит за всем этим, и убеждал себя, что человек, сутки простоявший у операционного стола, имеет право говорить о своих достижениях, но все же слушать коллег было почему-то неприятно. Дмитрию Дмитриевичу казалось: они вовсе не думают о том, что за каждой операцией стоит человеческая жизнь и судьба. Нельзя, думал он, так весело и гордо вещать о своих достижениях, будто ты оперируешь кроликов, а не людей. Он давно понял, что на научные сборища люди ходят не набраться новых знаний, а показать себя с лучшей стороны, пустить коллегам пыль в глаза.
Сам Миллер никогда не хвастался, но и не восхищался хирургическими подвигами других. Чтобы его не трогали, в перерывах между заседаниями он обычно курил с самым надменным выражением лица, чем прочно снискал себе репутацию гордеца и нелюдима.
Он устроился в последнем ряду. Огляделся — народ сидел жидковато, рядом с ним вообще никого не было, поэтому он с чистой совестью достал свой новый мобильный телефон.
Первый мобильник он приобрел, когда обходиться без него стало уже неприличным. Все, даже практикантки из училища, давным-давно не мыслили без него своего существования, а устанавливать местонахождение в клинике профессора Миллера приходилось по старинке — с помощью коммутатора и личного сыска. Кончилось тем, что администрация обязала его приобрести сотовый. В то время как раз проходила рекламная кампания новой сети, и Миллеру удалось почти бесплатно обзавестись простеньким телефоном. Дешевая сеть предоставляла абонентам связь ужасного качества, но для того чтобы понять, что коллеги нуждаются в помощи, ее вполне хватало.
