Два шрама так пересекают мою правую ладонь, что получается косой крестик, похожий на компьютерный значок «Удалить файл». Кто-то видит сходство с Андреевским крестом, другие — даосский знак перепутья, третьи — подтверждение того, что на мне можно ставить крест, как на человеке совершенно никчёмном, толку из которого не будет никогда. Если я хочу подразнить и тех, и других, и третьих, то говорю, что это ось координат, на которой я занимаю самую главнейшую из всех возможных позиций — нулевую.

Зовут меня Нина Х

о

рса. Родилась и до недавнего времени жила в Камнедельске. Симпатичный старинный город на Урале, не большой и не маленький — уютный. Как и в любом уральском городе — смешение кровей, культур, эпох. Здания со времён Ивана Грозного, который первым из русских царей всерьёз заинтересовался Каменным Поясом, и до металлопластовых новостроек. Население — русские, башкиры, калмыки, татары, армяне, корейцы… Больше двух десятков разных народов. Река Крас

а

ва ведёт суда к Иртышу.

Мне двадцать шесть лет, у меня тёмные вьющиеся волосы, не длинные и не короткие, так, немного ниже ключиц. Карие глаза, физиономия умеренной миловидности и шестьдесят восемь килограммов веса при росте в сто шестьдесят два сантиметра. Кто говорит «жирная», кто — «фигура что надо», а я думаю, что если тело, терзай его диетой или лопай всё подряд, остаётся при своих шестидесяти восьми, то значит ему так хорошо и удобно, и нечего с природой по пустякам спорить — только здоровью вредить. А кому на мои телеса смотреть противно, пусть отворачивается.

Сейчас я в нигд

е

нии — здесь нет ни пространства, ни времени, только туманная серебристая пустота и невесомость. Парить в сияющем серебром беспредельном Ничто — редкостное удовольствие: пронзительная лёгкость движений, свежий ветер и полная свобода.

Только наслаждаться парением некогда, меня ждёт дуэль с одним из девяти верховных волшебников. Слышали легенды о Девяти Неизвестных? Да-да, они самые — тайные владыки мира, обладатели величайших секретов всех времён и народов, наимудрейшие и прозорливейшие, бессмертные и так далее, и тому подобное, и в том же роде. Вот с младшим из них, Первым, я сейчас и начну поединок. Выглядит он вполне заурядно — голубоглазый блондин лет тридцати пяти, одет в синий с белым спортивный костюм, серые кроссовки. Мужчина довольно симпатичный, но физиономию скривил так, словно тухлый лимон пришлось разжевать — я ведь по сравнению с ним никто, одно название, что волшебница, а придётся с такой никчёмой сражаться на Высшем поединке.

Я уже не помню, что понадобилось от меня Ирке, а мне от неё. Были какие-то краткосрочные совместные интересы. Встретиться мы договорились в большом и многолюдном кафе неподалёку от университета. Тот сентябрь выдался жарким и пронзительно-солнечным, поэтому я ждала Ирку в помещении — сидеть на раскалённой веранде было невозможно, а в зале прохладно, работают кондиционеры. Кафе мне нравилось: просторное и симпатичное, отделано в зелёно-золотисто-белой гамме. И музыкальный центр не вопит во все колонки, а создаёт приятный звуковой фон.

Я не особенно люблю попсу, но у этой певицы были и слух, и голос, что для современной эстрады большая редкость. Надо спросить у бармена её имя, тем более, что и песню девушка выбрала нестандартную:

Ирка опаздывала, я лениво ковырялась в чашечке с мороженым и разглядывала посетителей. Мне всегда нравилось смотреть на незнакомых людей, пытаться определить кто они по профессии, о чём беседуют, ложь их слова или правда, и осознают ли они сами, когда говорят ложь, а когда — правду.

Угадывала я часто.