Наступило страшное мгновение, одно из тех незабываемых мгновений, когда у людей сразу седеют виски. Я смотрел на трактирщика. Трактирщик смотрел на меня. На нас обоих бесстрастно смотрели пьяницы, сидящие за столиками.

— Эге! — сказал трактирщик.

Я человек догадливый. Я сразу заметил, что он смотрит на меня без всякой симпатии. Это был большой, коренастый мужчина. Его подвижные губы слегка искривились, приоткрыв золотой зуб. Мускулы на его здоровенных руках заметно вздулись.

— Эге-ге! — сказал он.

Я совершенно случайно попал в эту пренеприятную историю. Сочиняя рассказы для ежемесячных журналов, я, подобно многим писателям, принужден был изучать жизнь самых разнообразных слоев. Я считал необходимым проводить один день во дворцах у герцогов, другой — бродить по грязным переулкам окраин. Писателю нужна гибкость. В это роковое утро я увлекся изучением девушки по имени Лиза, которая торговала жареной рыбой в одном из лондонских предместий. Я направился к ней, чтобы изучить быт и нравы столичных трущоб. Не знаю, что скажет потомство о Джемсе Коркоране, но, когда дело касалось искусства, я никогда не останавливался ни перед какими препонами.

Два дня спустя, вернувшись домой после завтрака, я встретил в прихожей миссис Баулс, жену моего квартирохозяина. Я довольно робко поздоровался с нею. Эта дама, так же, как и ее муж, всегда нагоняла на меня ужас. Даже самые сильные и бесстрашные люди не могли бы выдержать ее могильного взора и ее кладбищенских манер.

— Сэр, — сказала миссис Баулс, — в вашей комнате вас ждут.

— Кто? — спросил я.

— Женщина, — сказала миссис Баулс, — женщина в розовой шляпе.

Я почувствовал себя виноватым. В этой скромной и тихой обители появление женщины в розовой шляпе казалось почти катастрофой. Я призвал Бога в свидетели, что эта женщина не имеет никакого отношения ко мне.