Могущественные враги пытались разрушить жизнь прекрасной Шимейн О'Хирн, в одночасье обратив богатую английскую наследницу в бесправную служанку кораблестроителя из Нового Света Гейджа Торнтона. Возможно, именно там, в далеких лесах Виргинии, где стоит уединенный дом Гейджа, в могучих объятиях этого одинокого мужчины, истерзанного болью прошлого, Шимейн как раз и предстоит обрести нежданное счастье.
Глава 1
Ньюпорт-Ньюс, Виргиния 25 апреля 1747 года
«Гордость Лондона» терлась о причал, медленно раскачиваясь на канатах под налетающими порывами норд-оста. Над самыми верхушками мачт сгущались беспорядочные нагромождения зловещих туч, предвещая шторм. Чайки сновали среди корабельных снастей; их пронзительные крики смешались со звоном цепей, когда две вереницы истощенных, оборванных каторжников, пошатываясь, выбрались из люка и в унисон зашаркали по вытертому настилу палубы. Мужчин, с трудом передвигающихся в ножных кандалах и связанных друг с другом цепями длиной не более фута, выстроили в шеренгу, чтобы показать боцману. Женщин, закованных в кандалы по отдельности, отогнали к рубке и велели ждать.
Матрос на корме прекратил работу, бросил осторожный взгляд в сторону шканцев и, убедившись в отсутствии капитана Фитча и его безобразной жены, поспешно убрал ведро и швабру и вперевалку зашагал по палубе. Одетые в лохмотья женщины встретили его плотоядную усмешку и нахальные манеры озлобленными, горькими взглядами. Единственным исключением стала темноглазая распутница с волосами цвета воронова крыла, угодившая на каторгу за изымание кошельков у мужчин, с которыми спала, и нанесение им при этом серьезных ранений. Только она ответила моряку многообещающей улыбкой.
— Вот уже неделю не видывала поблизости ирландцев, мистер Поттс, — хрипло проговорила она, торжествующе взглянув на своих хмурых товарок. — Неужто эту соплячку бросили в трюм? И поделом — незачем было бить меня по носу!
Тощая молодая женщина с жидким пучком каштановых волос протолкалась сквозь толпу и обратилась к блуднице с резкой отповедью:
Глава 2
Юнга дунул в свисток, подавая ждущей на причале толпе колонистов сигнал взойти на борт. Хотя большинство мужчин пришли сюда, чтобы приобрести еще пару сильных рук для работы в поле, они праздно расхаживали мимо женщин-каторжниц, словно всерьез вознамерившись совершить покупку — по крайней мере пока не останавливались перед Моррисой, застывшей в соблазнительной позе возле мачты. Уставившись на ее полуобнаженную грудь, покупатели никак не могли отвести взгляд. Их жены и другие горожанки проходили мимо Моррисы, презрительно подняв носы и всем своим видом показывая, что считают подобную покупку непрактичной. Коротконогий лысый мужчина открыл рот, глазея на пышные прелести блудницы, но когда попытался задать ей вопрос, Морриса раздраженно отмахнулась:
— Катись отсюда, плешивый урод. Я ищу настоящего мужчину.
Лицо оскорбленного покупателя покрылось багровыми пятнами, но Морриса с отвращением поджала губы и издала свистящее шипение, словно змея, готовая к схватке с хищником. Разъяренный мужчина отступил и рывком оправил на себе сюртук.
— Здесь одни шлюхи! — громогласно объявил он, пренебрежительно фыркнул и отошел к нескольким мужчинам, осматривающим Шимейн и женщин помоложе.
Шимейн с трудом терпела пристальные и беззастенчивые взгляды, словно ощупывающие ее. То и дело ей приходилось вставать, показывая зубы, руки, плечи. На ее вежливые ответы женщины одобрительно кивали, но вспыхивающие огоньки в глазах мужчин свидетельствовали о более живом и сладострастном воображении. Мысль о том, что ее купят ради удовлетворения похоти, вызывала у Шимейн омерзение, и она молча и отчаянно молилась о том, чтобы ее как можно скорее купила какая-нибудь добродушная хозяйка дома, способная терпеливо обучить ее обязанностям домашней прислуги.
