Эх! - подумал я - а не заслать ли мне нашего современника в средневековую Японию? Что случится с простым русским парнем в стране Восходящего Солнца, цветущей сакуры и коварных ниндзя? Выживет ли изнеженный и избалованный "белый воротничок" в жестокую эпоху Воюющих провинций? Не ждите от романа 100% аутентичности, некоторые события я сдвинул во времени (например, год "открытия" Японии португальцами), какие-то локации переместил в пространстве, с какими-то названиями и историями сознательно наврал (например, c эпосом о Яцуфусе), исторических персонажей слегка перетасовал, но в остальном обещаю - будет интересно. Гейши, самураи, суши, сумо, вообщем, полный японский набор.

PS Т.к. кое-кто из особо больших ревнителей истории Японии возмущается в комментариях - повторяю для особо непонятливых еще раз и даю сразу ответ на все последующие комментарии а-ля "а вот тут автор ошибся": "таков мой авторский замысел". Я СПЕЦИАЛЬНО поменял некоторые исторические реалии, т.к. это помогает мне двигать сюжет. Не нравится моя стилизация (!) под древнюю Японию? Не читай.

PSS Иллюстрации взяты из блога Терновского, сайтов miuki.info, sengoku.ru, waysamurai.ru и др. интернет-ресурсов.

Не бойся немного согнуться,

прямее выпрямишься.

Яп.пословица

- Саёнара, Арексей-сан - сосед по рабочему столу, Исидо Оути, выключил монитор и с коротким поклоном попытался просочиться сзади моего кресла. Но так как в нашем банковском дилинге места совсем мало и кресло стояло почти вплотную к стене, мне было достаточно немного откинутся назад, чтобы зажать субтильного Исидо.

- Саёнара, ИПидо-сан - громко, на весь торговый зал, я выделил несуществующую букву П в имени японца.

В случае победы -

правительственные войска, в случае поражения -

мятежники. Яп. пословица

Медленно и долго я выплываю из темноты обратно. Первым очнулось обоняние. Мой нос чует запах корицы, мяты и еще каких-то лекарственных трав. Вторым проснулось осязание. Руки, ноги на месте, голова болит, но умерено. В районе виска чувствую ноющую рану. Наконец, прорезался слух. Слышу тихую японскую речь у себя в изголовье. Слова вроде бы знакомые, но узнаются с трудом. Такое ощущение, что я учил упрощенный, "народный" японский, а сейчас попал в аристократическую среду с архаичными местоимениями, учтиво-вежливыми выражениями. Все эти ватакуси, аноката, доната перемешиваются у меня в голове, создавая какую-то какофонию. Но постепенно все устаканивается и потихоньку я начинаю понимать местный язык. Беседуют три человека. Двое мужчины и одна женщина. Один голос явно принадлежит пожилому человеку, второй, судя по терминологии - врачу.

Бери зонтик раньше, чем промокнешь. Яп. пословица

Всю эту информацию было трудно переварить за раз и я решил с ней "переспать". Поблагодарил священника, попросил его оставаться в замке, пообещав продолжить завтра. Позвал слуг. Те принесли белое спальное кимоно, закрыли ставни окон, забрали фонарики и я лег почивать. Почему не отправился к жене? Уж слишком много на меня сегодня обрушилось. Да и в постели человек сильно раскрывается, а оно мне надо, чтобы Тотоми заподозрила подмену? И так местные смотрят на меня с подозрением. Да и с моральной точки зрения - нехорошо. По-сути для японки - я чужой человек. Еще поворочавшись немного и повертев ситуацию так и эдак, я накрылся одеялом с головой и провалился в сон.

Снилась мне узкоглазая японская собака. Всю ночь она охраняла комнату, внимательно принюхиваясь, прислушиваясь к посторонним звукам. Мне, почему-то было с ней очень комфортно и безопасно.

Но вот настало утро, зачирикали птички. Я проснулся бодрым и здоровым. Голова уже не болела. Я снял повязку с головы, ощупал зашитый нитками шрам на виске - отек спал и заживление шло очень быстро. За окном туман, небо хмурое - собирается дождь. Пока спал - пришло решение моей проблемы. Вспомнилась сказка о двух лягушках, попавших в горшок со сметаной. Одна перестала барахтаться и утонула. А другая дергалась, дрыгала лапками пока не сбила из жидкой сметаны твердое масло. Попал я сюда не своим хотеньем, а волей каких то высших сил - уж, не знаю кто постарался, еще не открытые законы природы, боги... Но нужно барахтаться, утонуть я всегда успею. На Родину меня пока не тянет. Я внимательно прислушался к себе, нет, ностальгии по княжеству Московскому во главе с Иваном Грозным я не испытываю. Что он там - медведями любил травить соотечественников? Опричнина, все дела... Спасибо, не надо.

Мальчик, живущий у буддийского храма,

и не учась, читает сутры. Яп.пословица

Первым делом - кузница, благо идти не далеко. Большое здание с несколькими дымящимися трубами, с пристройками, где складирован уголь и железная крица. Заглядываю в саму кузню. Три горна с мехами, пять работников. Навстречу выходит поразительный персонаж. Высокий, практически белокожий мужик, очевидно европеоид, с огромной косматой бородой, усами, густыми бровями. На голове - плетеная повязка, седые волосы завязаны в косичку. Одет в рубаху, штаны и кожаный фартук. В мощных руках - небольшой молоток. Все, что говорит о его "японском" происхождении - узкий разрез глаз.

- Это наш кузнец, айн Амакуни - опять на помощь приходит мне жена - старый друг вашего отца

От тигра остается шкура, а от человека -- имя. Яп.пословица

Киото, Золотой павильон, шестой месяц минадзуки, седьмого года Тэнмона.

- Господин! Прилетел голубь из Эдо - пожилой сокольничий в сером кимоно, низко кланяясь, протянул трубочку с посланием Ходзе Уджиятсу, по прозвищу Дракон Идзу. Надо сказать, что повелитель трех богатейших провинций Японии мало походил на дракона. Полненький, плюгавенький, с большим носом и губами, любитель пьес театра "но" и сладостей - вообщем, Уджиятсу никак не попадал под стандарты самого могущественного дайме страны Восходящего солнца. Только властный и проницательный взгляд, да ранняя седина на висках, выдавал в этом человеке много чего повидавшую, незаурядную личность.

- Почему из Эдо? - прихлебывая чай из пиалы, поинтересовался Дракон - Где письма от Цунанари??

- От вашего сына ничего нет - еще ниже поклонился сокольничий.

Я не знаю, как побеждать других; я знаю, как побеждать себя. Хагакурэ

Говорят, что везет тому, кто сам везет. В этом смысле я еще тот вол - вот уже почти месяц с момента прибытия в средневековую Японию тащу на себе весь клан Сатоми. И не пикаю! Середина июля, тысяча пятьсот тридцать восьмой год от Р.Х. Позади убийство "родного" дяди, самоубийство десятерых его самых верных самураев, нападение и казнь бандитов Огигаяцу, сожительство с "чужой" женой, и, наконец, бойня у Хиросимы. Финал битвы у деревни с атомным названием вышел для нас очень удачным. В то время, как я с гвардейцами Абе бросился защищать пушки и аркебузиров, мой генерал, Симодзумо Хиро возглавил удар конницы по расстроенным стрельбой картечью порядкам самураев Огигаяцу. Мечников Ходзе с огромными клинками Но-дачи мы выбили еще раньше, так что никто не помешал нашим войскам прорвать боевые построения врага и рассечь армию дайме Нориката напополам. Вслед за кавалерией в прорыв кинулись копейщики Таро Ямады и самураи Танэда Цурумаки. Началось натуральное избиение.

Мне даже не пришлось пачкать мой меч Мурасамэ в чужой крови. Пара отбивов, несколько выпадов и уколов, попавших большей частью в доспехи, и вот уже мои гвардейцы скидывают солдат Огигаяцу с бруствера обратно в ров, а пушки тем временем добивают уцелевшие островки обороны. Еле успеваю крикнуть нашему главному артиллеристу Хосе Ксавьеру, чтобы прекратили стрелять. Так можно и по своим попасть. Картечь не разбирает, где свои, где чужие. Лупит по площадям.

Сажусь на раскладной стульчик перевести дух, а мне уже тащат голову Нориката.

Кто наступает, уверен в небесном блаженстве,

кто отступает -- в вечном проклятии Девиз Икко-Икки

105-й Император Японии, Томохито Го-нара быстрым шагом шел по комнатам и залам своего дворца. Самураи охраны лишь успевали раздвигать деревянные решетки фусума, которые отделяли коридоры от покоев, а покои от крытых галерей. Несколько раз пришлось ждать, когда пока слуги откроют ситоми - тяжелые железные створки, похожие на ставни. Спустившись в подвал, император почти пустился в бег. Дородному, круглолицему Томохито было очень не просто мчаться по дворцу. Дело даже не столько в комплекции, хотя толстый живот, конечно, мешал. Дело было в церемониальной одежде. С утра слуги облачили императора в очень длинные шаровары нагабаками, которые полностью скрывали ступни и еще волочились вслед за ногами. Поэтому любая смена директории движения требовала настоящего искусства - резким движением стопы было необходимо постоянно оставлять волочащуюся часть штанов строго позади, иначе можно было наступить на обшлага шаровар, запутаться и упасть. Одновременно при хотьбе Го-наре приходилось подхватывать каждую штанину, подтягивая ее вверх при каждом шаге, чтобы дать место ноге для движения. А подхватывать штанины было крайне трудно, так как широкая парадная накидка катагина имела очень длинные рукава, которые почти касались пола. Не стоит забывать и о тяжелой ритуальной шапке, китайского образца, которая все пыталась сползти на лоб и закрыть глаза. Вообщем Го-наре приходилось демонстрировать настоящие чудеса координации движений.

Последний пост пройден, император открыл потайную дверь и начал спускаться по длинной лестнице. Несколько пролетов и вот Томохито входит в соловьиный зал. Это помещение со специальными досками, которые "пели", когда на них наступали, велел построить еще дед Го-нары - Го-Цутимикадо.

Небо молчит -- за него говорят люди. Яп. пословица

Засыпаю под кваканье лягушек, просыпаюсь под их же брачные песни. Да что же это за такой японский будильник? Я понимаю, когда в походе были, шли мимо заливных полей - сам бог велел их кваканье слушать. А сейчас? Замок Эдо, монументальное сооружение, шикарные покои достойные императора с белоснежными татами, лаковой мебелью, расписными сёдзи и ширмами - и на тебе, я должен просыпаться под крики этих жаб. Выбираюсь из футона, выглядываю в окно.

Ага, вон они где угнездились. В замковом рве. Оттуда небось и москиты летят. Если бы слуги вечером не зажгли жаровню с благовониями - мошкара меня бы живьем съела. Одеваюсь, умываюсь, завтракаю и спускаюсь вниз, в приемный зал.

Несмотря на раннее утро там меня уже ждет куча народа. Вижу военачальников, мацукэ, секретаря Сабуро и еще с десяток малознакомых людей. Наверное, местные.    Захват Эдо прошел быстро, но сумбурно. В какой-то момент я даже потерял контроль за ситуацией. Гвардейцы Абе стремительным наскоком овладели мостами в городе и вышли к воротам замка. Там уже во всю рубились мои диверсанты-ронины. Им удалось открыть одну створку и тут охрана на стенах подняла тревогу. Пришлось отбиваться от превосходящих сил гарнизонных самураев. Погибли почти все ронины (оставшихся в живых я щедро наградил и назначил на командные должности в армии), однако воинам ордена Яцуфуса удалось зацепиться за ворота. После чего подошли основные силы генерала Симодзумо Хиро и крепость была взята. Не сразу конечно. Все утро шли отдельные стычки, как в самом городе, так и в замке, где в донжоне засели остатки Огигаяцу. Мне сначала предложили их поджечь, но было обидно рушить красивую башню и я дал слово отпустить осажденных.

Если ты уразумеешь одно дело, тебе

откроются также восемь других. Хагакурэ

Первым делом я захотел составить общее представление о городе. Для этого наш кортеж взобрался на взгорок, откуда открывался хороший вид на Эдо. Охрана, а в этот раз помня тибовские приключения, я взял с собой кроме Эмуро Ясино еще пятьдесят гвардейцев, уже ничему не удивляется. Хочет дайме посмотреть на город - кто же ему может запретить? А Ясино-сан так еще со спокойной физиономией взялся меня просвещать, благо он уже был не раз в Эдо. Оказывается, начальника моей охраны здорово помотало по Японии. Был он и на Кюсю, и на острове Сиккоку и даже в столице Киото. Эмуро оказался бывшим ронином, которого приютил мой отец. Интересуюсь его плечом.

- Все зажило, господин, беспокоиться не о чем - благодарно смотрит на меня Ясино-сан - Акитори-сан - очень хороший врач, я надеюсь, что скоро он сможет присоединиться к нам

- Некоторые раненые не могли двигаться с армией, поэтому я приказал им оставаться в Хиросиме. Почему некоторые кварталы Эдо отделены стенами друг от друга? - меняю тему разговора я