Хамри и Ахмед тихо жили в задней комнате арабского кафе, что напротив вокзала у набережной Танжера. Юношам не было и двадцати, но жили они самостоятельно. Хамри, старший, прежде промышлял мелкой контрабандой на поездах, следовавших вглубь Марокко, но после одного неудачного предприятия потерял все сбережения. Ахмед работал в винной лавке у испанца и содержал друга.

Ахмед, хрупкий и впечатлительный мальчик с большими испуганными глазами, однажды приехал, голодный и нищий, на поезде из родного городка. Хамри, хозяйничавший в захудалом кафе, сразу же взял его под свое крыло. Через несколько дней Ахмед нашел работу, и Хамри, любивший власть больше, чем деньги, целый день сидел на соломенном тюфяке, пока его друг трудился. По вечерам они потягивали сладкий мятный чай, играли в шашки пробками от бутылок и курили гашиш из длинной тонкой трубочки Хамри.

Кафе находилось на задворках авениды, где вечерами прогуливалась под пальмами пестрая танжерская толпа. К семи часам широкую террасу "Палм-кафе" заполняли арабы, пившие чай и кока-колу за расшатанными столиками, а в радиоприемниках ревела музыка из Каира. В этот час Хамри помогал обсуживать, но чуть позже потихоньку смывался и шел на вокзал.

Поезд приходил около девяти; в самый разгар променада, когда пестро одетая разноязыкая толпа бродила взад и вперед под фонарями и пальмами, смеясь и флиртуя. Маленькая электричка гудела, проезжая между пляжем и авенидой, вагоны были ярко освещены и набиты одетыми в лохмотья контрабандистами, которые с риском для жизни высовывались из окон, швыряя тюки поджидавшим сообщникам. Собиралась толпа, люди махали руками и подбадривали контрабандистов: разыгрывался великий спектакль. Полицейские и таможенники носились взад-вперед, исполняя свои роли, комически жестикулировали людям, забиравшимся на крыши вагонов четвертого класса и скрывавшимся в темных привокзальных закоулках, а, тем временем, из дверей и окон вытаскивали скот. Поезд, дернувшись, замирал, и арабские женщины, замотанные в белое, взвизгивали и били себя в грудь, если убегала коза или лопался большой мешок, и на землю высыпалась фасоль. Преследуемые и преследователи падали и катались, сцепившись, а собравшаяся на авениде толпа насмешливо подбадривала их сверху.

Хамри с изрядной сноровкой пробивался сквозь сутолоку, давая советы и подсказывая дорогу, хотя сам больше не принимал участия в игре.