Его единственного из всех начальников Генерального штаба при нацистах можно назвать потомственным военным, человеком, чьи предки на протяжении веков (!) посвятили себя военной службе. Типичный офицер, типичный – даже внешне – генштабист, Франц Гальдер возглавлял Генштаб в самое горячее время: когда лихорадочно готовились захватнические планы Гитлера. Они готовились и начали осуществляться под его руководством. Даже то, что Гальдер закончил войну в концентрационном лагере, еще не является чем-то из ряда вон выходящим. Но вот то, что человек, помогавший Гитлеру руководить военными действиями против СССР в 1941–1942 годах, получил высшую награду за гражданскую службу Соединенных Штатов Америки, показывает, какие кульбиты могла совершать карьера офицера в эти неспокойные годы ХХ века.

Франц Гальдер

Представители семьи Гальдеров

[1]

на протяжении нескольких веков из поколения в поколение служили в рядах баварской королевской армии офицерами. Правда, собственно баварцами Гальдеры не были. Они происходили из Швабии, земли, которая в свое время попала в зависимость от баварской короны. Швабы до сих пор в Германии становятся объектами шуток, прежде всего из-за своего акцента, понять который обычному немцу очень трудно; ходит даже такая шутка: «швабы могут все, но только не говорить на хохдойче». Хотя к Гальдерам это имело небольшое отношение: эта семья давно потеряла связь со своей малой родиной – они были типичными представителями служилого офицерства, получавшими средства к существованию своей службой баварским королям. Дед Франца Гальдера – Карл Антон (родился 5 октября 1811 года, умер 20 апреля 1856 года) – завершил свою военную карьеру в звании капитана. Его сын – отец Франца – Максимилиан Гальдер

[2]

выбрал карьеру офицера баварской артиллерии и в 10-х годах ХХ века вышел в отставку в звании генерал-майора. Он был женат на Матильде Штейнхейль (Steinheil), отец которой долго путешествовал и в конце концов получил американское гражданство. Матильда, будучи по матери француженкой, родилась в Лионе, на Юге Франции.

Франц Гальдер родился 30 июня 1884 года в Вюрцбурге – главном городе баварского Нижнеранконского округа, – где в это время проходил службу его отец: он служил в Королевском баварском 2-м полевом артиллерийском полку. В конфессиональном отношении семья Гальдеров была не однородной: отец, как и все его предки, был католиком (как и большинство подданных баварского короля), а мать воспитывалась в протестантской вере. Франц был крещен по евангелическо-лютеранскому обряду и сразу после рождения отправлен к бабке во Францию, где и провел первые четыре года жизни. В 1888 году отца перевели в Мюнхен, жизнь офицера артиллерии более-менее устоялась, и Максимилиан Гальдер выписал сына к себе. Служба Максимилиана Гальдера проходила не только в Мюнхене, время от времени он был вынужден покидать столицу Баварии, однако семья продолжала оставаться в этом городе. Франц в сентябре 1890 года был зачислен во 2-й класс (ввиду хорошей подготовки) Мюнхенской протестантской народной школы, откуда в июле 1893 года был переведен в престижную гимназию короля Людвига. В сентябре 1896 года он начал посещать занятия в знаменитой мюнхенской Терезианской гимназии. Франц проявил блестящие способности, став одним из лучших учеников. Кроме того, уже во время учебы преподаватели отмечали такие качества будущего генерала, как «выдающееся чувство долга, прилежание и усердие». 30 июня 1902 года Франц Гальдер успешно сдал экзамены на аттестат зрелости.

После прибытия в Мюнхен капитан Франц Гальдер был 20 декабря 1918 года назначен адъютантом Центрального отдела Баварского Генерального штаба. Гальдер был человеком прагматичным, он понимал, что по окончании войны будет проведено очень значительное сокращение вооруженных сил и многие останутся за бортом без профессии и без перспектив. Пока он еще состоял на службе, не слишком обременительной, и получал соответствующее жалование, Гальдер озаботился своим будущим на случай, если места в новой армии ему не найдется. В январе 1919 года Гальдер начал посещать занятия в Мюнхенском университете: он слушал лекции и участвовал в семинарах по статистике, политэкономии, истории, национальной экономике. Гальдер готовился стать государственным служащим или, в крайнем случае, высокооплачиваемым менеджером в частном секторе. Однако очень скоро стало ясно – в вооруженные силы новой Германии войдут очень немногие, но прежде всего офицеры Генштаба. Дальнейшая жизнь Гальдера была обеспечена, и подтверждением этому стало назначение его 25 марта 1919 года офицером Генштаба в Военном отделе Баварского военного министерства. Получив от начальника Военного отдела, своего старого знакомого Вильгельма фон Лееба, гарантии, что без работы он не останется, Гальдер в апреле 1919 года прервал свое обучение в Мюнхенском университете и полностью сконцентрировался на военной карьере.

В августе 1919 года прекратил свое существование Баварский Генштаб, а часть его сотрудников, в том числе фон Лееб и Гальдер, были переведены в Берлин в Войсковое управление Имперского военного министерства. Генштаб Германии теперь иметь было не положено, и его функции выполняло именно Войсковое управление. 1 октября 1919 года Гальдер был назначен референтом Учебного отдела Войскового управления Имперского военного министерства.

Семья Гальдера осталась в Мюнхене, там же жила и его престарелая мать. Хотя жалованья хватало для содержания семьи, но дочки были еще маленькие – старшей исполнилось всего 10 лет – и вскоре Гальдер обратился к командованию с просьбой подыскать ему место поближе к родине. Ему пошли навстречу, и 30 июля 1920 года он был переведен в штаб 7-й дивизии, который размещался в столице Баварии. Здесь он принял участие в состоявшихся в мае 1921 года первых послевоенных маневрах немецкой армии, которые были проведены на территории VII (Баварского) военного округа. 1 октября 1921 года Франц Гальдер был откомандирован на вспомогательные командные курсы при штабе 7-й дивизии в качестве инструктора по тактике. Подобные курсы должны были в рейхсвере – вооруженных силах молодой Веймарской республики – компенсировать отсутствие Военной академии, запрещенной Версальским миром. На них готовились кадры офицеров Генерального штаба, в которых, несмотря на условия мира, остро нуждалась немецкая армия. Гальдер был всего лишь маленьким винтиком в системе воссоздания вооруженных сил Германии, созданной генералом Гансом фон Сектом – блестящей по своей сути: при минимальных возможностях не только сохранить, но и приумножить кадры – офицерские и унтер-офицерские – для будущей массовой армии.

С 1 октября 1923 года по 15 декабря 1925 года Гальдер командовал 4-й батареей 7-го артиллерийского полка, дислоцированной в Ландсберге-на-Лехе, городе, расположенном недалеко от Мюнхена. 8–9 ноября 1923 года в Мюнхене Гитлер поднял своих штурмовиков, предприняв попытку взять в свои руки власть в Баварии, а в перспективе и в Германии. 9 ноября батарея Гальдера была поднята по тревоге и двинулась в Мюнхен, однако в операциях против путчистов подчиненным Гальдера принять участие не удалось. Путч удалось разогнать силами земельной полиции, а его лидеры были осуждены за попытку государственного переворота и в 1924 году были помещены для отбывания наказания в тюремную крепость, расположенную все в том же Ландсберге. Таким образом Франц Гальдер, произведенный 17 марта 1924 года в майоры со старшинством с 1 апреля 1923 года, оказался в непосредственной близости от Гитлера, хотя, конечно, никаких личных контактов между ними не было. С 15 июня по 17 июля 1925 года Гальдер учился на учебных стрелковых курсах, а 1 декабря 1925 года, отслужив ценз командира батареи, был возвращен на штабную службу. Он занял пост 1-го офицера Генштаба, то есть начальника Оперативного отдела (Ia), в штабе 7-й дивизии и VII округа, размещавшемся в Мюнхене

С 3 июля по 5 августа 1928 года Гальдер проходил стажировку в 7-м автотранспортном батальоне, а затем вернулся к исполнению своих обязанностей в отделе Т4

То, что преемником Бека был избран именно Гальдер, не было неожиданностью. И это объясняется несколькими важными причинами. Во-первых, по должности 1-го обер-квартирмейстера Гальдер являлся заместителем Бека и должен был исполнять обязанности начальника Генштаба в случае его отсутствия. Кроме того, Гальдер контролировал работу наиболее важных, оперативных служб Генштаба и, таким образом, его назначение в довольно сложной международной обстановке позволяло избежать ненужных накладок. Во-вторых, Гальдер нравился Гитлеру значительно больше, чем его шеф. Гальдер был выходцем из Баварии, а именно там зародилось нацистское движение, и баварцы вообще значительно активнее поддержали Гитлера, чем пруссаки. К пруссакам, и прежде всего к консервативному офицерскому корпусу, Гитлер относился настороженно, считая его слишком «несовременным». Он говорил, что Гальдер «современно ориентирован и открыто идет навстречу ходу его мысли», что он «значительно прогрессивнее и более положительно настроен к национал-социализму, чем офицеры так называемого прусского офицерского корпуса»

[9]

. И наконец, в-третьих, назначение Гальдера было поддержано главнокомандующим сухопутными войсками фон Браухичем, которому Гальдер также нравился значительно больше, чем слишком уж щепетильный в вопросах чести Людвиг Бек.

Сам по себе выбор Гитлера, если не считать личного отрицательного отношения Гальдера к режиму, был удачным. Франц Гальдер как никто другой подходил к своей новой должности. Он абсолютно не обладал качествами военачальника, то есть руководителя крупных воинских объединений, у него не было той харизмы, которая так необходима для командующего хотя бы корпусом, не говоря уже о высших командирах. Но в то же время он был прекрасным исполнителем, талантливым штабистом, который мог точно изложить на бумаге идеи руководства, то есть превратить поручения руководства в конкретные планы и разработки. Он безусловно относился к числу высококвалифицированных профессионалов с довольно своеобразным чувством долга, столь характерным для немецкого офицерского корпуса: с одной стороны, он считал необходимым устранение Гитлера и предотвращение войны, с другой – был готов своей работой способствовать реализации его захватнических планов, обманывая свою совесть очень удобной фразой, что в противном случае его действия были бы предательством родины – Германии. В мемуарах Ганса Берндта Гизевиуса приводится следующее описание начальника Генштаба, относящееся к осени 1938 года: «Я глазам своим не верил! Рядом со мной сидел невзрачный школьный учитель с зачесанными назад волосами и невыразительным, несколько ожесточенным лицом. Не будь на нем военного мундира, его можно было бы принять с первого взгляда за какого-нибудь раздраженного обывателя. В то время я еще не знал, что Гальдер, когда закладывает одну ногу на другую, ради сохранения во всем великолепии своих красных лампасов, расстилает на коленях белоснежный носовой платок. Но это было именно так. По своей человеческой сути он являлся тем, что называют маленьким человеком»

Вступив в должность, Гальдер на первых порах проявил себя достойным преемником Бека: он сразу же отправился к Браухичу и заявил ему, что «решительно отвергает планы войны Гитлера, как это делал его предшественник, и что он готов использовать всякую возможность для борьбы против Гитлера, которую предоставит ему его должность»

Одновременно Гальдер не собирался брать на себя ответственность за свержение Гитлера, то есть он категорически отказывался сделать какие-либо шаги, которые в глазах общественности были бы сочтены за нарушение присяги. Он был готов нарушить присягу, но абсолютно не желал, чтобы это стало достоянием гласности. «Он страшился пятна позора за соучастие – в качестве одиночки или представителя своего профессионального сословия – в свержении титана. Вермахт, подробно обосновывал он, не перенес бы этого. Внешний мир должен считать, что диктатор погиб от несчастного случая. А лучше всего через несколько дней после объявления войны взорвать поезд фюрера и потом дать сообщение, что Гитлер стал жертвой бомбежки… Вся та манера, с какой Гальдер возвращался к своей идее анонимного покушения при помощи бомбы, та изобретательность, с какой он рисовал детали такого покушения, доказывали, что все сказанное им тщательно продумано… Такие планы могли вынашивать сотни тысяч терзаемых террором. Но от генерала следовало ожидать, что он не станет искать обходных путей, а открыто начнет действовать так, как подсказывают ему его понимание сути дела и его совесть»

Сначала Гальдер надеялся на конфликт из-за Судетской области, однако подписание в два часа ночи 30 сентября 1938 года Мюнхенских соглашений поставило крест на планах заговорщиков – хотя надо сказать, что и планы-то были не очень точными, а лишь «заявлением о намерениях». Гальдер и другие офицеры рассчитывали, что в случае выступления западных держав все произойдет «само собой».

20 июня 1941 года Генштаб сухопутных войск передал в войска кодовое слово «Дортмунд», в соответствии с которым 22 июня в три часа утра (по берлинскому времени) части вермахта перешли советско-германскую границу: для Германии началась очередная кампания Второй мировой войны, для Советского Союза – Великая Отечественная война. С началом войны против СССР значение Генштаба сухопутных войск резко возросло. На него было возложено руководство военными действиями на советско-германском театре военных действий, а все другие фронты переданы в ведение Верховного командования вермахта (ОКВ) и его Штаба оперативного руководства. То есть с июня 1941 года именно Франц Гальдер и подчиненный ему аппарат – порядка 1200 человек – были ответственны за планирование и осуществление операций на Востоке.

В связи с возложением на Генштаб новых обязанностей произошло разделение основных его служб. Те, что отвечали за общее планирование и тыловые службы, остались в Цоссене, а оперативная составляющая Генштаба переехала в специально обустроенную полевую Ставку ОКХ под Мауервальдом в Восточной Пруссии, поближе к полевой Ставке фюрера «Вольфшанце» под Растенбургом. Первые успехи вермахта полностью оправдали наметки Гальдера, и 3 июля 1941 года – всего через 11 дней после начала войны – он записал в своем дневнике, уже абсолютно уверенный в скором поражении СССР: «В целом можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена… Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней».

Успешное развитие Восточной кампании вскоре привело к довольно серьезному конфликту между Гитлером и начальником Генштаба. В соответствии с когда-то разработанным планом генерала Маркса, Гальдер продолжал считать главной целью первого периода кампании столицу СССР – Москву. Однако Гитлер, объявивший войну на полное истощение противника, считал значительно более важным уничтожение живой силы противника и установление контроля над наиболее ценными в экономическом отношении южными областями СССР: зерновыми житницами Украины и Кубани, донбасским углем, и, в перспективе, нефтяными месторождениями Северного Кавказа. Поэтому пока группа армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока развивала успешное наступление на Москву, Гитлер неожиданно принял решение перебросить танковые соединения этой группы армий на север и на юг. Бок категорически протестовал, его поддержали Гальдер и Браухич. С точки зрения чистой стратегии все было правильно, но политика диктовала свои правила. Гитлер не собирался брать ни Москву, ни Ленинград, он решил окружить их фланговыми ударами, а затем задушить их блокадой. Главной целью стратегии Гитлера было уничтожение личного состава РККА, а по сформулированному еще Мольтке постулату, целями вермахта было, с точки зрения Гальдера, разгром вооруженных сил противника и захват стратегически выгодных пунктов. Гитлер посчитал возможным в первой – осенней – кампании 1941 года добиться сразу нескольких целей, Гальдер же хотел брать Москву. Естественно, Гитлер сумел настоять на своем плане кампании, несмотря на ожесточенное сопротивление генералов. Снятие танковых частей с центрального участка фронта принесло большие успехи на севере и юге, но резко снизило темп наступления на Московском направлении, что дало возможность Гальдеру (и другим генералам) после войны заявить, что «Восточная кампания» была бы выиграна, если бы не «дилетантское» вмешательство Гитлера в руководство войсками.

Мыслившие исключительно военными категориями Браухич и Гальдер – и не только они, но и, например, фон Бок и Гудериан – предприняли все усилия, чтобы добиться разрешения продолжить наступление под Москвой. Однако Гитлер настоял на решающем значении военно-промышленного потенциала Юга: если мы лишим СССР украинского хлеба, донбасского угля и кавказской нефти, утверждал он, Россия задохнется и не сможет более продолжать борьбу. Таким образом, попытки Гальдера успехом не увенчались и его обе докладные записки (от 12 и 22 августа 1941 года) были проигнорированы. Гальдер стал подбивать Браухича на отставку, но последний сумел отговорить от этого своего начальника Генштаба, апеллируя к его долгу офицера и важности их работы для блага Германии.

Новое наступление на Москву было намечено на конец сентября – 30-го числа этого месяца вперед пошла группа Гудериана, а 2 октября «группа армий [“Центр”] перешла в наступление в полном соответствии с планом. Наступление проходит с такой легкостью, что невольно задаешься вопросом, уже не сбежал ли противник», – записал командующий группой армий «Центр» Федор фон Бок

3 июня 1941 г. (вторник)

В течение первой половины дня явились для личного доклада: подполковник [Ганс] Дёрр, назначенный начальником штаба LII корпуса; майор Абелян, чтобы лично выразить свою благодарность; подполковник фон дер Борне – начальник штаба корпуса «Африка», который подробно доложил обстановку и осветил разные точки зрения [на ведение боевых действий в Северной Африке].

4-й обер-квартирмейстер:

а. Общая международная обстановка.

б. Совместные действия держав оси в ответ на речь Рузвельта.

1 июля 1941 г. (вторник). 10-й день войны

Обстановка на фронте:

На фронте

группы армий «Юг» —

17-я армия успешно продвигается. 14-й моторизованный корпус, действующий на левом фланге 17-й армии, продвигается в восточном направлении. Инцидент в районе Дубно, видимо, исчерпан. 8-й русский танковый корпус

{1}

окружен. По-видимому, у него не хватает горючего. Противник врывает танки в землю и таким образом ведет оборону. На северном крыле группы армий 11-я танковая дивизия, как и следовало ожидать, не может продвинуться. Продвигается по-прежнему одна лишь 13-я танковая дивизия. 14-я танковая и 25-я мотопехотная дивизии следуют за ней. Подтягивание пехотных дивизий, которые необходимы как для наступления на фронте, так и для прикрытия фланга с севера и востока в случае поворота группы армий на юг, идет крайне медленно. Требуются серьезные напоминания командованию группы армий «Юг» о необходимости ускорения этой перегруппировки.

Командование 17-й армии считает, что перед ее фронтом на стороне противника появились признаки планомерной эвакуации. Я этого не думаю. Правда, я почти с полной уверенностью ожидаю попытки противника организованно отойти и закрепиться на своем тыловом оборонительном рубеже. Однако планомерная эвакуация должна иметь своей предпосылкой значительно более дальновидное решение. Этого же ожидать нельзя. Противник отходит с исключительно упорными боями, цепляясь за каждый рубеж.

На фронте

группы армий «Центр»

успешно продолжается перегруппировка сил 9-й армии и [3-й] танковой группы Гота для дальнейшего наступления. Несколько медленнее идет перегруппировка сил 4-й армии и 2-й танковой группы. В 4-й армии это объясняется тем, что она вынуждена нести на себе главную тяжесть ликвидации мешка в районе Белостока. Во 2-й танковой группе перегруппировка задерживается вследствие того, что Гудериан сначала вопреки всем приказам не пожелал согласиться на очищение занятой им территории от остатков войск противника, а теперь, ввиду прорыва небольших групп противника из окружения, вынужден заняться их ликвидацией, не будучи к этому подготовлен.

1 августа 1941 г. (пятница). 41-й день войны

Обстановка на фронте:

Группа армий «Юг».

17-я армия и 1-я танковая группа успешно ведут бои на окружение войск противника. На отдельных участках фронта 17-й армии противник оказывает упорное сопротивление. На фронте 11-й армии положение без изменений. Наш LIV армейский корпус медленно продвигается вперед. Русские части, расположенные вблизи побережья, введены в бой против фланга 11-й армии. Эти бои обещают быть длительными.

На фронте 6-й армии.

Передовые отряды армии вышли к Днепру (южнее Киева) и огнем препятствуют передвижению судов противника по реке. Упорные бои в районе южнее Киева, по-видимому, закончатся для нас благоприятно. Пока еще нельзя предвидеть, когда удастся в ходе этих боев ворваться в город. Войска, ведущие бои в лесах западнее Киева (111-я и 296-я дивизии), по-видимому, большого успеха не добьются. В то же время наши соединения, ведущие концентрическое наступление на Коростень, все явственнее создают предпосылки для успеха.

На фронте

группы армий «Центр».

Наступление на Рославль (VII армейский корпус и части XXIV моторизованного корпуса) развивается хорошо. На остальных участках фронта в ряде пунктов также ведутся наступательные бои. Но пока решающего успеха не достигнуто. Кольцо окружения у Смоленска несколько сужено, однако обстановка здесь существенно не изменилась.

1 сентября 1941 г. (понедельник). 72-й день войны

Обстановка на фронте:

Группа армий «Юг».

Войска 11-й армии успешно ведут бои по расширению плацдарма у Берислава. (На плацдарме уже пять полков.) Войска армии продвигаются также в районе плацдарма у Днепропетровска, где они, предположительно, овладели разрушенным железнодорожным мостом. Форсирование реки 100-й и 97-й легкопехотными дивизиями даст возможность переправить на тот берег (у Кременчуга) еще три полка. Однако из-за превосходства противника в воздухе пока невозможно навести мост. Пока необъяснимо, с чем связан усиленный огонь артиллерии противника на северо-западном участке фронта у Киева. (Возможно, происходит смена частей противника?) Мост у Горностайполя введен в действие.

Группа армий «Центр».

Противник явно пытается организовать оборону на рубеже Десны и удержать этот участок. Сильные атаки наших позиций на дуге фронта у Ельни, по-видимому, связаны с предполагаемым генеральным наступлением противника на этом участке фронта (Сталин).

В районе севернее Ельни, на фронте 9-й армии, пока спокойно. На северном фланге перед фронтом VI армейского корпуса отмечается даже отход противника. Дивизия СС «Рейх» переброшена во [2-ю танковую] группу Гудериана.

1 октября 1941 г. (среда). 102-й день войны

Обстановка на фронте:

Группа армий «Юг».

Наши войска, наступающие по западному перешейку (Перекоп) на Крым, несколько продвинулись вперед. На восточном участке фронта 11-й армии создалось напряженное положение. 1-я танковая группа, подтягивая 13-ю танковую дивизию, продвигается на юг восточнее Днепра. Итальянские подвижные соединения очистили от противника северный берег Днепра. 17-я армия не может продвинуться из-за плохой погоды. 6-я армия начала движение на восток, выдвинув вперед передовые отряды.

Группа армий «Центр».

2-я танковая группа оказалась в тяжелом положении. Она не может вывести из боя свои части, действующие на правом фланге. Одному полку 25-й мотопехотной дивизии не удалось оторваться от противника. 9-ю танковую дивизию также пришлось снова ввести в бой, вследствие чего задерживается ее переброска на север. В остальном операция по прорыву фронта противника (численность и группировку сил которого нам удалось своевременно и правильно выявить) развивается успешно. На остальных участках фронта группы армий, кроме атак противника местного значения, существенных боевых действий не было.

Группа армий «Север».

Наши войска предприняли ряд атак местного значения на ладожском участке фронта. На остальных участках – полное затишье.