Магош-младший, племянник Ласло, — один из главных героев цикла новелл из жизни венгерских пограничников, отображающего сложную и напряженную обстановку начала 50-х годов. Мастерство прозаика проявляется здесь — в особенности в таких рассказах, как, например, «Настройщик», «Отдохнем в холодке», «Сын солнца», — в намеренном отказе от композиционных излишеств, скупой лаконичности письма и безыскусно естественной интонации. Автор далек от того, чтобы приукрашивать суровые будни минеров-пограничников, саму атмосферу периода конфронтации и «холодной войны», времени, когда внутреннее развитие Венгрии было к тому же осложнено серьезными политическими ошибками и искажениями. И вместе с тем ему чужд разоблачительный пафос и псевдообъективный негативизм. Рассказы из жизни пограничников автобиографичны, все тяготы этой службы Иштван Галл испытал на себе — наверное, потому картина эпохи в написанном спустя десятилетия цикле «Железный век» и получилась полномерной, вмещающей и суровые реальности времени, и жизнерадостность молодости, нравственную чистоту героев, их грубоватый юмор, чувства справедливости и товарищеской солидарности.
Давние времена
Мой старший двоюродный брат рассказывал:
В штабе округа пограничной охраны, куда я попал служить, только и разговоров было, что о Зарандской заставе. Что-то там было неладно. Все качали головами, но никто ничего не предпринимал — ведь и в штабе творилось черт знает что. Старые офицеры и мы, новички, терпеть не могли друг друга. Ясное дело — мы говорили на разных языках. Только в одном все сходились: в Заранде, на заставе, было что-то неладно!
Но об этом тогда знал уже весь город.
Перейти границу в районе Заранда — такой чести, как поговаривали, тайные проводники удостаивали лишь тех, кто прикатывал из Пешта на огромном «бьюике» американской военной миссии. У этих проводников была своя иерархия установлена. Скажем, бывший парламентарий, скупив, сколько мог, валюты, спешил драпануть на запад, считался у них мелкой сошкой. Пускай себе шлепает через Фертё
[1]
, навьючившись чемоданами, или, рискуя быть заживо погребенным, ползет на брюхе по штольням «Бреннберга»
[2]
. Иное дело — Заранд, где журчат ручьи и радуют глаз золотые поля, где пахнет сеном и дорога к границе вполне приличная. Проводники, готовые к любой неожиданности, гарантируют безопасность, а в последний вечер — за наполеондоры, доллары или фунты стерлингов — вам даже устроят прощальный ужин в мадьярском стиле. С цыганами, разумеется… Исчерпывающую информацию на этот счет можно было получить в городе у любого прохожего… Даже мы — что греха таить — знали в штабе, что в Заранде что-то неладно.
Потому-то дежурный адъютант, не слишком, правда настойчиво, сказал мне:
Отдохнем в холодке
Июльская жара — скверная штука: солнце шпарит аккурат в самую макушку.
— Озвереть можно от этого, — прохрипел старшина Фаршанг. — Верно?
Лейтенант Габор, наш командир, вяло поинтересовался:
— Ты что, плохо переносишь жару?
— Черт побери, на мне слишком много сала!
