Накануне отъезда на Южный полюс я поехал к Онезиму. Два долгих года мне предстояло пробыть там, вдалеке от всего мира, и, разумеется, я не мог уехать, не попрощавшись с Онезимом, с моим милым Онезимом. Вы его знаете. Его физиономия потом мелькала на страницах газет всех стран. Классическое лицо ученого. Лицо, о котором не знаешь, что и сказать – рассеянное оно или внимательное. Огромный лысый череп, нос – проныра, маленькие черные глазки – пуговки. Длинная нескладная фигура приветливо наклоняется в вашу сторону как – то сконфуженно и вместе с тем иронически. Сразу и не определишь, шутит он или серьезен. Впрочем, могу сказать: Онезим – милейшая душа на свете.

Итак, прихожу я к нему. Он ведет меня в свой захламленный рабочий кабинет, и я начинаю рассказывать о приготовлениях к поездке, о планах зоологических поисков. Онезим вежливо слушает меня, но проявляет при этом столько внимания, как если бы я говорил ему о поездке к тетушке в Саннуа. Вдруг он, отвернувшись, нагибается, – вытаскивает черную коробку и ставит ее передо мной на стол среди разбросанных бумаг.

– Видишь, – произносит он торжествующим тоном, – я добился – таки своего. Готова, работает!

Я нахмурился.

– О чем ты говоришь? Что это за коробка?