О начале этой истории известно многое. Порывшись в пыльных подшивках старых газет, можно откопать целый ворох статей о курьезном происшествии, ставшем в свое время небольшой сенсацией. Что же касается ужасной развязки, то вряд ли сыщется человек, не слыхавший о чудовищных машинах, что обрушились на недоверчивый мир. А как же быть с теми четырьмя годами, на протяжении которых кошмарная угроза человечеству зарождалась, росла и созревала, сокрытая в холмах Западной Вирджинии?? Узнаем ли мы однажды что-нибудь еще о том отрезке времени, кроме сведений, которые удалось почерпнуть из нескольких исписанных неразборчивым почерком страниц маленького дневника? Восстановим ли весь ход событий: от триумфальной завязки и до катастрофической пылающей кульминации? Что ж, вернемся к самому началу.

  А началось все с Детмольда, одного весьма эксцентричного профессора электрохимии, который неустанно выдвигал поразительные, радикальные теории почти во всех областях научного знания. Некоторые из своих идей он доказал, но большинство так и остались в области предположений - дикие порождения необузданной мысли. Сегодня гипотезы Детмольда вызывают неподдельный интерес и вдохновение, однако в то время эксперименты и тезисы профессора выглядели один фантастичнее другого, и волна негодования со стороны разгневанного научного сообщества вздымалась все выше.? В университете Джастон, где преподавал Детмольд, подобное положение дел нисколько не одобряли. Будучи третьим из старейших колледжей страны, Джастон весьма трепетно относился к своей давней научной традиции.?

  В общем, когда возмущение начали выказывать потенциальные спонсоры строительства, кое-кто их успешных выпускников и прочие глубокоуважаемые люди, у пожилых джентльменов, руководивших политикой учебного заведения, лопнуло терпение. Собравшись за столом красного дерева, они решили, что Детмольда при первом же удобном случае необходимо без лишней шумихи удалить из университета. На следующее утро, словно подтверждая мудрость их намерений, профессор возвестил о частичном успехе своих последних опытов по созданию искусственного мозга.

  Заявление ученого оказалось лакомым кусочком для падких на сенсации воскресных приложений и для ехидных журналистов-сплетников - в новость немедля вцепились со всех сторон. Мозг Детмольда (так обозвали новое изобретение) высмеивали в театрах, рисовали на него карикатуры в газетах, а коллеги-ученые откровенно глумились над очередным открытием профессора.? И все же, перечитывая теперь заметки того великого человека, сложно выявить в них откровенную несуразицу.

  Без сомнения, предложение изготовить искусственный мозг, обладающий самосознанием, памятью и способностью к мышлению, поражало воображение.? Волокнистая масса внутри черепа, благодаря которой мы воспринимаем окружающую действительность, на первый взгляд казалась неразрешимой загадкой.? Тем не менее, Детмольд - человек, широко известный своими достижениями и умом, - заслуживал, чтобы ему дали хотя бы высказаться.

  Минуло ровно четыре года после исчезновения Детмольда, когда начали привлекать к себе внимание странные явления, происходившие в Стоктоне - небольшом сталелитейном городке, приткнувшемся на севере Западной Вирджинии в длинной лощине меж темных, покрытых лесом холмов. С этих самых холмов и пришли вести о таинственных событиях.

  Первой ласточкой стала небольшая заметка, появившаяся в печати в начале июля. В ней рассказывалось о неких весьма любопытных углублениях, обнаруженных в нескольких милях к западу от Стоктона. Отметины представляли собой круги примерно десяти футов в поперечнике, внутри которых деревья, кусты и почва были, по-видимому, утрамбованы какой-то страшной силой, в результате чего образовались цилиндрические ямы около трех футов глубиной. Ряд этих чудных впадин обнаружили фермеры, но ни один из них не мог даже предположить, откуда те взялись.

  Статья разлетелась по всей стране, но поскольку новых сведений не последовало, через неделю о ней забыли. Так же, как и о непонятных происшествиях.

  Десять дней спустя из Стоктона поступило второе сообщение, вызвавшее немало улыбок. В публикации рассказывалось о жившем в холмах к северу от города - в дикой уединенной местности - фермере по фамилии Морган, который вместе с домочадцами неожиданно приколесил в Стоктон на своем полуразвалившемся 'форде'. Машина была загружена скудным имуществом: семейство спешило покинуть окрестности как можно скорее. Когда Моргана спросили, с чего это ему вздумалось столь внезапно переезжать, он поведал весьма странную историю.

  По словам фермера, две ночи назад, сразу после полуночи, его разбудили треск и грохот, доносившиеся снаружи. Небольшой домик Моргана примостился на обрывистом краю узкого извилистого распадка. Судя по всему, со дна заросшей лесом лощины и доносился шум. Снедаемый любопытством, фермер сошел с крылечка и различил в зыбком лунном свете циклопический силуэт, пересекавший долину.

  Ланье прибыл в Стоктон ранним утром следующего дня. Лицо учителя похудело и осунулось: с той поры, как он впервые прочитал в газете одно из упомянутых юмористических сообщений, его не покидало чувство глубокой растерянности и смутного, вызывающего озноб страха.

  До самого вечера Ланье устало бродил по городу и задавал повсюду один и тот же вопрос: 'Вы знаете кого-нибудь по фамилии Детмольд, кто живет в Стоктоне или в окрестностях? Высокий, крепкий мужчина...' Но сколько бы молодой человек ни расспрашивал, никто ему не сказал ничего путного. А затем он заглянул в контору небольшой автотранспортной компании.

  Там слыхом не слыхивали о Детмольде, однако они выполнили кое-какую работенку для некоего Фостера, который в точности подходил под описание, данное учителем. Человек этот жил в нескольких милях к северу от города. Он нанимал грузовик, чтобы перевести пару-тройку ящиков от железной дроги до своего жилища - старого фермерского дома. Более того, дорога оказалось просто ужасной, и Фостер донельзя беспокоился о своем имуществе. Да, они могут объяснить, как туда добраться. Нужно двигаться по такому-то бетонному шоссе, а потом свернуть на изрезанный колеями проселок, весьма круто взбиравшийся в гору...

  Солнце уже висело над западным горизонтом, когда Ланье поднимался по извилистой дороге. Не раз он оглядывался на город внизу, залитый золотистым вечерним светом.? Улицы сейчас были полны рабочих, возвращавшихся домой с заводов. Уставшие и грязные, они окликали друзей и делились последними новостями о 'той твари Моргана' - так ее теперь называли.

  Тихая безмятежность и сонное умиротворение пронизывали Стоктон, противопоставляя себя напряженным треволнениям предыдущей ночи. На западе солнце опускалось все ниже и ниже; в тысяче домов готовился ужин и смаковались услышанные за день сплетни. А из-за окрестных холмов огромными грохочущими шагами к городу со всех сторон подступала смерть.   

  Солнце соскользнуло к самому краю небосклона, и тогда над Стоктоном вдруг разнесся торопливый и сбивчивый колокольный звон. Отчаянно завизжали заводские гудки - затем внезапно смолкли, непонятно почему. Пронзительные крики и вопли расползались по городу со скорость лесного пожара. Повсюду дома извергали из себя жильцов; люди встревоженно озирались, ища причину беспорядков. А затем, взглянув на холмы, они узрели свою погибель.

  На окружавших Стоктон возвышенностях безмолвно замерли, взяв город в широкое кольцо, исполинские силуэты. Было их примерно два десятка. Внешне они выглядели совершенно одинаково: высоченные металлические гиганты, отдаленно походившие на людей. У каждого две колоссальные ноги - гладкие металлические столбы десяти футов диаметром и все сто ярдов высотой. Могучие подпорки удерживали туловище - вертикальный цилиндр шириной пятьдесят футов, сделанный из такого же блестящего металла; на совершенно гладкой поверхности не было видно никаких стыков. Цилиндр венчало нечто, ярко искрившееся в свете солнца, - небольшая трехгранная пирамида, на каждой стороне которой сверкала стеклянная линза. Также от каждого цилиндра отходила пара блестящих гибких рук, сужавшихся к концу. Извивистые эти конечности свешивались почти до самой земли.

  Колокола прекратили трезвонить. В плотной тишине народ на улицах ошеломленно таращился на металлических гигантов, которые столь же неподвижно и безмолвно изучали людей внизу. В следующий миг один из великанов издал странный клич - режущий слух вопль, переросший в пронзительный визг. И это послужило сигналом: все монстры одновременно устремились к городу, двигаясь вниз по склонам невероятно широкой поступью. Огромные ноги вылетали вперед и с грохотом опускались; сгибались, распрямлялись и неслись дальше, делая следующий шаг. Быстро и неумолимо приближались гиганты, сжимая кольцо вокруг Стоктона.

  Первый оглушительный миг полнейшего изумления миновал, и раздался невообразимый хрипящий рев - безумный крик тысяч объятых паникой людей. По улицам, виляя из стороны в сторону, носились автомобили. Они врезались в толпы несчастных пешеходов и сбивались в покореженные груды, которые через несколько минут забили все перекрестки. Вопя, толкаясь, пинаясь, потоки людских масс перли по улицам, неустанно стремясь убраться из центра города и найти спасение в его окрестностях. А все это время металлические фигуры надвигались на город - земля содрогалась под их громоподобными шагами.

  И охватил страну ужас. В Нью-Йорке первые обрывочные сообщения об уничтожении Стоктона встретили добродушным смехом. Но поступали все новые и новые сведения, и вскоре на улицы градом посыпались экстренные выпуски газет, а кричащие заголовками новостные стенды начали собирать вокруг себя толпы народу. В тревожном молчании люди читали историю гибели Стоктона, записанную со слов тех немногих, кто уцелел в багровый час. Также позднее появились краткие отчеты о дальнейшем продвижении металлических гигантов: по-видимому, те неторопливо шагали на север, убивая, разрушая и выкорчевывая на своем пути все и вся.

  Промчавшись по сети проводов, пролетев на радиоволнах сквозь ночь, из Вашингтона прибывали короткие зловещие оповещения - оповещения, знаменовавшие крушение относительно безопасной и мирной эпохи.? Это были доклады о бурной деятельности, о срочных собраниях и поспешных переговорах. Наконец рано утром всех уголков государства достигла прокламация федерального правительства.?

  'Представляется очевидным, - говорилось в том обращении, - что некие люди напали на страну изнутри. В их распоряжении имеются новые виды боевых машин, в которых заключена огромная, небывалая мощь. Люди эти, вероятно, являются либо анархистами, либо агентами некой иностранной державы. В качестве оружия неизвестные используют новый, чрезвычайно смертоносный отравляющий газ. Проникая в организм сквозь кожу и плоть, при этом, не повреждая их, вещество разрушает в теле все кости наподобие того, как вода растворяет сахар. У каждого человека, кого коснется газ, в один миг исчезают скелет и череп, в результате чего жертва мгновенно словно бы схлопывается и умирает.?? Поэтому всем обитателям местности, прилегающей к Стоктону в радиусе трехсот миль, рекомендуется спасаться бегством. Пехота и артиллерия уже направляются навстречу новому противнику, готовые вступить в бой, а ученые сообща изыскивают наилучший способ одолеть угрозу'. Также власти рассчитывали на полное содействие и просили население в точности следовать их распоряжениям, воздержаться от распространения паникерских слухов и постараться, как и прежде, выполнять все свои насущные обязанности.?

  Таким образом, деловитый тон заявления позволил людям на некоторое время вздохнуть свободно. И прежде случалось множество чрезвычайных ситуаций, которые удалось преодолеть. Войны, восстания, наводнения, пожары - после всего этого, какие-то новые боевые машины выглядели не такими уж и грозными, пусть даже они опустошили целый город. Скорее всего, рассказы об их размерах (сотни футов и тому подобная чушь) были преувеличены. Что же касается смертельного газа... Ну, отравляющие вещества применялись и раньше. Неважно, кто там напал - анархисты или иностранные захватчики - в любом случае войска их остановят. Несколько осколочно-фугасных снарядов решат проблему.

  Так рядовой гражданин успокаивал своих домочадцев, когда кто-нибудь из них выказывал тревогу или страх. Первый всплеск паники миновал, и в стране вновь установилось привычная безмятежность - в открытую о неизвестном противнике волновались весьма немногие. Если бы не газеты, неосведомленный человек даже не подозревал бы о существовании монстров.