Это — первый роман одной из самых культовых "вампирских хроник" нашего столетия. "Запретный плод". Плод крови для вампиров, одержимых вечным голодом. Плод последнего, кровавого поцелуя для смертных, которые для бессмертных — то ли добыча, то ли возлюбленные на краткий ночной час. Но каким он будет, этот запретный, темный плод, для женщины, которая посвятила свою жизнь изысканному искусству охоты на изысканных "полночных охотников"? Страсть — это игра. Опасность — это игра. Гибель — это игра. Потому что нет в мире игры более стильной, чем игра со смертью…
«Я не встречаюсь с вампирами. Я их убиваю.»
Меня зовут Анита Блэйк. Вампиры зовут меня Палачом. Как я называю их — не повторяют.
С тех пор как Верховный Суд предоставил немертвым равные права, большинство людей думают, что вампиры обычный народ только с клыками. Я знаю лучше. Я видела их жертвы. У меня остались шрамы…
Но, теперь серийный убийца истребляет вампиров — и самый могущественный кровосос в городе хочет, чтобы я нашла убийцу…
Я прибыла в «Запретный плод» немного позже полуночи. Жан-Клод стоял у основания ступеней. Он опирался о стену и был абсолютно неподвижен. Если он и дышал, я этого не замечала. Ветер перебирал кружева его рубашки. Локон черных волос вился по его гладкой, бледной щеке.
«Вы пахнете кровью других людей, ma petite.»
Я ему мило улыбнулась «Ничьей из тех, кого вы знаете…»
1
До своей смерти Вилли Мак-Кой был дерьмом и после смерти ничуть не переменился. Он сидел напротив меня, одетый в кричащую клетчатую спортивную куртку и ядовито-зеленые полиэфирные штаны. Короткие черные волосы отступали залысинами от тощего треугольного лица. Он всегда был похож на второстепенного персонажа из гангстерского фильма — из тех, что продают информацию, бегают по мелким поручениям и которых то и дело пускают в расход.
Конечно, сейчас Вилли был вампиром, и в расход его уже не пустят. Но он по-прежнему продавал информацию и бегал по мелким поручениям. Нет, смерть его не сильно переменила, но на всякий случай я старалась не глядеть ему прямо в глаза. Есть стандартные правила обращения с вампирами. Он всегда был засранцем, но сейчас он был засранцем-нежитью. А это для меня было новой категорией.
Он сидел в спокойной тишине моего кондиционированного офиса. Матово-голубые стены — мой босс Берт считал, что они действуют успокаивающе — навевали холод.
— Не возражаешь, если я закурю? — спросил он.
— Возражаю.
2
По дороге домой меня застукал восход. Терпеть их не могу. Восход — это значит, я выбилась из графика и работала всю ночь напролет.
В Сент-Луисе деревьев вдоль хайвеев больше, чем в любом городе, где мне приходилось ездить. Я почти признаю, что в первых лучах рассвета деревья выглядят красиво. Почти. Моя квартира при утреннем солнце выглядит удручающе белой и жизнерадостной. Стены сливочно-белые, как во всякой квартире, которые мне доводилось видеть. Зато ковер с симпатичным серым оттенком, что куда приятнее обычного коричневого цвета собачьей шерсти. Квартира у меня была просторная, односпаленная. Мне говорят, что из нее симпатичный вид на соседний парк. Я не проверяла. Как по мне, я вообще бы окон не делала. Эти я завесила тяжелыми шторами, превращавшими ярчайший день в прохладные сумерки. Я включила радио, чтобы заглушить звуки от моих живущих днем соседей. Под тихую музыку Шопена меня засосал сон. Телефон зазвонил через минуту.
Минуту я лежала, ругая себя, что забыла включить автоответчик. Может, не обращать внимания? Еще через пять звонков я сдалась.
— Алло.
— Ой, простите! Я вас разбудила?
