В надежде на чудо

Гарднер Ронда

Они оба наделали в молодости ошибок – и в результате расстались. Причем каждый был уверен, что оскорблен в лучших своих чувствах.

Только через семь долгих лет случай свел их в том самом месте, которое они когда-то выбрали, бросив в карту игрушечный дротик.

Именно там они мечтали обрести свое счастье – вдали от людей, которые могли бы вмешаться в их судьбу.

Но что, если еще не все потеряно? Ведь пылкая юношеская влюбленность может угаснуть навсегда, а может и переродиться, обретя глубину и силу настоящего чувства...

1

Роскошный зал с огромными зеркалами в позолоченных резных рамах освещали хрустальные люстры с зажженными в них сотнями свечей. В красивых фарфоровых вазонах, стоящих вдоль стен, росли розы, усыпанные сейчас изумительными белыми, розовыми, алыми цветами. Не менее прекрасными были дамы в белых, розовых, алых нарядах и их кавалеры в камзолах, украшенных золотым шитьем.

И все они стояли неподвижно, замерев от восхищения, и смотрели, как по пурпурной ковровой дорожке, пересекающей зал, идет она.

Сказочно красивая, со сверкающей диадемой на длинных распущенных волосах, в синем атласном платье со шлейфом.

Благоговейную тишину нарушало лишь еле слышное шуршание платья и тихий шепот:

– Боже, эта незнакомка еще прекраснее, чем Золушка…

2

Дэниел только что закончил лекцию – последнюю на сегодня – и чувствовал себя вконец вымотанным. Не столько работа его подкосила, сколько тяжелые размышления и бессонная ночь. Едва он закрывал глаза, как перед внутренним взором появлялась синеглазая девочка с двумя косичками.

Его дочь.

Дэниел прошептал ее имя, поражаясь тому, что уже шесть лет как является отцом, а до сих нор об этом не знал, ничего не чувствовал. Снова и снова ему приходилось бороться с горькой обидой на женщину, которая лишила его этого.

Наконец он увидел свою бывшую возлюбленную. Она вышла из ателье последней.

Трейси по-прежнему была одной из самых красивых женщин, которых Дэниел встречал в своей жизни. Ее красота заключалась в естественности. Похоже, она и не подозревала, как сильно действует на мужчин, и никогда не относилась к своей внешности с особенным тщанием.