Александр Гаррос и Алексей Евдокимов — лауреаты премии «Национальный бестселлер», авторы трех романов, в которых жесткая социальная публицистика сочетается с лихо закрученным сюжетом. «Чучхе» — сборник из трех повестей, построенных целиком на злободневных российских реалиях. Мистический триллер тут встречается с политическим, интрига непредсказуема, а диагноз обществу безжалостен.
Эти триллеры — не о Ходорковском и Березовском. Они обо всех, кто играет без правил — и уверен, что вправе диктовать правила другим.
Вы забыли, господа.
Вы — в России.
Чучхе
Киноповесть
От авторов
Любезный читатель! Мы невеликие поклонники вступлений и предисловий: добротный текст должен говорить за себя сам (вдобавок он, текст, сплошь и рядом умней и точней автора — так стоит ли ему мешать?). Однако в данном случае пара слов еще и от нас показалась нам уместной и даже необходимой.
Киноповесть «Чучхе» в девичестве была нормальным сценарием, написанным в жанре политического детектива аж в начале 2004-го. В этом, сценарном, своем качестве она имела отношения со многими кинопродюсерами, иногда дело доходило до продолжительной связи… но всегда кончалось ничем. Не хотим надувать диссидентские щеки и утверждать, что причина исключительно в цензуре (или самоцензуре) — негласной, но вполне уже оформившейся. Однако в отделе кинопроизводства одного очень титульного телеканала нам сказали прямо: «Отличный сценарий, нам очень понравилось! Только… вы же понимаете, что это никто нигде сейчас не станет снимать? Вот вы напишите что-нибудь такое же, только без политики — и тогда сразу нам звоните!».
Ситуация, довольно безнадежная, нас решительно не устроила. Не потому, что мы так ценим каждую написанную нами букву. А потому, что в тексте этом нам, на наш взгляд, удалось обозначить и сформулировать некоторые вещи, актуальные и важные не только для нас и двух десятков наших приятелей. И мы искренне хотели, чтобы он, текст, встретился со своим читателем.
Пролог
Семь лет назад
14 июля. РТР, программа «Вести»
…Генеральная прокуратура направила в адрес Министерства по налогам и сборам поручение проверить финансово-хозяйственную деятельность нефтяной компании «Росойл». Кроме того, в отношении «Росойла» возбуждено новое уголовное дело. 14 июля следователь Генпрокуратуры Глухаркин подписал постановление о возбуждении уголовного дела по фактам мошенничества…
20 июля. Газета «Известия»
…Мосгорсуд во вторник отказался освободить из-под стражи начальника одного из отделов Службы безопасности компании «Росойл» Алексея Мачугина. Тем самым суд второй инстанции отклонил кассационную жалобу адвокатов Мачугина и подтвердил законность решения Басманного межмуниципального суда столицы, который 21 июня санкционировал арест их подзащитного…
Часть первая
1
Крутой заснеженный склон — синий в закатном освещении. Внизу — обширная горная цепь, ледники розовато отблескивают. Застывшее, нечеловеческое, потустороннее великолепие. Ни единого живого движения. И ни звука. Но вот сначала тихо-тихо, на пределе слышимости, а потом все громче и громче возникает совершенно вроде бы невозможный здесь прерывистый электронный писк — сигнал мобильного телефона.
Алиса — девушка лет двадцати пяти — неохотно поднимается с корточек, застегивается: что поделаешь, в высокогорье нужду приходится справлять по-простому. Бредет к палатке. Именно оттуда доносятся трели телефона. Около палатки воткнуто несколько палок навроде лыжных и пара ледорубов. Алиса откидывает полог. Садится, снимает пластиковые горные ботинки. Заползает внутрь. Телефон звонит.
Палатка большая, в ней не меньше четырех человек. Один насаживает горелку на синий баллон «кемпингаза». Тускловатый свет — от другого, компактного баллончика с надетой лампой, подвешенного под потолком палатки. Кто-то из небритых альпинистов, обращаясь к Алисе, кивает на пустой спальник, поверх которого мерцает экранчиком телефон:
— Старая, ты даешь…
— Я?..
2
Полуподвальное помещение — анфилада комнат, по которой беспорядочно расставлены-свалены плотные группки мебели, ящиков, оргтехники. Четверо парней несут через анфиладу стол. Заносят в комнату пообширнее прочих. Один из несущих (такого же, как и прочие, возраста, так же коротко стриженный молодой человек с довольно решительным лицом) кивает на середину:
— Сюда.
Четверо водружают стол по центру.
— Артем, куда факс врубать? — спрашивают из угла.
Артем — тот, что руководил переноской стола, обводит комнату взглядом, видит розетку, присаживается, осматривает, кивает не оборачиваясь:
3
Девица, длинноногая, в откровенной маечке и очень короткой юбке, сидит на офисном вращающемся стуле, одновременно пытаясь продемонстрировать скромность (сдвинутые голые коленки, сложенные поверх коленок ручки) и очаровать собеседника (стрельба глазами, улыбка ярко выкрашенным ртом).
— Скажите, Лена, — осведомляется этот собеседник, — вас в детстве били?
— Что? — продолжает улыбаться Лена.
На дисплее электронного блокнота, что держит Ленин визави, возникает реплика:
4
Очередь на паспортный контроль в аэропорту. Молодой человек в светлом костюме и с компактной сумкой через плечо протягивает паспорт пограничнику. Американский паспорт. Пограничник раскрывает его, бросает взгляд на прибывшего, щелкает своими клавишами, протягивает паспорт обратно:
— Welcome.
Парень берет свой паспорт, проходит, оборачивается, кивает кому-то в очереди:
— Успехов!
Он проходит в зал для встречающих, где его никто не встречает. Идет к выходу. Из-под потолка звучит мелодичный гонг, а следом — объявление:
5
Студия, фешенебельное однокомнатное жилье — очень хорошо, стильно, дорого обставленное; полумрак, просторная постель — на которой занимаются любовью. Звонит и звонит телефон. Любовники не обращают на него ни малейшего внимания.
Наконец настойчивое бульканье телефона сменяется коротким сигналом заработавшего автоответчика. За сигналом прорезается искаженный динамиком, но все равно глубокий, чуть хрипловатый голос:
— Андрюха, я понимаю, ты не хочешь со мной общаться. Знаешь, я тоже не очень хочу. Я не исключение. Но поверь, это уже не вопрос нашего желания. Это вопрос необходимости. И тебе это нужно точно не меньше, чем мне…
Постельное действо продолжается.
Часть вторая
31
Кабинет милицейского начальника — не генерала, но и совсем, совсем не участкового. За столом хозяин кабинета, мужик средних лет с правоохранительным выражением малоинтеллигентного лица. Перед столом — Андрей. В позе отнюдь не просителя, но уверенного в себе гостя.
— Такое дело, Николаич, — хмурится он. — Четыре дня назад у нас в Москве, в клубе убили музыканта одного, звезду, Сергея Перевозчикова… Не в службу, а в дружбу, слышь, узнай мне все, что есть на данный момент по его делу. Сможешь?
— Не вопрос, — Николаич хмур. — Как его, говоришь?
— Перевозчиков, Сергей…
32
Андрей идет по вестибюлю большого административного здания. У него звонит мобильный телефон. Он глядит на определитель:
— Здорово, Эмиль. Да. Ну давай… Когда, где? Через… два часа? — смотрит на часы. — Через три. Да. Давай.
Он складывает и прячет телефон, выходит из дверей, идет на стоянку, вытаскивая на ходу ключи. Нажимает кнопочку на брелоке, его машина издает писк сигнализации.
Андрей на машине выворачивает на улицу. Смотрит в зеркало заднего вида. Там — довольно старая «ауди», едущая за Андреем. Тот неожиданно перестраивается. «Ауди» тут же перестраивается следом. Андрей выжидает и неожиданно дает газ.
33
Безлюдная набережная Москвы-реки с видом на стеклобетонные псевдоконструктивистские нагромождения новостроя на противоположном берегу. По набережной идет Артем.
Два человека стоят на набережной, глядя на реку, Артем — один из них. Его визави немолод и тщательно-консервативно одет.
— Они? — переспрашивает Артем. — Они намерены разбираться… Пробивать по своим каналам. Все, в общем, довольно сильно напряглись.
— Думаешь, будет результат? — без эмоций интересуется визави.
34
За укромным столиком в углу полупустого дневного паба Андрей и Эмиль. На столе перед мулатом — пивная кружка, перед Андреем — стакан сока.
— …Нормальная теория заговора, — невесело хмыкает аналитик. — Это вы с Алиской родили?
— Не, ну согласись — так и есть.
— Ну а Тим?
Эмиль прихлебывает «Гиннеса»:
35
Эмиль сидит в такси, такси стоит в пробке. На лице мулата выражение безнадеги, уже успевшей стать хронической. Явно стоят долго.
— И вот так по всему городу теперь, — разводит руками водила.
Эмиль нервно смотрит на часы:
— Л-ладно… Черт с ним. Времени нет. Пойду пешком… Сколько с меня?
— Ну… Стоху дашь… Если не жалко.
Часть третья
66
Путепровод над рельсами железной дороги. Отблескивающая путаница расходящихся внизу веток. Индустриальный пейзаж. На перилах сидит Тим — несколько исцарапанный, но, как ни странно, вовсе не растерянный — скорее собранный. Морщась, прижимает ухо ладонью, чуть трясет головой, отнимает ладонь, прислушивается к внутренним ощущениям: контузило… Во второй руке у него — раскрытый «Военно-политический словарь». Тим листает его с сосредоточенным лицом.
На одной странице он встречает отчеркнутую маркером в русском слове букву Р… Неподалеку от нее — еще одна буква, отчеркнутая маркером другого цвета: Ч. На другой странице обведена буква Щ. Неподалеку — опять-таки отчеркнутое опять-таки Ч…
Тим задумчив.
67
…Тим идет по обочине большого шоссе — где-то в глухом спальном районе. Его обгоняют машины.
…Тим стоит у магазина электроники и смотрит на плохоразличимую стену продаваемых телевизоров за стеклом витрины. На всех экранах — разного формата одна картинка: кот Том гоняется за мышонком Джерри.
…Тим стреляет у кого-то на улице сигарету, прикуривает.
…Тим рассеянно смотрит, как на тротуаре — уже вполне центровом — красочно прикинутые в самодельные фэнтезийные латы ролевики разыгрывают сценку: рубятся на деревянных мечах. Симпатичная девушка в эльфийском прикиде, строя жалостно-комическую мину, подходит к тормозящим прохожим; протягивает им перевернутый берет, если ей что-нибудь бросают — делает книксен. Вот один из ролевиков наносит другому успешный колющий удар; поверженный «оппонент» умирает. Несколько зрителей аплодируют.
Неожиданно Тим шагает вперед. Делает жест рукой в адрес «убитого». Ролевик несколько удивленно протягивает ему свой меч. Тим вручает книжку, которую держал в левой, девушке. Та смотрит на обложку, смеется. Тим вертит в руках меч, приноравливаясь, становится в почти расслабленную позу: ноги чуть шире плеч, корпус вполоборота, меч в опущенной руке. Его оппонент что-то говорит, пожимает плечами. Наносит удар — вертикальный, рубящий. Тим чуть двигает корпусом и уклоняется. Оппонент так же размашисто бьет сбоку — Тим аккуратно парирует; оппонент колет — Тим снова уходит с линии удара, лишь чуть-чуть сдвинувшись. Оппонент решает, видимо, заняться им всерьез — и несколько раз бьет уже в полную силу, стараясь задеть; Тим отражает все удары, двигая практически только правой кистью. После чего переходит в наступление. Он бьет очень быстро, экономно и непрерывно: ролевик успевает только кое-как отбивать удары, отступая по тротуару. Вот он натыкается лопатками на стену… и скругленный кончик Тимова меча, чуть подрагивая, легко упирается в его кадык.
68
Тим идет к подъезду своего дома. Взгляд его дрейфует — практически не задерживаясь, разве что капельку запинаясь — по рекламному щиту возле подъезда соседнего дома: магазинчик в подвале — на щите название, перечень товаров… Тим подходит к самому подъезду: возле него — налепленные друг поверх друга полусодранные машинописные и рукописные рекламные объявления… Тим поднимается по лестнице на свой этаж — на лестничной клетке, облепив перила и привалившись к стене, тусуются шпанистые подростки, ржут, пьют пиво из пластиковой бутыли…
Тим проходит, не глядя на них. Отпирает дверь. И останавливается на пороге: на полу — просунутый под дверь белый бумажный листок. На листке — красная стрелка, указывающая строго вперед, и невнятный значок: квадрат, располовиненный вертикальной линией.
Тим поднимает глаза, смотрит в обозначенном стрелкой направлении. На полутемную — окно зашторено — кухню, в которую прямо из прихожей ведет короткий коридорчик. Тим, осторожно переступив через листок, проходит на кухню. Озирается. Взгляд его хаотически перескакивает со шкафчика на стол, со стола на плиту… Ничего. Тим оглядывается. Листок белеет на полу прихожей.
Тим глядит на него. Поворачивается. Смотрит на зашторенное окно. Резким движением раздергивает шторы. Окно — квадратная рама, вертикально разделенная точно напополам, без форточек или фрамуг. Тим осматривает окно. Ничего. Он смотрит в окно. Видит малоувлекательный набор: гаражные крыши, соседние хрущобы, стройплощадка… Распахивает окно. Выглядывает…
На стройплощадке по земле выложено — кирпичами, обрезками труб, досками, кабелем — слово. Не слово — набор букв:
69
На стол падает книжка — «Военно-политический словарь». Тим глядит на шкаф в собственной квартире. Помедлив, решительно распахивает дверцы верхнего ящика. Ящик забит какими-то старыми папками, альбомами и прочими семейными архивами из числа тех, что никогда не бывают востребованы. Тим вываливает всю эту бумажную груду на пол. Расползаются листочки, фотокарточки… Тим принимается решительно, почти лихорадочно рыться в этой куче. Наконец находит старый, мятый конверт. Секунду медлит. Запускает в конверт пальцы. Извлекает листок бумаги. Смотрит на него. На листке — те же буквы, ВБЛДЫ, плюс столбик цифр и еще какая-то строчка мелким шрифтом.
Восемь лет назад
Аудитория в школе ЭКРАН. На стульях сидят подростки. У большинства в руках конверты. Перед подростками стоит Ненашев.
— Задача у вас очень непростая… — говорит он, улыбаясь. — Но по уму и честь. Сегодня вы будете одновременно детективами и криптографами. В конвертах — листки с зашифрованным словом… Слово зашифровано по книге, там есть цифры, которые указывают нужные страницы, строчки, слова и буквы. Главная ваша задача — понять, что за книжка… там на листочке есть намек, довольно прозрачный… и найти ее. Да: шифр у каждого — свой, но книжка одна… Сразу предупреждаю: книжка редкая. Количество известных мне экземпляров в Москве… и области… меньше, чем вас сейчас здесь. Соответственно побеждают первые. Самый быстрый получает бонус. Прочие расшифровавшие — зачет. Тем, кто не успеет, — минусы. Да. И еще. Расшифровать слово мало. Слово не случайное, и надо рассказать мне, что я имел в виду и какой смысл вкладывал, когда выбирал его. Удачи.
70
Кабинет, обставленный в стандартном стиле присутственных мест мелкого пошиба. За столом — средних лет полная женщина. Напротив на стул для посетителей садится Тим:
— Здравствуйте…
— Слушаю вас.
— Я ищу родственников моего покойного учителя. Его зовут… звали Артур Коминтович Ненашев…