Последние шесть месяцев Виктор работал на фармацевтической фабрике. Он всего лишь вкладывал маленькие, по пять миллилитров, бутылочки в картонные коробки и проверял наличие одноразовой пипетки и инструкции к лекарству. Лекарство называлось «Гериам» и пользовалось большущим спросом, в основном у стариков. Постоянное употребление Гериама продлевало жизнь лет на двадцать или на тридцать. Это по расчетам. На самом деле ведь никто не знал, на сколько – пятнадцать лет назад о Гериаме еще никто не слышал, и ни один из пациентов пока не успел умереть от старости. Разве что от болезни или от несчастного случая. Первые пациенты, принимающие Гериам, уже перешагнули столетний рубеж, чувствовали себя бодрыми, здоровее, чем в восемьдесят, отплясывали на своих именинах и умирать ни капельки не собирались. Напротив, некоторые собирались жениться и утверждали, что будут жить вечно. Медицина такой возможности не исключала – ведь Гериам до сих пор оставался загадкой для химиков и фармацевтов. А варили это чудесное средство из особенных грибов, которые росли на некой дальней, весьма ветреной планете. Там и больше нигде. Так что стоила пятимиллилитровая бутылочка Гериама очень недешево.

На работе Виктор прилично уставал, в основном от скуки. Работа его была легкой и, как и большинство работ в современном насквозь автоматизированном мире, совершенно бесполезной. Но ведь нужно же чем-то кормить и во что-то одевать миллионы людей, не имеющих квалификации, да и не желающих ее иметь, не желающих совершенно. Платили, само собой, немного, как раз столько, чтоб не умереть с голоду. Плюс, чтоб купить всякую приятную мелочь, раз в год съездить на отдых или заказать крутое виртуальное путешествие, недели на две. Допустим, хватало еще и на то, чтобы раскупорить бутылочку или другую вечером в субботу, посидеть с друзьями и потрепать языком. Ничего больше. Дома Виктор хранил сбережения в размере шестисот у е. – но то был запас на крайний случай. Ни одной уешки к запасу не прибавлялось вот уже два года. А друзья были все новые, все с фабрики, и разговоры велись больше скучные, с фармацевтическим уклоном.

В один из субботних вечеров Виктор разговорился с парнем из соседнего цеха. Парень имел прозвище Дыба, был высоким, рыжим, мускулистым и носил короткую бородку. И Дыба предложил дело.

– Почему я? – спросил Виктор.

– Да так.

Его смена закончилась в два, но он не спешил домой. Он вообще редко куда-нибудь спешил. Обычно он переодевался, выходил в зал, садился за столик и расслабленно смотрел, как толстые бабищи в белых кофтах пьяно выплясывают под дурацкую музыку. В зале было так накурено, что белые кофты казались голубыми. Почему-то под конец в кафе танцевали только толстые бабы. Может быть, потому, что всех нормальных мужики уже разобрали и растащили по домам. А эти еще на что-то надеются.

Одна из толстух взгромоздилась на его столик.

– Девочка, не загораживай свет, – сказал он.

– Ты хочешь сказать, что я толстая?

Он криво усмехнулся.