Эту историю мне рассказала древняя женщина по имени Ольга.

По долгу службы мне пришлось тогда провести несколько зимних месяцев в одной из северных деревень. На дом Ольги мне указали сразу же и предупредили, что там живет женщина, которой больше ста лет. Я пожелал узнать насколько больше и, получив очень разные ответы (от ста до двухсот, что было черезчур фантастическим вымыслом), впервые задумался о том, что же такое сто лет человеческой жизни, если даже цепкая и долгая память общины не может вместить их.

Ольга не понравилась мне вначале – неразговорчивая, похожая лицом на вымороженного морского окуня – но уже в первый вечер… Так начинаешь читать заведомо

не свою

книгу в тряском вагоне поезда, чтобы подтолкнуть остановившееся время, и вдруг как брызги солнца из разрыва тучи – и время уже перемахнуло в нефизическое измерение. В первый вечер Ольга причесывалась, глядя в иссиня-синюю синь окна, чуть тронутую узором, ее волосы были не желто-серебрянного, а платинового оттенка, и она сказала спокойно:

– В такую ночь все же хочется жить.

И я вздрогнул от неожиданности этого «все же».