Повесть Юрия Германа (1910–1967) «Подполковник медицинской службы» написана в послевоенные годы и посвящена верности своему делу, духовному формированию человека. Самоотверженный доктор Александр Маркович Левин возглавляет хирургическое отделение североморского госпиталя. Будучи тяжело болен, он полностью отдает себя работе, борется за жизнь своих пациентов — морских летчиков и до последнего дня выполняет свой врачебный и гражданский долг.
1
Поезд из города в Москву уходил по расписанию в двадцать один тридцать, но Жакомбай и старшина-шофер Глущенко собрались оформлять литер Левину с утра. Жакомбай считался в госпитале по таким делам первым человеком, а у Глущенко на станции были знакомые: весовщица в багажной конторке и Тася, уборщица вокзала. На всякий случай Жакомбай взял с собой и подарки: филичевый табак и дюжину коробков спичек. Анжелика строго-настрого приказала оформить литер Александру Марковичу только в мягкий вагон.
— Человек едет не просто отдохнуть, — говорила она, провожая «виллис», — человек едет показаться врачам, привести нервы в порядок. Воюем не первый день, работы у него хватало, это надо понимать. И не мальчик он, человек в годах, не то здоровье, чтобы, как обезьяна, по лестнице на верхнюю полку лазить…
— Ясно! — согласился Жакомбай.
Глущенко нетерпеливо поерзал за рулем, крепче завязал тесемки шапки, спросил:
— Разрешите быть свободным?
2
В пятницу явился новый повар — пожилой человек с длинным висячим носом и очень белым лицом в морщинах и складках. Назвавшись Онуфрием Гавриловичем и рассказав, где он раньше работал, будущий госпитальный кок положил на стол перед Александром Марковичем пачку своих документов — довольно-таки просаленных и потертых. Левин медленно их перелистал и вздохнул.
— Вчера увезли в тыл нашего Бердяева, — сказал он. — Прекрасный был работник, золотые руки. И дело свое знал на удивление. Можете себе представить, простую макаронную запеканку готовил так, что раненые приходили в восторг. Надо же такое несчастье — упала бомба, и человек остался без ног.
— Всякому своя судьба, — отозвался Онуфрий. Левин еще полистал засаленные бумажки и спросил Онуфрия, знает ли он систему госпитального питания.
— А чего тут знать, — ответил Онуфрий, — тут знать, товарищ начальник, нечего. Я французскую кухню знаю, кавказскую знаю, я у самого Аврамова Павла Ефимовича, шефа-кулинара, служил, лично при нем находился. Не то что макаронную запеканку готовили или там суп-пейзан крестьянский, была работенка потруднее — справлялись. Рагу, например, из печенки делали под наименованием «дефуа-гра». Или, например, соус «рокамболь»… Онуфрий грустно поморгал и подергал длинным носом. На Левина «дефуа-гра» и «рокамболь» не произвели впечатления.
— Это здесь не понадобится, — сказал он, — тут пища должна быть простая, вкусная и здоровая. У нас госпиталь, лежат раненые, аппетит у них часто неважный, наше дело заставить их есть. Понимаете?
