«Этот малыш просто очарователен», — думала Лили, сидя в кресле самолета, заходившего на посадку в аэропорту Пизы. Красивые глаза цвета спелого каштана, шелковистые черные волосы, ниспадавшие на лоб, заставляли бортпроводниц невольно улыбаться. Жаль, что у него не хватало двух передних зубов, но не может же быть хорошо все.

— Кто будет встречать тебя в аэропорту, Карло? — спросила она заинтересовавшего ее семилетнего мальчика, который развлекал ее на протяжении всего полета из Англии. Лили огорчало, что он путешествует один, под присмотром сотрудницы авиакомпании, и что он уже бывалый путешественник. Такой маленький, а его уже выпроводили в школу‑интернат в Суррее. Лили же искренне считала, что для итальянцев семейная жизнь — святыня. Наверное, Карло не из типичной тосканской семьи. На нем были дорогие вещи, его английский был безупречен, а дом в Тоскане, судя по описанию малыша, был полной чашей. Лили безошибочно определяла состоятельность людей, будь то даже такой маленький мальчик.

— Меня будет встречать папа. — Карло умилял ее промежутком в зубах. — А кто будет встречать тебя?

— Никто, — улыбаясь, ответила Лили. Она живо представила себе его отца; девушка готова была побиться об заклад, что он красавец, — если, конечно, сын пошел в него. Его мать, естественно, тоже была хорошенькой.

Самолет приземлился, его люк раскрылся, и к нему подкатили трап.

— …Вода здесь драгоценна. Я повторяю еще раз, когда вы принимаете душ… — спокойно объяснял Витторио девушке, уже находившейся в близком к истерике состоянии.

— Вам не нужно повторять мне это, у меня отличный слух! Вы хотите сказать, что мой отец принимал душ, стоя в пластмассовом резервуаре и сохранял эту воду для того, чтобы использовать в туалете?

— Только тогда, когда вода была на исходе.

— Когда вода была на исходе? — тупо переспросила она. — Но почему он не мог накачать ее из колодца?

— Она доставляется сюда в цистернах…

Карло отпустил Лили и подошел к отцу; тот положил руку на его плечо.

— Я же сказал, что я ненадолго и что ты должен ждать меня в машине, — сказал Витторио хриплым голосом. «Интересно, — подумала Лили, — испытывает ли он чувство вины, хотя вряд ли, — такие мужчины, как Росси, этим не страдают». — Теперь иди обратно и сделай так, как я тебе сказал.

— Но, папа, там так жарко, и я…

Витторио сжал плечо мальчика, и ребенок замолчал. Лили наконец пришла в себя.

— Ты, должно быть, хочешь пить. Сейчас я дам тебе чего‑нибудь.

— Но ведь это огромная сумма! — сказала Лили Стефано Беллини. Прошедшая неделя была периодом полного покоя; никто не навещал ее, и, когда час назад в ее доме появился Стефано Беллини, она была искренне рада его видеть. Теперь же она не чаяла, как от него избавиться. Его клиент предлагал за виллу такую цену, что это казалось девушке подозрительным, а Беллини, видя ее сомнения, с каждой минутой становился все более нетерпелив и раздражителен.

— Покупатель готов вам заплатить, и, я не понимаю, что вас смущает? — Он выпил еще один бокал шампанского и откинулся в тень виноградника.

— Но ведь он предлагает такие деньги за собственность, которую даже не видел. Если его интерес столь велик, нам необходимо встретиться лично, — сказала девушка.

— Интересы моего клиента сейчас представляю я.

— Конечно. Но не кажется ли вам, что в интересах вашего клиента вам следовало бы добиваться снижения цены?

Лили тщательно продумывала туалет. Перестараться — Витторио будет слишком польщен вниманием к себе, а если одеться кое‑как, то это будет говорить о безразличии к гостю. Пришлось остановиться на яркой юбке и не менее бросающейся в глаза хлопчатобумажной кофточке из жатой ткани. Выбора просто не было: это лучшее, что она взяла с собой, рассчитывая лишь на прогулки в окрестностях виллы и принятие солнечных ванн.

Лили снова встала и посмотрелась в зеркало на стене. Мысль о Витторио не оставляла ее ни на секунду, однако она все же предпочла выразить своей внешностью безразличие к нему, чтобы не пробуждать свойственной Витторио самоуверенности, и, слегка мазнув губы помадой да чуть‑чуть подкрасив ресницы, девушка завершила приготовления к приему. Постоянное пребывание на солнце придало ее каштановым волосам золотисто‑рыжеватый оттенок, а на коже появился бронзовый загар. Замаскировать свою привлекательность не было никакой возможности, и Лили довольно улыбнулась. Она была в отличной форме и прекрасно выглядела; если бы у нее были с собой королевские драгоценности, она не смогла бы удержаться и надела бы их. Ну и кто она после этого, притворщица, что хочет показаться безразличной к Витторио?

— Какой чудесный запах…

Сердце Лили бешено заколотилось, когда она увидела, как он входит в зал. Одет он был с кажущейся небрежностью. Но небрежность небрежности рознь. Ведь можно быть небрежно элегантным, небрежно утонченным… А таким и предстал перед ней Витторио Росси — в черных брюках и свободной шелковой рубашке терракотового цвета, вполне подходящей для жаркого вечера. Все эти не бросающиеся в глаза, но хорошо продуманные детали его одежды были тут же оценены Лили; она была польщена.

— Я не знала, какое блюдо приготовить, и решила, что спагетти — это беспроигрышный вариант, — сказала она; Витторио достал из бара бутылку «Кьянти» и принялся откупоривать ее. Он сделал это настолько непринужденно, словно они давние знакомые, даже близкие люди, живущие вместе и прекрасно чувствующие себя в обществе друг друга. Лили же держалась совсем иначе. Она внутренне была напряжена, накрывая на стол, но совсем не оттого, что боялась упасть в его глазах, проявив беспомощность в кулинарных делах.