Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы. Бабаян согласился. Но лучше бы он этого не делал!..
Пролог
1306 год, весна, Париж.
Амори Оже, хронист и приор церкви Пресвятой Девы Марии, высунув от напряжения кончик языка, писал:
«…Ближе к вечеру, когда солнце клонилось к закату, тысячи парижан высыпали на улицы города, чтобы посмотреть на въезд в столицу Великого магистра тамплиеров
[1]
Жака де Моле. Его сопровождали 60 рыцарей-крестоносцев, которые шли боевым строем. Несмотря на почтенный возраст, Великий магистр твердо сидел в роскошном восточном седле. На нем был белый плащ с красным крестом на плече; такие же плащи были надеты и на 60 сопровождавших его рыцарях — членах капитула Ордена храмовников. За рыцарями следовали служители в темных плащах с капюшонами, оруженосцы и лучники. Великий магистр привез с собой 150 000 золотых флоринов
[2]
, которые лежали в окованных железом сундуках. А серебра было столько, что его везли в кожаных тюках, навьюченных на 12 мулов. Завершали процессию священники в черных балахонах и убранные во все черное лошади, которые везли черный катафалк.
Когда до Тампля
[3]
оставалось совсем немного, неожиданно зазвонили колокола всех колоколен парижских церквей, принадлежащих тамплиерам. Молчаливая до этого момента толпа начала выкрикивать приветствия и креститься. Рыцарь, который ехал рядом с магистром, развернул гонфалон
[4]
и поднял его высоко над головой, дабы каждый из собравшихся зевак мог прочитать следующие слова: Non nobis, Domine, non nobis, sed nomini tuo da gloriam
[5]
. Праздные горожане в едином порыве выразили в общем вопле свое восхищение перед вступившими в их город храмовниками. Париж пал без боя. У воинов Христа никогда не было подобной бескровной и полной победы за всю историю ордена.
Так переезжал в парижский замок Тампль Великий магистр Ордена тамплиеров, который вместе с казной перевозил и прах своего предшественника Гийома де Боже…»
Глава 1
1914 год. Черный карлик
Ваник Бабаян был мудр. Он очень гордился своей светлой головой. Но только Ануш — жена — знала о его гордыне, которая для владельца погребальной конторы была совсем неуместной. Мало того даже опасной, потому что они жили в Киеве на птичьих правах, а потому должны были вести себя тише воды, ниже травы. Об этом Ануш твердила мужу почти каждый день.
А Ваник, благодушно посмеиваясь, отвечал ей: «Девочка моя, что бы мы делали в нашем Арцахе? На сапогах, которые я тачал, много не заработаешь. А в Киеве я уважаемый человек. У кого можно приобрести приличный гроб, обитый глазетом
[13]
? Только у Бабая! (Местный народ переиначил армянскую фамилию Ваника по-своему, называя его Ванькой Бабаем, чему он не очень и сопротивлялся; лишь бы денежка шла.) Кто избавит семью усопшего от многочисленных хлопот, связанных с похоронами? Опять-таки Бабай. И все это стоит приличных денег. Никто не экономит на похоронах. Мы же имеем с этого хороший достаток, а потому честно и благородно кушаем свой белый хлеб с маслом».
Но Ануш все равно пребывала в постоянной тревоге и сомнениях. «Чует мое сердце, — говорила она, — что большие деньги принесут нам горе. Люди злы и завистливы». Ваник возражал: «Кто может завидовать человеку, который каждый день общается с потусторонним миром?»
Этот день в погребальной конторе «Бабаян и сыновья» начался как обычно — с перепалки Ваника и его ближайшего помощника Ионы Балагулы, под началом которого была бригада копателей могил.
Нужно сказать, что вся бригада состояла из самых пропащих мужиков. Работы было много, а потому землекопы почти всегда были пьяны. Родственники усопших, согласно обычаю, выставляли копателям могил штоф оковитой с закуской, дабы те могли помянуть преставившихся. Так как Иона не хотел быть среди подчиненных белой вороной, то и он в конце концов пристрастился к спиртному.
