Байкал лежал просторный и неподвижный. Цепь гор противоположного берега четко рисовалась на еще светлом небосклоне… Снежные вершины Хамар-Дабана пламенели отблесками заката. Казалось, гористые берега с трудом сдерживали эту массу воды… Вблизи розовая, она темнела, уходя в сумеречную даль.

Зафрахтованный для ленинградской киноэкспедиции моторный бот «Соболь» стоял наготове. Вода была необычайно прозрачна. Чудилось, будто мостки и бот висят в воздухе.

Киноэкспедиции с большим трудом удалось достать себе бот. Весь парусный и моторный флот озера был мобилизован на поиски омуля. Эта рыба из породы лососевых, с нежным мясом, напоминающим по вкусу семгу, является основной промысловой рыбой Байкала, самой ценной из 35 видов рыб, которые в нем водятся. Зимует омуль в глубоких местах, а летом, с июля до сентября, тысячными стаями — «косяками» — пробирается в устья Селенги, Верхней Ангары, Баргузинки и других рек, впадающих в Байкал.

К причалу поселка «Лиственичное» бот пришвартовался в совершенной темноте. На берегу долго шли по узким, пахнущим смолой, мосткам. Перед дощечкой с надписью «Байкальская лимнологическая станция Академии наук СССР» путешественники остановились. Здесь находилась опорная база лимнологов, изучающих происхождение, жизнь, флору и фауну Байкала — этого крупнейшего в мире пресноводного озера.

На стук Карина дверь открыл старичок-сторож.

Небольшое помещение было сплошь заставлено банками с образцами байкальской флоры и фауны. Путешественники с интересом осматривали обстановку. Разглядывая какого-то глубоководного рака, Джек спросил у сторожа:

— Что у вас тут с омулем случилось?

— С омулем? — старик замялся. — Несчастье стряслось. Пропал. Говорят, — сторож понизил голос, — будто со дна зверь поднялся, вот и пугает рыбу.

Дам-Дин ловко подвел бот к трапу «Ангары». Это было однотрубное судно, окрашенное в белый цвет.

Путешественники поднялись на борт.

— Нам нужен доцент Алан-Года…

— Товарищ Алан-Года в воде. В батистате, — пояснил вахтенный, указывая за борт.

Карин, Джек и Волосов перегнулись через борт. На воде, рядом с «Ангарой», покачивалось странное сооружение, похожее на плот. На перилах его, возле огромного барабана лебедки, сидели три моряка. Один из них был с наушниками, как у радиста, и трубкой микрофона у рта. Он тронул рукоятку лебедки и крикнул в микрофон:

Пойманные по радио сигналы бедствия не остались без ответа. Отчаливали от пристаней боты и катера.

Бортмеханики осматривали гидросамолеты. Вглядывались в тьму, стоя на носах селенгинок, зоркие рыбаки-буряты. То и дело в разноголосую перекличку маяков, метеорологических пунктов и спасательных станций вмешивались Улан-Уде и Иркутск.

— Сообщите, что сделано? Найдены ли следы?

На сто километров к юго-западу от Лиственичной еще бушевал шторм. Следов потерпевших крушение обнаружено не было.

Ночь прошла без сна.

В шесть часов вечера показалась полоска низменного берега. Вода Байкала стала светло-желтой. Это вливалась в озеро Селенга, самая большая из впадающих в Байкал рек. Ил и песок меняли цвет воды.

Бот долго пробирался вдоль берега, пытаясь нащупать фарватер.

Стемнело.

Два или три раза садились на мель.

Дам-Дин предложил пристать к одному из островков и там заночевать, а утром, отыскав достаточно глубокую протоку, подняться к маяку.