В защиту Полония

Гловацкий Януш

Януш Гловацкий В защиту Полония

Фельетон

Перевод с польского К. Старосельской

Недавно я анализировал на страницах еженедельника «Культура» пьесу «Макбет» английского писателя Уильяма Шекспира и пришел к заключению, что крайний пессимизм способного, впрочем, автора вступает в противоречие с интересами внутренней и внешней политики Англии на исходе XVI века. Сегодня мне хочется поразмыслить над образом героя другой пьесы того же Шекспира под названием «Гамлет». Мог ли рекламируемый писателем персонаж стать примером для лояльной к власти,

а

следовательно, самой ценной части британского рыцарства? Выходили ли лорды из театра, преисполнившись уважения к королеве Елизавете, горя желанием броситься в бой? И допустимо ли изображать Полония, действующего министра, самозабвенного труженика и высокого профессионала, полуинтеллигентом, размазней и королевским наушником?

В «Гамлете» налицо свойственное молодым поэтам смещение акцентов: героем избран не безраздельно преданный королю советник, консультант, член верховного совета, а нелояльный и, соответственно, неинтересный с этической точки зрения принц. Пьеса (и это тоже типично для неопытных авторов) перегружена противоречиями. Шекспир не пожелал занять объективную позицию по отношению как к тому, что видел при дворе, так и к собственным героям. Что ж, это право каждого литератора, и не всегда в нем можно отказать. Немало пришлось потрудиться доверенным королевским экспертам в беседах с писателями, да и на совете вельмож не раз ставился этот вопрос, пока, наконец, не удалось уговорить «упрямца Уильяма», как называла его королева, перенести место действия в Данию, а время сдвинуть на несколько лет назад. Благодаря этому пьеса избавилась от балласта непродуманных и не отвечающих требованиям момента скрытых намеков и приобрела универсальность — если не считать ложных пессимистических обобщений.