Возводить на трон правителя, оказывается, очень неблагодарное дело. Все так и норовят подстроить тебе какую-нибудь пакость. Например, ткнуть в спину магическим кинжалом. Естественно, ради одной «государственной необходимости», никак иначе. Вот только предавшие немного не учли всех возможностей Олега — некогда веселого студента из нашего мира, а ныне могущественного демона-некроманта. Да и его друзья — личи и вампиры — вовсе не согласны с тем, чтобы он отправился в царство мертвых после такой ерунды. Так что пришлось Олегу из могилы по-быстрому выкарабкиваться, дабы восстановить справедливость. А уж когда демон-некромант со всем своим энтузиазмом берется восстанавливать справедливость, то окружающие очень скоро понимают, что старая латинская пословица «Пусть рухнет мир, но восторжествует правосудие» иногда может рассматриваться в буквальном смысле!
Пролог.
Мнение демона
Гм… Кажется, мой Исток только что изволил провалиться в полностью бессознательное состояния, вызванное пятью бутылками 'Крепленого иринийского', а посему у меня появилась возможность немного посвоевольничать. Итак, позвольте представиться: Ариох, высший демон класса 'Пожиратель душ', повелитель инферианского домена мира Эльтиан. Кажется, в одной из людских мифологий подобных мне сущностей называли князьями Тьмы. В книге же, откуда мой Исток взял себе псевдоним, который я сделал своим именем, мы назывались герцогами Хаоса
[1]
… Впрочем неважно. Я не очень-то интересуюсь измышлениями потенциальной пищи.
Вы спросите, почему же тогда я столь рад возможности посвоевольничать? Мол, что может помешать столь могущественному типу, каким я себя провозгласил, поступать так, как только в голову взбредет?
Увы. Могущественный-то я — могущественный, шесть Подчиняющих
[2]
под началом — не хвост чертячий, — но вот, увы — несовершеннолетний. Это, выражаясь образно.
Если же говорить всерьез, то мой Исток — Олег Давыдов, бывший студент филологии в мире Земля, а ныне — могущественный некромант и магистр магии Огня, известный здесь, в Эльтиане, под именем Ариох, ненаследный княжич Бельский. Именно его подсознательные желания, мечты и стремления послужили основой для моего рождения — да-да тот самый Олег, чье тело сейчас, пока я еще не перехватил над ним контроль, валяется лицом в блюде с жареной бараниной. Так вот, он категорически отказывается от слияния сознаний. Абсолютнейшая глупость — он боится, что при этом утратит свою драгоценную личность, и разубедить его в этом заблуждении пока не получается. А без слияния — увы и ах! — моя власть остается почти чисто номинальной.
То есть, нет, вы неправильно поняли! Я хоть сейчас могу двинуть свои легионы куда и на кого угодно. Но что в этом толку, если нашим телом, в котором мы оба пребываем, управляет Исток, позволяя мне проявляться лишь изредка и ненадолго. И то, в основном только для того, чтобы вытащить нашу с ним общую задницу, вкупе с остальными прилагающимися к ней частями тела, из очередной смертельной неприятности, в которые он влипает с завидным (а точнее НЕ завидным) постоянством.
Глава первая.
Никогда не пейте с баронами!
— Уй-ё, — простонал Олег.
Похмельное утро вещь сама по себе достаточно неприятная, но если вас будит яркий солнечный луч, падающий прямо в глаза, и открытая дверь, в которую доносятся крики отвратительно бодрых и ничуть не страдающих от дикой головной боли и пересохшего горла слуг, оно становится в два раза более омерзительно.
— Да-а-а-а… — знакомый голос ехидной вампирессы, коварно раздернувшей шторы, ядовитым буравчиком вонзился в измученный алкогольными видениями мозг. — После ТАКОГО загула — как не быть похмелью… Рассол — на столе.
— Уф-ф, — протянул Олег, делая гигантский глоток и прикрывая глаза. — А покрепче чего-нибудь не найдется? — Сидя в напряженной позе и держа голову неподвижно, дабы не потревожить обосновавшуюся там бригаду молотобойцев, поинтересовался он. — Похмелиться бы не помешало…
— Увы, — звучащая в голосе бывшей графини дель Нагаль, а ныне баронессы Торасской, радость совершенно не соответствовала печальному смыслу её слов. — После того как ты сжег все имевшиеся запасы алкоголя и объявил 'сухой закон' до окончательной победы над узурпатором, в замке Майдель не осталось ни капли вина или иной спиртосодержащей жидкости.
