На рубеже XIX—XX вв. капитализм перерос в свою высшую стадию — империализм. Мир оказался почти полностью поделенным между крупнейшими державами. Усилились неравномерности экономического и политического развития стран. Государства, позже других вступившие на путь капиталистического развития (Германия, Япония, США и Россия), быстро выдвинулись вперед, вытесняя с мирового рынка старые капиталистические страны — Великобританию и Францию. Между этими странами стали нарастать противоречия.

Наиболее острые противоречия возникли между Германией и Великобританией: их интересы столкнулись в Африке, Восточной Азии и на Ближнем Востоке. Германия направляла в эти регионы свою торговую и колониальную экспансию. Глубокие противоречия были у Германии и с Францией: Германия стремилась закрепить за собой Эльзас и Лотарингию — области Франции, отнятые у нее в результате франко-прусской войны 1870—1871 гг.; Франция стремилась вернуть эти свои исконные территории; кроме того, интересы Франции и Германии сталкивались и в колониальном вопросе — попытки Франции захватить Марокко встречали отпор со стороны Германии, также претендовавшей на эту территорию.

Острые противоречия имели место и в отношениях Германии с Россией по Ближнему Востоку: попытки Германии установить контроль над Турцией затрагивали экономический, политический и военно-стратегический интересы России.

Глубокие противоречия существовали между Россией и Австро-Венгрией на Балканах. Причиной их являлась экспансия австро-венгерской монархии, поддерживаемой Германией, на соседние южнославянские земли — Боснию, Герцеговину и Сербию. Цель экспансии была утверждение господства Австро-Венгрии с Германией на Балканах. Россия, поддерживая борьбу братских славянских народов балканских стран за свободу и национальную независимость, рассматривала Балканы как свою сферу влияния.

Много противоречий было у этих стран с Италией и Турцией, а также с Японией.

После Февральской революции в России создалось двоевластие: с одной стороны, власть буржуазии (Временное правительство); с другой стороны, власть пролетариата и крестьянства (Советы рабочих, солдатских и, позже, крестьянских депутатов). Двоевластие отражало переходное состояние революции: она уже зашла дальше обычной буржуазно-демократической революции, но еще не дошла до диктатуры пролетариата в союзе с крестьянством.

Двоевластие, конечно, не могло быть длительным, так как оно содержало непримиримые противоречия, которые могли разрешиться только единовластием — либо Временное правительство, либо Советы.

С первых же дней своего правления Временное правительство взяло курс на ликвидацию двоевластия и установления единовластия буржуазии и помещиков. Оно оставило в неприкосновенности весь старый чиновничий аппарат. Было сохранено целиком царское законодательство; остались прежние прокуроры, судьи, следователи; сохранялись все титулы (господин, князь, граф и т.д.); дворянство, купечество, духовенство, буржуазия (капиталисты-заводчики) сохраняли свои богатства, права и привилегии. Временное правительство, поддерживаемое странами Антанты, продолжало курс на ведение империалистической войны «до победного конца». Оно не издало ни одного закона в интересах рабочего класса (даже не узаконило 8-часовой рабочий день); не собиралось решать и аграрный вопрос — наоборот, направляло карательные отряды для подавления крестьянских выступлений; не решало в целом и национальный вопрос — ограничилось формальными мерами: 7 (20) марта 1917 года декларацией восстановило в Финляндии конституцию, также 17 (30) марта 1917 г. опубликовало декларацию о создании в будущем «независимой Польши». Между тем как на окраинах стали создаваться буржуазно-националистические организации: на Украине — Центральная рада; в Белоруссии — Белорусская рада; в Прибалтике — Национальный совет; в Казахстане — «Алаш»; в Туркестане — «Шура-и-Ислам», «Шура-и-Улема»; в Азербайджане — «Мусават»; в Армении — «Дашнакцутюн».

Русская буржуазно-демократическая революция (Февральская) не могла не перерасти в революцию социалистическую. И она грянула: Русская социалистическая революция (Октябрьская).

Только социалистическая революция могла решить назревшие проблемы социально-общественной жизни России: вывести страну из войны; ликвидировать буржуазно-помещичий строй; уничтожить все формы социального и национального гнета.

Русская социалистическая революция (Октябрьская) 1917 г. была совершена в интересах абсолютного большинства народов России. Подавляющее большинство населения оказалось на стороне Советской власти. Поэтому первые месяцы (ноябрь — декабрь 1917 г. и январь — февраль 1918 г.) были сплошным триумфальным шествием Советской власти. К марту 1918 г. Советская власть установилась на всей территории России. Внутренняя контрреволюция оказалась лишенной всякой классовой базы. В ее распоряжении были лишь немногочисленные офицерские и юнкерские отряды, отдельные казачьи части и военные учебные заведения. Руководители контрреволюционеров не поняли исторически свершившегося факта, а потому не верили в прочность Советской власти и считали, что ее удастся свергнуть силами внутренней контрреволюции при некоторой поддержке извне.

Контрреволюционеры России были сразу же поддержаны странами Антанты. Вначале это делалось в форме скрытой интервенции. В ноябре 1917 г. на совещании военных представителей стран Антанты и командования Юго-Западного и Румынского фронтов был выработан план действий на Юге с привлечением румынских войск (в Бессарабии), Чехословацкого корпуса (в России) и войск Центральной рады (на Украине). В декабре 1917 г. было заключено англо-французское соглашение о разделении сфер (зон) будущих военных действий в России: в сферу Англии вошли Кавказ и казачьи области, в сферу Франции — Бессарабия, Украина и Крым. Сибирь и Дальний Восток рассматривались как сфера интересов США и Японии.

Внутренние контрреволюционеры были сразу же сравнительно легко подавлены красногвардейцами: в ноябре 1917 г.— мятежи юнкеров в Петрограде и Москве; наступление корпуса генерала Краснова на Петроград. 20 ноября (3 декабря) 1917 г. была ликвидирована контрреволюционная Ставка. Контрреволюционные генералы М.В. Алексеев, Л.Г. Корнилов, А.И. Деникин и др. бежали на Дон, где стали собирать отряды офицеров и казаков для наступления на Петроград и Москву.

Советское правительство во главе с Лениным было вынуждено для защиты революции начать формирование революционных отрядов. 27 ноября (10 декабря) 1917 г. был образован Революционный полевой штаб; 15 (28) января 1918 г. был издан декрет о создании Рабоче-крестьянской Красной Армии, а 29 января (11 февраля) 1918 г. Рабоче-крестьянского Красного флота на добровольных началах.

В 1922 г. в стране имелось 5 общественно-экономических укладов.

1.Патриархальное (беднейшее) крестьянское хозяйство, основанное на личном труде и являвшееся натуральным.

2.Середняцкое (бедное) крестьянское хозяйство и хозяйство кустарей, не применявших наемный труд.

3.Частнокапиталистический, эксплуатируемый наемный труд (кулачество).

4.Государственный капитализм в виде аренды и концессий, представляемых иностранным капиталистам.

Итак, в 1922—1926 гг. в Советской России был успешно проведен восстановительный период. Успехи были достигнуты благодаря социалистическому принципу хозяйствования. Значит, правящая коммунистическая (большевистская) партия вела страну по верному, необходимому пути, т.е. учитывала объективную (жизненную) российскую реальность.

Продолжением этой реальности явилось решение 14-го съезда (декабрь 1925 г.) Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) — ВКП(б), как она стала называться с 1925 г. РКП(б), о взятии курса на индустриализацию. «Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет; мы должны пробежать это расстояние за 10—15 лет, иначе нас сомнут»,— скажет Сталин в 1930 г.

Затем (декабрь 1927 г.) последовало решение 15-го съезда ВКП(б) о коллективизации сельского хозяйства.

Предстояло переоборудовать на основе новой техники старые заводы; создать отрасли, которых не было: тракторную, автомобильную, авиационную, станкостроительную, химическую и др.; подвести материально-техническую базу под сельское хозяйство; обеспечить переход миллионов мелких единоличных крестьянских хозяйств к крупному колхозному производству.

Технико-экономическая отсталость и угроза интервенции диктовали необходимость высоких темпов развития. В отличие от капиталистических стран, которые начинали индустриализацию с развития легкой промышленности, СССР приступил, в связи с вышеназванными причинами, сразу к развитию тяжелой промышленности.

Говорят, что социалистическая экономика была негодной. Так ли это? Давайте посмотрим.

Экономика (по-гречески буквально: искусство ведения домашнего хозяйства) — это совокупность производственных отношений, иначе — базис, на котором зиждутся политические, юридические, культурные и другие надстройки. Именно базис определяет общественную формацию или государственный строй: рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический, коммунистический. А уже базису (строю) соответствуют надстройки. (То есть, абсурдно рассчитывать на социалистическую политику, законы, культуру и прочее при капиталистическом базисе). Надстройки как раз и возникают для обслуживания того или иного базиса.

Политическая экономия (по-гречески буквально: законы управления домашним хозяйством) — это наука, изучающая экономические законы данного государственного строя. Термин «политэкономия» был введен французским меркантилистом (меркантилизм пофранцузски буквально означает торговое занятие) А. Монкретьеном (1575—1621) в 1615 году.

В 1921 году Н. Бухарин в своей работе «Экономика переходного периода» утверждал, что политэкономия нужна лишь капиталистическому обществу, поскольку в нем существуют товарно-денежные отношения, а при социализме они якобы отменяются. Ленин и другие дали ему тогда отпор.

Сегодня историю нашей экономики мы должны знать хотя бы потому, что под видом «новых» экономических идей нам подбрасывают экономические идеи, давно отвергнутые жизнью. Вот пример.

У примитивного человека счастье заключено обладании благами материальными — жратвой, барахлом, сексом, безопасностью. Его счастье ничем не отличается от счастья животного, но ведь и такой человек — это хотя и животное, но человекообразное, значит, какой-то ум-то у него есть. И он ведь может этим умом понять, что если бы в 1991 году он не привел к власти тех, кто и сейчас ею обладает, то и у этого примитивного человека сегодня материальных благ было бы в четыре раза больше, чем он имеет, а его безопасность была бы раз в десять выше.

Это прикинуть не очень сложно. По данным «Российского статистического ежегодника», в 1990 г. в Советской России проживало 148 млн. человек, а валовой внутренний продукт составлял 1102 млрд. долларов США (число занижено, но возьмем его — официальное!). На душу населения Советской России приходилось 7446 долларов. А в Южной Корее в этом же 1990 г. — 5917 долларов. То есть, средний гражданин РСФСР был богаче среднего южного корейца на 26%. А в 1993 г. средний душевой валовой продукт России составил 1243 доллара — в шесть раз ниже, чем в 1990 году! По данным ЦРУ (теперь уже завышенным), в 1999 г. душевой валовой продукт России — 4200 долларов, а Южной Кореи — 13300. Если бы в 1991 году подонкам пасть заткнули, а Россия оставалась бы социалистической и в составе СССР, то нет оснований полагать, что соотношение 1990 г. сильно бы изменилось не в пользу СССР. То есть, сегодня у среднего российского гражданина душевой валовой внутренний продукт был бы на четверть выше, чем у Южной Кореи, или в пределах 16000 долларов, а это в четыре раза больше, чем 4200...

А вот числа из области личной безопасности. Генерал-лейтенант МВД Александр Гуров сообщил, что «в России на 100 тысяч населения совершается 21 насильственное убийство — это «мировой рекорд». В 2005 году было зарегистрировано 30,8 тысячи убийств и покушений на убийство, 18 тысяч человек умерли от причиненных им тяжких увечий, 20 тысяч пропали без вести». Из доклада Генерального прокурора Юрия Чайки на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации: «В 2006 г. зарегистрировано 3,8 млн. преступлений, на 8,5% больше, чем в 2005 г.».

Сделаем сравнение.

В 1946 году в СССР проживало около 170 млн. человек, а сейчас в РФ — около 140 млн. человек.

Долгие годы официальная советская пропаганда распространяла лозунг «догнать и перегнать Америку». Неудивительно, что идея сравнения СССР с самой «развитой страной капитализма» настолько укоренилась в общественном сознании, что факт отставания СССР от США стал одним из главных аргументов в пользу отказа от социализма и начала «рыночных преобразований». Между тем, попытка «объективного» сравнения уровня благосостояния, достигнутого СССР, с благосостоянием США и других западных стран, наталкивается на многие трудности. Само сравнение по статистическим данным душевого дохода некорректно, если не учитывают представления людей о своем благосостоянии, а также если не учитывает желаемое нами распределение богатства или структуру потребления и расходов страны.

Ощущение комфорта зависит от того, что человек считает ценным. Например, для индейцев одного племени очень ценным были железные утюги, которые они держали перед входом в жилище. А Китай в Новое Время «не клюнул» на дешевые потребительские товары Англии и продавал Англии чай только на серебро, так что англичанам для покорения китайского рынка пришлось устраивать опиумные войны. Когда мы сравниваем благосостояние советского народа с американским, надо быть готовым и к тому, что часть российских граждан не согласится с предложенными параметрами сравнения, потому что для них джинсы важнее молока. Многие российские граждане и сейчас ценят возможность купить молоко без очереди и не вставая ради этого ранним утром гораздо выше, чем само сокращение потребления молока (хотя при этом непонятно, стоило ли для ликвидации очередей ломать экономику, производящую столько молока). Что важнее — дать возможность богачам ездить на Канары или иметь очень хорошее медицинское обслуживание для всего населения?

Кроме того, денежное выражение одинакового (в чьей-то оценке) комфорта, получающегося при разном способе удовлетворения потребности, может быть разным. Если какие-то люди предпочитают больше отдыхать, то их доход меньше, чем у «работяг», но жизнь первых, с их же точки зрения, не хуже. Да, многие россияне и сейчас считают, что жили в советское время в 10 раз хуже, чем американцы, но это следует воспринимать как субъективную оценку. По крайней мере, статистика их душевого дохода не подтверждает десятикратную разницу. Мы хотели бы отметить, что организация потребления в России или любой другой стране может быть основана на национальных особенностях, но обязательно должна соответствовать интересам долгосрочного выживания и развития страны. Если Россия как целое не считает поездки своих богачей на Канары проявлением своего благополучия, то этот вид потребления можно было бы и не включать в статистику.

Начиная с какого-то уровня дохода, очень большую долю в статистике потребления имеют престижные товары, но зато резко падает субъективная оценка значения базовых товаров. Вспомним ситуацию 80-х: все население накормлено, одето и обуто, имеет крышу над головой, то есть полностью обеспечено базовым благосостоянием. В этом случае именно престижное потребление позволяет сразу удовлетворить миф первенствования. То, что многие люди в СССР были готовы чудовищно переплачивать за джинсы, современные магнитофоны и тому подобные вещи как раз и свидетельствует, что они уже не особо ценили базовое благосостояние по сравнению с престижным потреблением. Но тогда оценка престижного потребления по завышенным ценам получается явно неадекватной. Представим, что у населения одной страны есть только базовое благосостояние, а население другой добровольно платит за престижные товары столько же, сколько тратит на базовое благосостояние. В этом случае статистика показывает двукратную разницу потребления. Но на самом деле, это не говорит о двукратной разнице мощи экономик, поскольку производством престижных товаров занимается малая часть населения более богатой страны, а не половина ее. По мере дальнейшего роста, высвобождение реально малого числа дополнительных работников более бедной страны на престижные товары дает большую оценку роста потребления, если исходить из рыночных цен. Но именно эта ситуация и сложилась в СССР, власти которого сознательно откладывали запуск престижной экономики до тех пор, пока всему населению не будет обеспечено базовое благосостояние!

Но даже если забыть о субъективных оценках благосостояния и сосредоточиться на цифрах душевого дохода как показателе успехов страны, то и тут в статистику не попадают многие важнейшие фонды потребления, свойственные экономике советского социализма. Причина в совершенно другом типе обмена и распределения. Если «бесплатное» потребление, идущее через общественные фонды, еще можно как-то включить в сравнительную статистику, то эффекты, связанные с различными принципами ценообразования по платным товарам, вообще трудно отследить. В целом, японцы живут беднее немцев, однако душевой ВВП у Японии, в денежных показателях, выше, чем в Германии. Причина — в способе исчисления ВВП. Даже если натуральные блага потребляются одинаковые, то чем больше в экономике крутится денег, тем выше так называемый уровень жизни, вычисленный на основе душевого дохода.

Эта книга — о стране, занимающей шестую часть земной суши: добрую половину Европы и треть Азии. С запада на восток она протянулась почти на десять тысяч километров. Крайние ее точки так удалены друг от друга, что когда на одной из них занимается рассвет, на другой сгущаются сумерки. Вечные льды Арктики и субтропики Закавказья, знойные пустыни Туркмении и необозримые таежные массивы Сибири, заоблачные горные хребты Памира и Тянь-Шаня и ровные, как стол, степи Украины и Казахстана... Поистине бесконечно разнообразие ее ландшафта и климатических условий. Когда в долинах Средней Азии майское солнце прогревает воздух до 30 с лишним градусов Цельсия, на Крайнем Севере громоздятся ледяные торосы.

Эта книга — о стране, которую нередко продолжают называть Россией. Это не точно. Россия, вернее, Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика (РСФСР) — лишь одна, хотя и самая крупная, из 15 равноправных союзных республик, составляющих Союз Советских Социалистических Республик (СССР).

260 миллионов его граждан говорят на 130 языках и пользуются при письме пятью алфавитами, что не мешает им понимать друг друга, совместно решать сложнейшие проблемы, создавать материальные и духовные ценности.