Человек рассматривал рыбок. Рыбки в неподвижности застыли за стеклом. Прозрачное стекло служило передней стенкой аквариума, устроенного специально для них. Аквариум был просторным, и края задней его стены, выложенной каменными плитами, терялись в полутьме. Аквариумы тянулись по обеим сторонам сумрачного коридора, напоминавшего ущелье. В них на всеобщее обозрение были выставлены рыбки разнообразных пород и окраски. Сверху аквариумы подсвечивались светильниками. Усевшись, человек созерцал рыбок под холодным немигающим светом.

Рыбки зависли за стеклом. Словно птицы, парящие в воздухе. Если бы не пузырьки, время от времени поднимавшиеся кверху, трудно было бы догадаться, что вокруг вода. Если бы не пузырьки да едва заметное, медленное движение плавников.

В дальнем углу аквариума мужчина увидел пару рыбок, державшихся вместе. Две маленькие рыбки были неразлучны. Сейчас они стояли голова к голове, а хвосты смотрели в противоположные стороны. Рыбки почти лежали на дне. Внезапно они шевельнулись и рванулись кверху, на полпути сделали разворот, ушли на глубину и снова застыли одна против другой. Будто бы хотели поцеловаться. Потом снова разъединились, заметались, разошлись, встретились.

Человек сидел и думал о том, что никогда прежде не видел он такой слаженности движений. Ведь каждая рыбка плавает по-своему, свои у нее броски и развороты. Он видел и другие аквариумы, да и в других местах – на реке, в городе – наблюдал он и птиц, и рыб, и людей, звезды на небесах, и всем им свойственно было двигаться и перемещаться, но такой согласованности он не встречал нигде.

Осенние листья не опадают парами, и трава, высаженная в плошки к ноурузу

[1]

, пробивается – всякая травинка по отдельности, даже звезды не мигают, чтобы вот так, одновременно. А дождь? Может, дождь? Может, разом падают вниз струйки дождя и на едином дыхании вырастают клубы тумана над рекой? Но тут он не мог сказать ничего определенного – самому такое видеть не доводилось. Никогда.