Впервые о Китае как о самостоятельной космической державе заговорили в ноябре тысяча девятьсот девяносто девятого года, после полёта первого беспилотного космического корабля «Шэнь Чжоу», хотя спутники Китай начал запускать ещё в семидесятые годы двадцатого века.

Первый китайский юханьгуан или тайконавт, как стали называть космонавтов этой страны во всём мире, Ян Ливэй поднялся в космос пятнадцатого октября две тысячи третьего года.

В две тысячи седьмом Китай вывел на орбиту вокруг Луны первый искусственный спутник «Чаньэ-1».

В две тысячи десятом была смонтирована земная орбитальная лаборатория «Тянгун-1» массой восемь тонн (в переводе — «Небесный дворец»). А через два года Китай успешно вернул с Луны спутник, проработавший там три года.

Ещё через два года китайский юханьгуан-тай-конавт Юр Ло облетел Луну кругом, сбросил на поверхность земного спутника вымпел с надписью: «Владения Китайской Народной Республики» — и благополучно вернулся обратно.

Музыка стихла, и потрясённые слушатели, просидев несколько секунд в безмолвии, обрушили на зал консерватории волну аплодисментов.

Дирижёр — все знали его под псевдонимом Фирдоуси, хотя денежное вознаграждение он получал как Фирдоуз Адольфович Калкаманов, — повернулся к залу, поклонился.

Зал неистовствовал.

Фирдоуси чувствовал приток энергии, грелся в лучах славы и поклонения и мог бы стоять так долго, вкушая удовольствие от проявляемых человеческих эмоций, но в ухе проклюнулась иголочка лонграции, и он пошёл за кулисы, включая систему связи.

«Владыка, у нас проблема».

Звание «Город воинской славы» Псков получил в декабре две тысячи девятого года. Но и до событий Великой Отечественной войны он был известен как город-крепость, не раз останавливающий полчища завоевателей. В общем счёте Псков пережил сто тридцать войн, набегов и нашествий. То есть каждый третий год его существования был для псковичан военным. Да и отстраивать город заново им приходилось бессчётное количество раз. К примеру, за время гитлеровской оккупации жилой фонд Пскова был разрушен на девяносто четыре процента. И тем не менее город сумел сохранить свой неповторимый облик.

По Псковской летописи первое городище появилось у слияния рек Великой и Псковы в восемьсот шестьдесят втором году. Первыми его жителями стали потомки славян-кривичей, хотя принимало оно и скандинавов, и литовцев, и ливонцев.

Близость Балтийского моря и стала причиной многочисленных стычек славян с варягами, стремившимися наладить беспрепятственный подход к Балтике «из славян в греки». Название города — и реки — Псков произошло от древнерусского «плесь» — плеск, хотя существуют и другие толкования этого названия

[3]

.

Уже к шестнадцатому веку Псков становится известен в Европе не только как потрясающе красивое место с великолепным архитектурным ансамблем, но и как экономически развитый город. В те времена на Руси он считался третьим по значению городом после Москвы и Новгорода.

Каменное зодчество древнего Пскова сохранилось и по сей день.

Став начальником нового Центра психофизических технологий, созданного на базе отдела ИПФ, и получив звание полковника, Вьюгин резко изменил образ жизни, большую часть времени пропадая на работе. Правда, на семейном плане это не сказалось, потому что семьянина из Афанасия не получилось. Хотя и не по его вине.

После того как чекисты разоблачили и взяли Симу, подругу Лики, та потеряла вдруг к Афанасию всякий интерес. Сбитый с толку, он много раз пытался объяснить Лике, что Сима — самый настоящий шпион, работает на иностранную разведку, и жалеть её не стоит, но успеха не добился. Лика принимала его холодно, о совместной жизни не заговаривала, а когда Сима покончила с собой — выпрыгнула с пятого этажа во время допроса (Афанасий имел глупость рассказать Лике об этом) — и вовсе перестала звонить и отзываться на звонки.

Когда он осознал своё поражение и поделился эмоциями с главой «Триэн» Олегом Харитоновичем Малаховым, деятельность которого требовала от сотрудников высокой концентрации психических сил, Олег Харитонович ответил:

— Ты должен разбираться в людях, майор.

— Полковник, — криво улыбнулся Афанасий.

Тренировки сделали своё дело.

Роман и раньше считал себя очень спокойным и уравновешенным человеком, а научившись управлять словом, согласно инструкциям ФАГ а, и телом — на основе рекомендаций интуитивной системы боя, и вовсе перешёл в «созерцательно-безмятежное» состояние, которое отнюдь не характеризовало его как флегматика или меланхолика. Просто он научился реагировать на движение вокруг, а в глобальном смысле — на вызовы социума, до того, как это отмечало сознание, то есть на инстинктивно-подсознательном уровне.

После того как на его глазах кодирант (кавказец на джипе) выполнил заложенную в него программу, Роман начал искать в Пскове зоны «негативной энергии» и обнаружил две довольно внушительные аномалии. Одна располагалась на территории филармонии, вторая пряталась возле прудов на Спортивной площади. В глубь зон Роман проникать мысленным взором побоялся, но на всякий случай доложил о своих открытиях модератору.

— Да, есть такие подозрения, — сказал ему Варсонофий. — Филармонию возглавляет Юлиан Припечко, известный в городе хореограф. Он масон и не скрывает этого, потому что чувствует себя абсолютно вольготно. Начальник милиции Пскова — его кум. Вполне возможно, Припечко является эмиссаром АПГ. А Спортивная площадь давно находится под нашим наблюдением. В спортзале работает известный Клуб единоборств, который посещают все бандиты города и охранники местных чиновников. Кстати, «Форд Мондео», который ты засёк недавно, принадлежит охране Клуба.

— Тогда это «шестёрки» местного отделения АПГ.

Дождь сыпанул в стекло хрустальной дробью, и Роман очнулся. Повернул голову, глядя на клочок хмурого неба. Перевёл взгляд на висящий на стене календарь. Никто его листочки не переворачивал, но Роман и так знал, что пролежал в постели неделю, и на дворе уже не июль, а начало августа.

На мгновение вернулось страшное ощущение погони, пережитое им во время схватки с мысленно-волевым «щупальцем», инициированным мощным пси-оператором, возможно даже — кем-то из Поводырей. Но думать об этом не хотелось, и он переключил внимание на более приятные темы.

Юна…

Именно она почувствовала, что ему плохо, растормошила отца, и Варсонофий вовремя заявился к соседу, вытащил его из состояния «расфокусированности» сознания, не позволил сойти с ума, что было вполне вероятно из-за полученной нервной перегрузки.

Юна… Неужели она его так любит? За что? Они и виделись всего несколько раз, и не встречались наедине, если не учитывать момент лечения колена. Или это как раз тот случай, когда с первого взгляда и навсегда? Сердцу не прикажешь? И как ей объяснить, что у него есть жена Даниэла, проживающая в данный момент отдельно?

Задание, выданное Олегом Харитоновичем, весьма озадачило Афанасия.

Сначала он отнёсся к нему формально, считая, что координатор «Триэн» преувеличивает опасность развлекательных клубов и просто нашёл ему дело для профессионального развития. Человеку, пришедшему в «Триэн», надо же чем-то заниматься? Вот тебе занятие.

Потом, углубившись в предоставленные материалы, он заинтересовался и начал искать информацию целеустремлённо, так как осознал значение предложенной проблемы.

Стремление к удовольствию у человека и у человечества в целом (вовсе не у какой-то отдельной его части) постоянно росло. Вчерашнее удовольствие становилось банальностью, позавчерашнее — анахронизмом, удовольствие прошлого века — полным отстоем. Афанасий это вполне понимал. Голодный, как известно, ест с удовольствием, сытый равнодушно ковыряется в тарелке, сытый по горло — смотрит на пищу с отвращением. Но всё это лишь составляло фундамент основополагающей идеи — получения удовольствия без его нравственного оправдания. В логике системы, приводящей удовольствие к смыслу жизни, главной целью было создание вечного и непрерывного потока удовольствия, отрицающего любые ограничения и обязанности под лозунгом «каждому по потребностям». В логике этой же системы труд не просто терял смысл, он противоречил здравому смыслу. А если работа не приносит удовольствия, в чём будет её мотивация? В поиске другой работы? Нет! В поиске другого источника удовольствия!

Афанасий оторвался от чтения материала, попытался найти контраргументы, не нашёл и принялся читать дальше. Добрался до интересной темы — создание всемирных глобальных информационных сетей, в том числе — «фабрик грёз», олицетворяемых Голливудом. Как оказалось, продукция, поставляемая Голливудом, являлась не простым развлечением, а оружием массового поражения сознания, упакованным в формат развлекаловки. Но и у этого продукта было потайное дно — достижение мировой власти.

Идея поехать в Рязань возникла сразу после отъезда семейства Солнышкиных.

Полдня Роман мучился, решая, нужен ему этот шаг или нет, потом возненавидел себя за колебания, за пять минут собрался и к вечеру вторника сел в автобус, который доставил его на центральный железнодорожный вокзал Пскова.

В начале девятого он был в Москве. Переехал на Казанский вокзал и вышел из вагона скорого поезда Москва — Казань на вокзале «Рязань-2» в одиннадцать часов вечера. Подстёгиваемый сжигавшим его нетерпением, он взял такси, добрался до дома, где жила мама Даниэлы. Расплатился с таксистом, огляделся, торопливо пересёк двор, остановился, ища глазами окна квартиры Карповых.

Они были темны.

Сердце упало. Пока он ехал из Пскова в Рязань, всё время почему-то казалось, что его здесь ждут. Но, судя по всему, никто его не ждал, и теперь затея с поездкой начинала казаться дурацким Детским порывом.

В Санкт-Петербург на этот раз Фурсенюк поехал официально, для участия в международном симпозиуме «Нанотехнологии — рывок в будущее». Вообще он посещал «вторую столицу» России часто, хотя «нормальным» транспортом не пользовался. Под Питером у него была своя база, замаскированная под старинный особняк князей Юсуповых, находившийся на реставрации.

Реставрировали особняк уже больше двадцати лет, но его мало кто видел вблизи, а тем более внутри. Делегации от мэрии города, комиссии по культурному наследию, пожарному надзору и прочие посещали его не чаще одного раза в три года, однако придраться ни к чему не могли. Все бумаги, подтверждавшие право нынешнего собственника на этот объект, находились в полном порядке, инструкции пожарных соблюдались, а причина того, что реставрация шла медленно, крылась в отсутствии у собственника необходимых средств, а также в тщательности, с которой проходил процесс восстановления древней архитектурной развалины.

Эдмон Арбенович переносился в особняк с помощью технологий, доступных на Земле только воображению фантастов, со многими из которых он был знаком, а некоторых, таких как Серго Лукьянов, даже использовал в программах зомбирования читателей. Выступая по ТВ, он иногда ёрничал на тему придуманных писателями «кабин нуль-Т», «линий мгновенного транспорта — метро» и «струнных звездолётов». При этом АПГ давно применяла «струнные» технологии для перемещения в пространстве и снабжала своих представителей портативными модулями перемещения, называемыми на Земле с лёгкой руки фантастов В-порталами, то есть — вневременными.

Фурсенюк побывал на приёме у питерского градоначальника, где много говорил о «возрождении культурных традиций Севера», потом отобедал в ресторане «Вита-Нова» на Литовском проспекте и направился в особняк князей Юсуповых, отпустив сопровождавших его московских и питерских чиновников.

Особняк располагался на окраине города, на берегу небольшого озерца, окружённый со всех сторон старым, но ухоженным лесом. Ничего особо примечательного в нём не было, такие здания возводились по всей России в восемнадцатом и девятнадцатом веках и благополучно дожили до нынешних времён.

Юна ушла на работу, и Роман наконец приступил к реализации давно продуманного замысла.

В девять утра он позавтракал, устроил недолгий сеанс медитации и сосредоточился на изучении самой верхней части своего организма, то есть — головы. Безволосый, он действительно выделялся «модным блеском» из толпы, и совет Афони носить парик, чтобы не привлекать излишнего внимания, уже не казался насмешкой после недавних событий.

Головой он остался доволен: не квадратная и не дынеобразная, уже хорошо. Отсутствие же волос указывало на переизбыток некоторых гормонов, и это можно было регулировать мысленно-волевым усилием.

Роман «дал установку» генным структурам изменить существующую программу, ответственную за ослабление роста волос на голове, закрепил подачей энергии к луковицам волосяного покрова и дождался, пока они не ожили.

Ощущение при этом было странное: будто под кожей проснулись микросущества (не дай бог — вши! — метнулась ироническая мысль) или модные ныне наниты — нанороботы, и принялись грызть в коже ходы.