Тело Мирхавы нашли в трех верстах от Проклятой Горы Богов. Молодой волхв был разрублен почти пополам – не то острым лезвием меча, не то волшебным когтем Бога, и не помогли ему ни приемы защиты, коими он владел, ни знание магических сил, ни ловкость и бесстрашие.

Но больше всего поразили Владея две вещи: ужас в глазах Мирхавы и то, что тело друга не тронули даже крысобаки, хотя оно пролежало на голом пригорке недалеко от Границы два дня. Что могло испугать молодого сильного волхва до такой степени, что ужас застыл в его глазах навеки, Владей не представлял. Знал только, что смерть Мирхава нашел возле Проклятой Горы Богов, куда направился без разрешения вождя и согласия Схода россинской общины.

Согласно преданиям Гора Богов объявилась на земле Россинии десять тысяч лет назад, послужив причиной катастрофы, уничтожившей почти весь человеческий род. Города были разрушены, все технические сооружения стали источниками Злой Силы, сводящей людей с ума, убивающей их медленно, но верно. Остатки племен ушли в леса, цивилизация пришла в упадок и умерла.

Владей знал, что сохранились лишь редкие островки человеческого рода: Рось (Россиния и Индикония) – на Центральном материке Земли, Кандиана – на Верхнем материке, Перентина – на Нижнем. На островах же расплодились мутанты, как звери, так и люди, и рассказывали об этих чудовищах жуткие истории.

Впрочем, жуткими они выглядели только в глазах молодняка. Мутации не пощадили и глубин материковой флоры и фауны. Даже рядом с племенем россинов жила стая медвян, умом не уступавших людям, а ведь когда-то это были бурые медведи, хозяева росских лесов.

Первое потрясение, связанное с их положением, прошло, и все собрались на береговом откосе, возле одного из разбитых «големов», чтобы обсудить ситуацию.

Мужчины выглядели, как всегда, буднично-озабоченными, спокойными, и даже Тая казалась невозмутимой и веселой, хотя в глубине ее души все еще жил страх от пережитого стресса, когда она узнала, что Бич Времен – Ствол выбросил их не в родное время и даже не на родную Землю. Эта планета была лишь копией Земли, да и то не во всех деталях. Достаточно было взглянуть на небо, где днем и ночью маячили два лунных диска, серебристый и золотой.

За сутки, прошедшие с момента трагического открытия, мужчины группы успели обследовать окрестности и обнаружить много любопытных вещей.

Во-первых, если флора этой «Земли» почти не отличалась от настоящей земной, то фауна отличалась разительно. В реке обитали странные существа, похожие на крокодилов, но с шерстью и волчьим рылом. Изредка мимо пробегали стаи крупных, размером с волка, крыс, но с колючками вместо шерсти. Встречались также змеи – и тоже колючие, с игольчатым гребнем на спине. Вообще в этих краях обитало много колючих зверей, в том числе птицы и белки, словно природе когда-то понравился этот вид животных и она продуцировала их с размахом, утыкав иголками всех лесных обитателей. Даже мелкие птицы, а их разведчики встретили несколько видов, летающих и бегающих, имели перьево-игольчатый покров.

Во-вторых, Иван Костров с Рузаевым наткнулись на еще более странных животных, напоминающих медведей, свободно разгуливающих на задних лапах. Ивану даже показалось, что медведи одеты в подобие комбинезонов, а взгляд у них умный и озадаченный, что наводило на мысль о разумности данной популяции. Однако контакта с представителями «ursus sapiens» не получилось, медведи бесшумно нырнули в заросли гигантской малины и ушли не прощаясь.

Владей почувствовал опасность одновременно с Ясеной еще до того, как та приобрела конкретные формы. Остановился, предупреждающе вскинув руку, оглянулся, встретил взгляд девушки:

– За нами кто-то наблюдает.

Ясена кивнула, прислушалась к себе и показала пальцем сначала в сторону, потом в небо. Это означало, что за ними следили с двух сторон, причем по-разному. Глаза в лесной чащобе смотрели если и не по-доброму, то без угрозы и злобы, а вот взгляд с неба, скрытого веером листвы, был ощутимо угрюм и беспощаден. Это могли быть либо грифоны, кормящиеся не только падалью, но и живым мясом, либо хвостоколы-перунцы, о которых предупреждал Род.

Владей вошел в транс всеведения и увидел четыре черных стрелы над лесом, испускающие леденящий душу ужас. Поспешил закрыть себя и спутников скорлупой невидимости, и, вероятно, сделал это вовремя. Хвостоколы, кружащие над лесом и Горой Богов, до которой осталось не более полутора верст, вдруг спикировали вниз далеко в стороне и вонзили в землю пламя смерти. Издалека донеслись свистящие, словно удары плетью, звуки: шахх – шахх – шахх… затем все стихло.

Владей стер пот со лба, слабо улыбнулся на прикосновение Ясены:

Задумчиво-сосредоточенный Жданов вернулся через сорок минут, похлопывая себя по ноге ореховым прутиком. На прояснившийся взгляд Таи ответил успокаивающей улыбкой, а на вопросительный Рузаева сообщил:

– Там в лесу лежит хронорыцарь.

– Какой хронорыцарь? – поднял голову лежащий на траве Ивашура. – Уж не тот ли черный всадник, что встречался нам в Стволе?

– Один из ему подобных. Эсперы накрыли его залпом и повредили кентавра, то есть систему передвижения. Да и у него самого, видимо, иссякли запасы энергии.

– Я схожу посмотрю, – подал голос внезапно заинтересовавшийся Лаэнтир Валетов и, не спрашивая разрешения, направился к лесу.

Несмотря на многовековую философскую закалку этих детей природы и их готовность противостоять злым силам и чарам, всем троим было страшно, хотя и по-разному. Петрян боялся, что проглядит опасность. Ясена боялась чудовищ, а еще больше того, что Владей отправит ее обратно. Владей же чуял живое тепло, исходящее из глубин Горы, злое и равнодушное, реже – с дуновением заинтересованности, ощущал всей кожей чьи-то взгляды, отражал угрожающее ментальное зудение: «Не ходи, погибнешь! Не ходи, станешь мертвым слугой Богов!» И не знал, как защититься от этих не слышимых никем, кроме него, злых шепотов, заставляющих его напрягаться сверх меры, мешающих вслушиваться в

движение

духов Горы.

Пещера, в которую проникли россины, оказалась на удивление правильной и ровной, похожей на прямой коридор в покои князя. Казалось, что эту пещеру внутри Горы Богов кто-то проложил, очень давно, может быть, во времена появления Горы. Владей решил называть ее коридором. Хотя стены и пол были волнистыми, в трещинах и пятнах сырости, было видно, что коридор когда-то был прямоугольным и светлым. И еще Владей чувствовал по обе стороны коридора пустоты, прятавшиеся за толстыми стенами, пока не понял, что черные прямоугольники в стенах являются дверями. Попробовал открыть одну, другую, толкнув ее рукой, не смог и опечалился, что не сумеет объяснить сути явления Роду и князю, однако выручила Ясена. Третья дверь от ее прикосновения и певучего приказа: «Дверь, доверься, доброму откройся!» – вдруг неслышно свернулась валиком вокруг невидимой оси и вдвинулась в стену, образуя проход.

Разведчики уже привыкли к полумраку и хорошо видели все детали коридора, но в помещении за волшебно свернувшейся дверью таился такой мрак, что не помогло и кошачье зрение Владея. Он ничего не увидел, только почувствовал, что помещение не пустое, оно полно каких-то тяжелых предметов – не то каменных глыб, не то металлических коробов.

Ж

ивым

в помещении не пахло. Владей шагнул вперед, зацепил что-то ногой, и рядом грохнуло, по твердому полу заскакали, зазвенели, застучали, рассыпаясь, какие-то трубки и банки.

Волхв отскочил назад, вытянув вперед меч, но тут же опустил его. Из проема двери выкатилось несколько блестящих цилиндров и белая палка, в которой Владей узнал палицу медвян.

– Там их целые штабеля, – тихо произнес он, поднял палку и на торце ее увидел те же символы: 2301.

На фоне глубокого звездного купола небосвода Башня казалась провалом в преисподнюю. Не здание исполинских размеров – гипертрофированно жуткое явление инфернальных сил, решивших потрясти человеческое воображение невиданными масштабами и кошмарными тайнами. С другой стороны – априори было известно, что Башня создана людьми. Или их потомками. Потому что ни у кого из исследователей не оставалось сомнений, что она каким-то образом связана со временем, точнее, с прошлым человечества и с его будущим.

Где-то далеко раздался долгий тоскливый звук, полуплач-полувой. Стих. Веронике стало зябко, несмотря на теплую летнюю ночь. Она передернула плечами, но взгляда от черного провала не отвела. Ее спутник почувствовал смену настроения женщины, успокаивающе сжал локоть.

– Это всего лишь выпь.

Вероника благодарно улыбнулась. Старик Гришин почему-то взял симпатичную дикторшу Центрального телевидения под свою опеку, считая личным долгом посвящать ее в проблемы исследования Башни. Иногда это становилось обременительным. Но Вероника не сердилась на академика, разделяя его увлеченность, эмоциональность и… печаль по Ивашуре, начальнику экспедиции, пропавшему без вести возле стен Башни почти полгода назад.

Женщина вздохнула. Игорь Васильевич, Игорь Васильевич, где же ты теперь? Почему молчишь, почему не подашь весточки? И когда вернешься?.. Вероника была уверена, что Ивашура жив. Несмотря на официальное заключение: «Погиб вместе с другими членами исследовательской группы в составе: полковника Федеральной службы безопасности Одинцова, капитана ФСБ Штерна, сотрудников Центра по изучению быстропеременных явлений природы Михаила Рузаева и Сурена Гаспаряна…»

Обычно путешествие по линии трансгресса сопровождалось провалом сознания: падение в пропасть, вспышка света, истома, небытие – и вот они уже за тысячи и миллионы парсеков от места старта, за миллионы и миллиарды лет. Нынешний же старт Ивашура помнил до мельчайших подробностей, а еще ему показалось, что его бессчетное количество раз «пересаживали» с одного вида транспорта на другой, пока наконец капсула трансгресса (сгусток поля? тахионный луч? процесс перегиба координат?) не достигла родной Метавселенной, родной Ветви времени и не затормозила, выбросив хрупкий свой груз – людей – в материальность и реальность бытия…

Потрясенный, он таращился в темноту, ничего не видя и не понимая, пока не почувствовал рядом движение и дыхание. Напрягся, дотягиваясь до пояса с оружием, вдруг сообразив, что лежит на твердом, а лицо овевает теплый ветер с запахами трав и цветов.

– Куда это мы врезались? – раздался недовольный голос Кострова, и Ивашура с облегчением расслабился. – Тая, ты как?

– В порядке, – отозвалась девушка. – Где Игорь Васильевич? Ничего не вижу.

– Здесь я, – откликнулся Ивашура. – Поздравляю, десантники. Кажется, мы прибыли точно по расписанию и в нужный квадрат. Вот только уходили мы зимой, а вернулись, судя по всему, летом.

Появление Ивана настолько поразило его мать и старенькую бабушку, что обе едва не слегли с сердечным приступом. Но все обошлось, женщины быстро отошли, а забота и уход за ними Таи, невестки, как догадались они, и вовсе подняли тонус и настроение «мамы Любы и бабы Маши».

Погостив у Ивана два дня, молодая пара отправилась к родителям Таи, проживавшим в Лобне; сама она имела квартиру в Москве, недалеко от станции метро «Царицыно». Естественно, Калашниковы обрадовались возвращению дочери, да еще с женихом. Оба уже похоронили ее в душе, прождав полгода и получив сообщение из милиции о том, что она пропала без вести. Отец, Николай Демьянович, профессиональный военный, побывавший в свое время в Чечне и списанный по ранению, работал заместителем комиссара Лобненского военкомата и попробовал искать дочь по своим каналам, однако правды не добился, пока не съездил в Брянскую область, к родственникам, и не выяснил, что дочь пропала аккурат в момент появления в здешних лесах жуткой Башни, «НеНЛО», как ее прозвали в народе: неопознанного нелетающего объекта. И вот дочь вернулась…

Разговоры затянулись за полночь, были охи и ахи, изумленные реплики Калашникова-старшего, в конце концов поверившего в реальность путешествия по шахте времени, а когда рассказчики притомились, их милостиво отпустили подышать свежим воздухом.

Июньская ночь была теплой и звездной. Над парком в стороне теплоцентрали вставала огромная из-за рефракции оранжевая луна. Одетые по-домашнему в спортивное трико Иван и Тая спустились к реке, остановились у воды, завороженные лунной дорожкой.

– Не верится, что мы побывали в прошлом, – прошептала Тая, – за миллиарды лет до Рождества Христова.

Они сидели в каюте Гришина и беседовали о высоких материях: хозяин, одетый в полосатую пижаму, Игорь Васильевич Ивашура, Вероника Ткаченко, доктор физико-математических наук Меньшов, волосатый, бородатый, громогласный, шумный, но интересный собеседник, и Леонид Дмитриевич Гибелев, телекомментатор программы НТВ.

Время перевалило за полночь, а они и не собирались расходиться, увлеченные темой разговора, которой интересовались не только дилетанты, но и сами специалисты: время и его аспекты, гипотезы, предположения. У Гришина и у Меньшова были по этому вопросу свои мнения, поэтому слушать их перепалку было очень забавно, хотя даже Ивашура не всегда их понимал, несмотря на свой опыт и полученные знания.

Как тогда при встрече с Гришиным, инициатором беседы о физической природе времени стала Вероника, не получившая от академика ответы на многие свои вопросы.

– Константин Семенович, мы позавчера не договорили, – сказала она, когда компания пригубила вино и разобрала нехитрую закуску – бутерброды с икрой, колбасой и ветчиной. – Я не поняла, что такое динамическая теория времени.

– Вы его лучше не спрашивайте, – хмыкнул Меньшов, вытирая усы, – он теоретик, истина ему только снится. Спрашивайте у экспериментатора, у меня например.

Попыток нападения на Ивашуру больше не было.

Не удалось федералам во главе с майором Сысоевым и запереть его в стенах ФСБ, изолировать от общественности, журналистов и научных работников. У бывшего начальника комплексной экспедиции оказалось слишком много друзей среди высокопоставленных лиц в Москве, чтобы Сысоеву разрешили вести силовую политику в отношении столь известного многим чиновникам человека.

Помощник Сысоева капитан Агатов, участвовавший в нападении на Ивана с Таей, не показывался, то ли был убит во время последней перестрелки в лесу, то ли был переведен отсюда в другое место. Однако шума по поводу стрельбы в лагере не было, что наводило на размышления. Сысоев не хотел огласки, способной помешать его планам, и умело прятал концы в воду, будь то раненый или убитый сотрудник, а также вещественные доказательства – спецкостюмы путешественников по «шахте времени», их аптечки и блоки НЗ.

Ивашура пока не требовал вернуть принадлежащее его экспедиции имущество, справедливо полагая, что не следует нарываться на неприятности, однако мечтал в скором времени воспользоваться спецкостюмами, которые выдерживали даже выстрел из «универсала».

По разговорам с исследователями он понял, что вокруг Башни, как здесь продолжали называть хроноускоритель, сложилась очень непростая обстановка, сильно осложнившая изучение феномена. Ситуацию держали под контролем не столько служба безопасности, сколько Совет безопасности, создавший атмосферу непроницаемой секретности вокруг таинственного объекта. Руководил всеми мероприятиями по охране заместитель секретаря СБ Петр Михайлович Козюля. Ивашура его не знал, поэтому решил выведать, что это за человек, каковы его полномочия, а главное – цели. Правда, судя по задавленности ученых, сей деятель власть имел немалую и весьма активно мешал исследователям, не подпуская их к Башне. Ивашура не удивился бы, узнав, что Козюля «санитар».