Поводом к написанию этой статьи послужили новогодние хлопоты: Дед Мороз положил под елку для моего восьмилетнего сына вожделенную приставку Sony PlayStation Portable (PSP). Так уж случилось, что мне выпала честь помогать Деду Морозу в тонком деле технической доводки PSP, что позволило не только адаптировать приставку для нежного возраста отпрыска, но и познакомиться в деталях с техническим убранством изощренного гаджета. В какой-то момент поймал себя на мысли, что самое сильное впечатление производят на меня не уникальные достоинства PSP, а ее полное стилистическое единство со всеми продуктами Sony: легендой молодости — кассетным плеером Walkman, телевизором Trinitron, автомагнитолой со встроенным цифровым процессором звука, профессиональным рекордером, ноутбуком Vaio…

Стилистическое единство Sony непременно отмечено сочетанием запредельного технологического совершенства с полной несовместимостью задействованных технических решений: будь то формат звуковой компрессии (ATRAC), система видеозаписи (Betamax), оптические накопители (MultiMedia Compact Disc), многоканальная оцифровка звука (Dynamic Digital Sound) или соединительный интерфейс (S/PDIF).

Детская приставка PSP достойно поддержала традицию: умопомрачительный дизайн, неповторимый по яркости и сочности красок ЖК-экран, завидное быстродействие и… полная несовместимость с окружающим миром: новый, никем не поддерживаемый (кроме самой Sony) оптический дисковод Universal Media Disc (UMD), закрытый видеоформат, упорное нежелание проигрывать музыкальные MP3-файлы и — кто бы сомневался! — нестандартная флэш-карта Memory Stick Duo.

Что же мы получаем, покупая гаджеты Sony? Не так уж и мало: качество и царскую возможность насладиться технологическими утехами мира. Вот только мир этот, как бы поточнее выразиться, узко очерчен и ограничен Sony: отсюда досюда ходить можно, а дальше — даже думать не моги! Не моги прослушать музыкальный клип в общепринятом стандарте (MP3 или ogg vorbis), не моги просмотреть привычный фильм (DivX или xVid), не моги поставить игрушку, если только она не распространяется на закрытом диске UMD. Разумеется, подобная конфронтация ведет к bellum omnia contra Sony

Как отвечает Sony? Распаляется и, опустив забрало, контратакует — почти всегда на грани фола. Например так: в октябре 2005 года въедливый софтверный инженер Марк Руссинович, отец культового бакунианского портала Sysinternals, расковырял музыкальный диск, выпущенный подразделением Sony BMG Music Entertainment, и обнаружил в нем руткит

Велик соблазн списать неприятности Sony Corporation последних лет на свежеиспеченного председателя правления и гендиректора Говарда Стрингера — до того одиозной оказалась эта фигура. Дело даже не в беспрецедентном факте назначения не японца на первую должность в корпорации, а в удивительной биографии самого персонажа.

Говард родился в Кардиффе (Уэльс), по официальной версии, в жутко бедном семействе: в доме не было даже электричества. Первые биографические «опаньки» нарисовались уже в раннем детстве: кардиффский Гаврош проявил на ровном месте удивительную одаренность, за что тут же удостоился гранта на обучение — скромненько так — в самой престижной школе Империи незаходящего солнца, колледже Мертона при Оксфордском университете

5

.

Первые 12 лет своего существования «Сони» была вовсе не Sony, а Tokyo Tsushin Kogyo Kabushiki Kaisha

8

, или Totsuko — по-домашнему. Когда в 1958 году Акио Морита убедил, в конце концов, своего старшего друга и партнера Масару Ибука отказаться от близкого и понятного всем японцам названия в пользу чужеземной химеры — латинский sonus («звук») плюс американский sonny («сынок», «пацанчик»), жест не понял никто из окружающих: ни банк Mitsui, курирующий компанию, ни сплоченная семья сотрудников. Мотивация Морита («Мы планируем выходить на международный рынок, а бледнолицые не в состоянии ни выговорить, ни полюбить слово «Тоцуко») выглядела, по меньшей мере, не слишком убедительно: те же самые бледнолицые уже давно и весьма уважительно относились к японским «Тошиба», «Митцубиши» и «Хитачи».

Мало кто догадывался, что за переименованием «Тоцуко» в «Сони» скрывалась завуалированная (вероятно, и вовсе подсознательная) сублимация комплекса неполноценности, который Морита испытывал по отношению к США со времени первого посещения.

Полагаете, факт гипертрофированной «американскости» Sony вызывает у нас осуждение? Боже упаси! Сведение отношений между этими нациями к черной трагедии Хиросимы и Нагасаки — непростительная историческая близорукость. Америка, начиная с середины XIX века, не только выполняла роль, аналогичную роли голландской Ост-индской компании

9

, но и была единственным добросовестным проводником Японии в западную цивилизацию. Своим чудесным возрождением после Второй мировой войны Япония также обязана в большой степени трем американским факторам: экономической политике Оккупационной администрации, колоссальным финансовым вливаниям и практической деятельности таких личностей, как Уильям Эдвардс Деминг

10

.

Чтобы устранить остатки недопонимания, завершу статью лобовым панегириком. Sony, беспредельно японская по духу и американская по воплощению, представляется нам идеальным симбиозом, только и способным обеспечить бойцовские качества, необходимые для выживания в сложнейшей конкурентной борьбе современности. Изворотливое лукавство и плутовство маркетинга Sony — не более чем обратная сторона эффективного метода проб и ошибок, задействованного отцами-учредителями с первых дней существования компании, метода, в котором проприетарность технических решений — не только самооборона в поиске своего места под солнцем, но и залог технологического прогресса всей нашей многострадальной цивилизации.

Единственная, на мой взгляд, угроза целостному и органичному существованию Sony в будущем символически представлена фигурой Говарда Стрингера. Тем не менее, почти не сомневаюсь, что японцам хватит мудрости, чтобы отстоять независимость, как это всегда им удавалось на протяжении истории.

1

Like No Other — рекламный девиз компании Sony (см. название статьи).

2

Война всех против Sony (лат.)

3

Руткит (rootkit) — программное средство, скрывающее последствия взлома и прячущее используемые злоумышленниками инструменты от антивирусного программного обеспечения.

4

Режим совместной игры, при котором приставки связываются между собой либо напрямую по беспроводному протоколу wi-fi, либо через компьютерную сеть.

5

Учрежден в 1260 году Уолтером де Мертоном, канцлером короля Генриха Третьего.

Говард: Оксана, ты могла бы дать черному?

Оксана (колеблясь): Не знаю. Наверное, нет.

Говард: А Шакилу О’Нилу? Он очень известный в Америке баскетболист. Многие женщины мечтают переспать с ним.

Оксана: Нет… все-таки нет.

Говард: А как насчет евреев?

Читаю на Lenta.ru: «Говард Штерн в октябре 2004 года заключил пятилетний контракт на сумму 500 тысяч долларов с одним из крупнейших спутниковых радиопровайдеров в США компанией Sirius Satellite Radio». На самом деле контракт Штерна с «Сириусом» составил не 500 тысяч долларов, а 500 млн! Трудно вообразить, что за треп в эфире можно положить в карман полмиллиарда долларов.

Тем не менее, факт остается фактом: «анально-фекально-мастурбативное» словоблудие Говарда Штерна расценивается работодателем именно в такую сумму. Однако подлинная грандиозность подобной оценки становится очевидной только после ознакомления с финансовой отчетностью компании за последние годы (см. таблицу «Финансовая траектория «Сириуса»).

Творческая биография Штерна хорошо известна по книге «Наружные половые органы»

4

и одноименному фильму, в котором Штерн сыграл самого себя: лубок детства в местечково зажиточном Лонг-Айленде (не путать с Бруклином!), тиран-папеле Бен Штерн, владелец звукозаписывающей студии на Манхэттене, фельдфебель-мамеле Эстер Шиффман, домохозяйка с «напором Гитлера» (выражение умученного сыночка). Переизбыток национального колорита оставил в сердце Говарда Штерна неизлечимую травму: в каждом втором шоу он лукаво подчеркивает, что является «полуевреем» (Оксану Федорову это тоже не миновало), вворачивает словечки на идиш и выдает их за итальянский язык.

Две другие травмы пубертата: школа для негров и диссонанс двухметрового роста с семисантиметровым пенисом.

Оставалось разобраться с последней фобией: в колледже Говарда не подпускали к себе даже слепые девочки — как ему казалось, из-за характерного носа. В конце концов Говард рискнул и нашел понимание. Сокурсница Алисон Бернс не только не отвергла и не попрекнула, но и вышла замуж, родив затем трех дочерей.

На этом, собственно, художественная составляющая творчества Говарда Штерна заканчивается: все последующие двадцать пять лет он честно отрабатывал по дедушке Фрейду вышеперечисленные пубертатные травмы и фобии. Прочая тематика — копрофагия, педерастия, кокаин, алкоголизм, некрофилия, антисемитизм, война в Ираке, злой Буш, дикие русские, использующие газету «Правда» для подтирки, — банальные деривативы.

Феноменальный успех творческого метода Говарда Штерна объясняется тем, что названные проблемы мучают подавляющее большинство человечества. Штерн сублимировал собственные фобии в форме бесстыдно откровенного допроса-диалога и нашел повальное понимание в сердцах соотечественников. Именно и только соотечественников, потому что нигде в мире, кроме Америки, передачи Штерна не пользуются популярностью.

«Передовым» работодателем стала Infinity Broadcasting, синдицировавшая шоу Говарда Штерна на всех радиостанциях своей гигантской общенациональной сети вещания. Infinity не прогадала: уже через два года Штерн превратился в самого популярного ведущего США с рейтингом Арбитрона

8

, чуть ли не вдвое превышающим ближайших конкурентов. Начиная с 1992 года, Штерн ни разу не уступал лидерства в списке самых популярных диджеев, полностью оправдывая самоназвание «короля всех СМИ Америки».

В чем же заключалась модель бизнеса, адаптированная Говардом Штерном для индустрии развлечений? Продолжая астрологическую аналогию, назовем ее «Парадигмой Нептуна». В астрологии Нептун отвечает за: размытые структуры и иерархии, иллюзии и идеальные образы, мечтания и сублимацию, наркотики, алкоголизм и прочие формы бегства от реальности, все искусственное, заменяющее собой природные вещи и явления, заблуждения и хаос, соединение и смешение полярных вещей. Планета эта не просто разрушает структуры, а утверждает деструкцию в качестве самодостаточного и устойчивого состояния.

Последнее определение — квинтэссенция бизнес-модели Штерна, а заодно и всего «фанка». «Парадигма Нептуна» основана на банальной идее: «Бизнес не является составной частью традиционного бытия человека».

Эта безобидная претензия влечет за собой грандиозные выводы. Если бизнес отличен от традиционной жизни общества, то и законы бизнеса не могут и не должны соотноситься с законами этого общества. У бизнеса собственные этика, мораль и представления о добре и зле. Вернее, никакого добра и зла в бизнесе вообще быть не может, поскольку во главе ценностной пирамиды находится не дихотомия Добро — Зло, а ее величество Прибыль.

Есть прибыль — хорошо, нет — плохо.

Почему популярность Говарда Штерна ограничивается лишь североамериканскими штатами, а «Мисс Вселенная» Оксана Федорова провалила экзамен в нью-йоркской студии? Ничего нового к написанным 10 лет назад путевым заметкам, возникшим в результате автопробега «от океана до океана» по Америке (20 тысяч миль!), добавить не получится. За подробностями отсылаю читателей к эссе «

Америка и Америца

», здесь же ограничусь лишь квинтэссенцией наблюдений.

Американская цивилизация уникальна в силу параллельного существования в ней реального («Америки») и идеального («Америца») мира. Эта параллельность обеспечивается за счет поразительного умения американского народа переживать «идеальное» в качестве полноценной реальности (залог успеха «Парадигмы Нептуна»!) — способность, давно утраченная европейским (и русским) сознанием. Без «Америцы» невозможно существование бизнеса в форме всеобщего заговора, невозможна субкультура юродивых, невозможно общенациональное помешательство на комиксах, спайдерменах, суперменах и людях-пауках, невозможен дешевый (средневековый?) балаган реслинга, невозможна умопомрачительная популярность Говарда Штерна! По этой же причине все попытки США экспортировать собственную бизнес-культуру, «Парадигму Нептуна», обречены на бесславный провал повсюду… кроме Японии! Только в Японии мы наблюдаем пережитки карнавального Средневековья: тот же рестлинг, те же комиксы, то же массовое помешательство на небылицах (аниме!). Впрочем, это тема уже другой истории!

13 ноября 1997 года Маргарет Тэтчер выступила с речью, посвященной памяти недавно усопшего рыцаря: «Джимми Голдсмит был исполином среди людей. Он был великим в своих проявлениях и великим по своему влиянию... Я узнала о Джимми задолго до личного знакомства. В те годы его имя было синонимом флибустьерского капитализма, подвергаемого общественным мнением суровому порицанию. Мне, однако, никогда не хотелось присоединить свой голос к общему хору, поскольку капитализм зиждется на вызове конкуренции, а не самодовольстве корпоративизма. Если бы в мире не было Голдсмитов, заставляющих капитал приносить максимальную прибыль, миллионы акционеров и вкладчиков пенсионных фондов обеднели бы в одночасье».

Какой же властью нужно обладать, чтобы заставить (даже post mortem!) неукротимую «железную леди» выступить с речью, исполненной ученического смирения и явного диссонанса с политической реальностью: на всеобщих выборах 1997 года партия-однодневка, созданная сэром Джеймсом Голдсмитом, стала главным могильщиком консерваторов, отобрав у них бесценные голоса, которых не хватило для формирования большинства в парламенте

2

? Еще не стерлось из памяти зрелище варварского карнавала: сэр Джеймс изгоняет с трибуны министра правительства тори Дэвида Меллора ритмичными хлопками и злорадным скандированием: «Вон! Вон! Вон!»

Через два месяца после выборов (19 июля 1997 года) Голдсмит скончался в возрасте 64 лет, Партия Референдума мгновенно распалась, а вся политическая элита Великобритании разразилась некрологами и признаниями если не в экстатической любви, то, как минимум, в безграничном восхищении гением своего вчерашнего политического врага, флибустьера мирового капитализма. Именно мирового: миллиардодолларовая деловая империя Голдсмита напрочь лишена национального колорита: предприятия фармакологии, косметики, розничные сети, бумажное производство и древесина, недвижимость и земля в Мексике, США, Испании, Франции, Великобритании, Германии — хозяйство, управляемое через систему трехуровневого холдинга со штаб-квартирой на Каймановых островах. Добавьте к финансовым достижениям Джеймса Голдсмита — харизматичного политика, самого скандального плейбоя высшего света Европы, многоженца, дающего фору Исааку Мерритту Зингеру

Сегодня мы прикоснемся к святая святых — биографии выдающегося представителя правящей элиты мирового бизнеса, политики и власти. История редко предоставляет обывателям столь уникальный шанс — открытую информацию о настоящем иллюминате, человеке, принадлежащем по крови и праву рождения к скрытой от посторонних глаз касте, чье могущество подкреплено не только банками, дворцами и столетней эксплуатацией колоний, но и прямым доступом к денежным печатным станкам государств вкупе с реальным контролем над законодательством и институтами политической власти.

В подавляющем большинстве своем иллюминаты проживают жизнь в стиле low profile — никаких интервью, никакой засветки в прессе, никаких судебных разбирательств и появлений в общественных местах. Социальная скромность лишь подчеркивает корпоративную дисциплину и непререкаемость парадигмы Великого Служения: «Личность — ничто, Общее Дело — всё!»

В 90-е годы сэр Джеймс Голдсмит оставил бизнес и сосредоточился на политической борьбе в Европе. Вернее, против Европы, поскольку все его инициативы были завязаны на идее противоборства Евросоюзу и «тирании 17 никому не подотчетных и не избираемых комиссаров». Брюссельскую бюрократию Голдсмит расценивал не иначе как «беспрецедентную узурпацию власти в мирное время, проведенную в условиях организованной секретности».

Совсем неожиданной для неподготовленной общественности оказалась поддержка, оказанная сэром Джеймсом движению антиглобалистов. Чего стоит одна его фраза: «Наступление крупных компаний ведет к эрозии демократии»!

«Только подумайте! — искренне негодуют наивные СМИ. — И это говорит самый отъявленный ястреб мирового империализма!» В этом «ястребе» — всё заблуждение. Никогда в жизни Голдсмит не обслуживал интересы «мирового империализма», который представлялся ему отстойником нуворишей и дураков-парвеню типа Бойски, разбогатевших только потому, что им позволили разбогатеть. Сэр Джеймс — гвардеец нефилимов, сыновей падших ангелов, возроптавших на самого Господа: им ли делиться с какими-то транснациональными корпорациями, возомнившими себя хозяевами мира?

Неожиданный поворот событий, не правда ли? В одном можно не сомневаться: настоящие сражения «старых» и «новых» денег еще даже не начались, а когда начнутся — сбудется пророчество: «Выведи детей любодеяния и детей стражей

8

из среды людей и выпусти их, чтобы они сами погубили себя чрез избиения друг друга, ибо они не должны иметь долгой жизни»

9

!

1

Нефилимы (др. евр. «Nephilim» — от «nephel», отпадение, преждевременные роды) — исполины, зачатые падшими ангелами в браке с дочерьми человеческими. Деяния нефилимов, наполнивших землю «кровью и нечестием» (Книга Еноха, 2-27), были основной причиной насланного Богом потопа. Согласно современной New Age-версии, нефилимы — раса космических пришельцев, возвращение которых на землю в наши дни напрямую связано с наступлением Нового Мирового Порядка. (см.название)

2

В результате власть досталась лейбористам во главе с Тони Блэром.

3

Знакомого читателям «Чужих уроков» по «Швейному водевилю» («Бизнес-журнал», № 18 (102), 2006).

4

На полуострове Галлиполи британская и французская армии при поддержке добровольческих отрядов из Австралии и Новой Зеландии предприняли попытку захватить плацдарм для последующей осады Стамбула и снятия морской блокады своего союзника — Российской империи. Умелые оборонительные действия 5-й турецкой армии, под командованием немецкого генерала Отто Лимана фон Зандерса, сорвали эти планы; французы и англичане, потеряв 180 тысяч убитыми, были вынуждены эвакуировать в спешном порядке 14 дивизий.

5

Говяжий чай — несмотря на ужасное звучание, это, по сути, всего лишь вариация на тему бульона (англ.)

Подобного представления многострадальная трибуна ООН не помнила со времен хрущевского башмака: «В первую очередь эту книгу должны прочитать наши братья и сестры в Соединенных Штатах Америки, потому что угроза затаилась в их собственном доме, — президент Боливарской Республики Венесуэла Уго Чавес Фриас продемонстрировал монографию «Гегемония или выживание» Ноама Чомского. — Дьявол затаился здесь, в доме. Дьявол собственной персоной. А вчера Дьявол приходил прямо сюда! Вчера он стоял здесь, на этом самом месте!» Под одобрительный смех зала Чавес медленно перекрестился и сложил руки в смиренной молитве: «Дьявол был здесь вчера, а сегодня здесь стоит запах серы. Вчера, дамы и господа, президент США, человек, которого я называю дьяволом, говорил с этой трибуны так, словно он владеет всем миром. Именно так — как хозяин мира».

Реакция аудитории на выступление Уго Чавеса, состоявшееся 20 сентября 2006 года в рамках 61-й Генеральной Ассамблеи ООН, не была однозначной: кто-то аплодировал, кто-то негодовал. Большинство, однако, всем видом демонстрировало равнодушие, явно не желая лишаться по пустякам благосклонности «хозяина мира». Сами «американские братья и сестры», которым Уго Чавес рекомендовал читать Ноама Чомского, стали стеной на защиту своего «Дьявола». Даже Нэнси Пелози, новый спикер Палаты представителей и главный оппонент Буша в Конгрессе, обиделась на венесуэльца и публично обозвала его «рядовым бандитом»

1

.

Противоречивая реакция на программную речь Чавеса связана с явным непониманием со стороны мейнстримного общественного мнения и СМИ образа этого необычного человека, логики его «боливарской революции», проводимых реформ, а главное — пафоса противостояния Соединенным Штатам. Последнее обстоятельство заслуживает особого внимания: с одной стороны, Чавес сравнивает Буша с самим дьяволом, с другой — США были и остаются крупнейшим экономическим партнером Венесуэлы. На долю Америки приходится 55,2% ее экспорта и 28,9% импорта

2

. В свою очередь, Венесуэла — самый крупный поставщик сырой нефти и нефтепродуктов в страну, находящуюся под управлением «Дьявола». В год, когда Чавес почуял запах серы, товарооборот между «непримиримыми врагами» вырос на 36%! Согласитесь, русскому человеку нелегко дается осмысление перефразированной поговорки: «Вражда враждой, а табачок — вместе!»

На самом деле никаких логических нестыковок в противостоянии Уго Чавеса и «мирового жандарма» нет и быть не может. Просто противостояние это лежит в совершенно иной плоскости, радикально отличной от привычных для обывателя бытовых критериев, — в плоскости «вечных идей», тех самых «eidos» Платона, что равно удалены и от банальности экономических сношений (живущих своей невозмутимой жизнью), и от банальности политических идеологий (вольных пребывать в непримиримой вражде). Нашему человеку, воспитанному в большевистских традициях черно-белого мировосприятия, невероятно сложно воспринимать мир дискретно: он вряд ли способен осознать, что ночная драка с соседом после бурного застолья — еще не повод поджигать поутру его амбары.

Ревностному католику Уго Чавесу дискретное понимание мира дается гораздо легче. Да и объединенному методисту Бушу — тоже. Самое время вспомнить, какой, собственно, книжкой потрясал президент Венесуэлы на трибуне ООН. Будучи давним поклонником легендарного профессора Массачусетского технологического института Ноама Чомского, могу с полной ответственностью заверить читателей, что мера критики США, представленная в трудах этого ученого, на порядок превосходит эмоциональные инвективы Чавеса. Тем не менее, книги Чомского издаются прямо под носом «Дьявола», беспрепятственно расходятся бестселлерными тиражами и формируют не первое поколение воинственных оппонентов Америки во всех уголках земного шара.

Осмысление Уго Чавеса и его «боливарской революции» следует начинать с разрушения мифологии, навеянной нетривиальной внешностью венесуэльского пассионария. В конце концов, «рядовой бандит» Нэнси Пелози — всего лишь перифраза стереотипа «Дикого Варвара», столь популярного в истеблишменте западных демократий.

Уго Чавес родился в семье учительницы и регионального инспектора по образованию, с детства увлекался живописью, пением, поэзией и спортом, публиковал рассказы и пьесы. После окончания средней школы поступил в Военную академию. Продолжил образование в столичном Университете Симона Боливара (политические науки). Последующие 17 лет жизни отдал армейской службе. Одним словом, типичная биография варвара.

Пятая Республика была призвана заменить порочную систему «Punto Fijo»

3

 — венесуэльский вариант «партийной демократии», по мнению Чавеса, — главного врага истинного народовластия. В 1958 году, после свержения диктатора Хименеса, достигнутого, по большей части, усилиями коммунистической партии Венесуэлы, три партии демократического толка — Демократический республиканский союз, социалисты-христиане (Copei) и Демократическое действие (AD) — заключили пакт об эксклюзивном разделении власти, элегантно оставив за бортом и коммунистов, и правых радикалов. Республиканцы вскоре растворились в демократах, и на добрые сорок лет в Венесуэле утвердилась двухпартийная система. Уделом остальных политических движений стали подполье и партизанская война, обеспечивавшая занятость вооруженных сил на протяжении 60-х и 70-х годов.

По иронии судьбы, армия, находившаяся в авангарде «борьбы с терроризмом», очень быстро подхватила радикальные идеи и сама превратилась в их рассадник. Воинскую службу Чавес начал в 1975 году в специальном егерском батальоне для борьбы с повстанцами. Батальону противостояла леворадикальная бригада «Bandera Roja»

4

. В боевых действиях будущий президент не участвовал

5

, зато, по собственному признанию, проникся глубоким сочувствием к идеям бескорыстных борцов за народное счастье. Чавес, однако, переосмыслил идеи повстанцев в героико-мифологическом ключе, наполнив коммунистические абстракции национальной историей и увязав их с именем Симона Боливара.

С момента прихода Чавеса к власти в 1999 году и поныне реализация «Плана Боливар–2000» шла по шести основным направлениям:

• Утверждение экономического и политического суверенитета Венесуэлы, дополненное усилиями по интеграции страны в единое торговое пространство, которое объединяет страны Латинской Америки на основе, альтернативной «Вашингтонскому соглашению» — экономической программе, разработанной МВФ, Всемирным банком и Казначейством США.

• Повсеместное внедрение системы народовластия, отрицающей роль представительских институтов и укореняющей «демократию прямого действия». Венесуэльский вариант демократии прямого действия предусматривает, с одной стороны, участие рядовых граждан в мероприятиях волеизъявления (голосованиях, референдумах, общественных собраниях, забастовках и т. д.), с другой — распределение государством материальных благ в обход бюрократического аппарата. Основной формой такого распределения служат уже упомянутые «боливарские миссии», выводящие финансовые потоки из-под контроля посредников.

• Концепция экономической самодостаточности.

• Национально-патриотическое воспитание населения.

• 3 декабря 2006 года Уго Чавес получил 63% голосов на выборах, заступил на третий президентский срок и заявил о начале наиболее радикальных реформ «боливарской революции»;

• 18 января 2007 года Венесуэльская Национальная Ассамблея ввела прямое президентское правление сроком на 18 месяцев;

• 22 января Уго Чавес прокомментировал «беспокойство Госдепа США по поводу расширения его полномочий» выразительным «Гринго, убирайтесь в ад!» и тут же отдал приказ о национализации крупнейшего оператора связи Венесуэлы CANTV, принадлежащего американской Verizon Communications.

Революция только начинается, господа!

Сегодня нам предстоит собрать увлекательный пазл под названием «Мирный атом», главным украшением которого станет очаровательная женщина — Анна Ловержон, прозванная испуганно в англо-саксонском мире — «Королевой ядерных боеголовок»

1

, и ласково у себя на родине — «Атомной Аней»

2

.

Анна Ловержон — президент Areva, единственной в мире компании, покрывающей полный ядерный цикл: от самостоятельной добычи урана и обогащения ядерного топлива до изготовления реакторов и утилизации ядерных отходов. Оборот Areva — более 10 миллиардов евро в год, чистая прибыль — более 1 миллиарда. В подчинении Анны 58 тысяч работников в 40 странах — большим числом людей не руководит ни одна женщина в мире. По рейтингу Forbes, Ловержон — самая влиятельная дама Франции и вторая — в Европе. У«Атомной Ани» двое детей, и ей всего 47 лет.

Традиционный биографический подход для ответа на сакраментальный вопрос «Чужих уроков» «Как такое возможно?» здесь не пройдет. Биография Анны Ловержон — по крайней мере, та, что находится в общественном доступе, — беспристрастно констатирует головокружительные карьерные вехи без малейшего намека на правдоподобное объяснение. «Архитипичный сверхуспешный человек»

3

— разводит руками в бессильном восхищении Кристина Лагард из Time. «Сверхуспешный» — спору нет, непонятно только, что «архитипичного» в назначении 32-летней молодой женщины заместителем главы администрации… президента Франции?! Не менее «архитипично» Ловержон, дипломированный инженер-физик, стала управляющим партнером банка Lazard Fr`eres (в 36 лет), а через два года — вице-президентом Alcatel.

Сама героиня скромно приписывает свои достижения умению оказываться в нужном месте в нужное время, что позволяет заводить знакомства с хорошими людьми: например, Раймоном Леви, генеральным директором «Рено», Франсуа Миттераном, президентом Франции, Сержем Щуруком, председателем правления Alcatel-Lucent. Что ж, за неимением иных доказательств, посчитаем и мы, что «Атомной Ане» просто крупно повезло, тем более что никто не отрицает ее выдающихся способностей в деле управления гигантскими корпоративными структурами. Куда важнее осознать: появление молодой энергичной женщины во главе гиганта атомной индустрии, претендующего на роль всемирного координатора, закономерно и не случайно.

Принято считать, что мировая общественность предала атомную энергетику анафеме после Чернобыльской катастрофы. На самом деле выпадение из фавора состоялось девятью годами раньше, когда частично расплавились топливные элементы на втором реакторе атомной электростанции, расположенной на Трехмильном острове (Three Mile Island) в штате Пенсильвания. Пять дней, пока определялась мера заражения местности, Америка пребывала в шоковом состоянии, последствия которого, вопреки безобидности инцидента

4

, оказались гибельными для национальной атомной энергетики: после шумного расследования, инициированного президентом Картером, госфинансирование отрасли было сведено до минимума, подготовка кадров практически прекращена, а выработка электроэнергии атомными станциями упала до символического уровня (менее 20%). Это при том, что в США запущено самое большое число ядерных реакторов в мире.

Чернобыль поставил окончательную точку в романе человечества с мирным атомом: общая выработка атомной электроэнергии в мире достигла исторического пика в 1988 году (16%), после чего на полтора десятилетия была заморожена. Заморожена повсеместно… кроме Франции, снискавшей сомнительную репутацию nuke-happy nation

5

.

Историческое решение о превращении Франции в атомную супердержаву родилось в 70-е годы в условиях жесточайшего нефтяного кризиса. Страна, болезненно озабоченная идеей национальной самодостаточности, не могла равнодушно взирать на то, как арабские шейхи и советские партийные бонзы богатеют на страданиях «золотого миллиарда», вынужденного покупать нефть и газ по баснословным ценам. Своего газа у Франции отродясь не было, остатки угля, похоже, выработали еще в эпоху романа «Жерминаль», а солнечных и ветреных дней в году явно не хватало для удовлетворения потребностей могучей французской промышленности. Единственный выход — укрощение атома, на что и были брошены колоссальные ресурсы.

В конце 90-х, будто в гениальном предвидении грядущего изменения энергетической парадигмы, отмеченного качественным ростом нефтяных цен и реабилитацией ядерной энергетики, вся структура французской атомной отрасли подверглась революционным преобразованиям. Все началось с тонкого спектакля, разыгранного ради умиротворения «зеленых» и успокоения общественного мнения: зубр французского атомпрома Жан Сирота был переведен с пышного поста руководителя COGEMA

7

на скрытую от посторонних глаз должность президента Регуляционной комиссии по делам энергетики.

COGEMA занималась добычей и обогащением всего уранового топлива Франции — деятельностью, как известно, связанной с постоянными перемещениями по стране весьма специфического транспорта, милых «урановых грузовичков», к которым так любят приковывать себя активисты «Гринпис». Возмущение французов можно было понять: зачем загрязнять родную природу переработкой урана, если можно ввозить арабскую нефть по 14 долларов за баррель? Откуда обывателям было знать, что через пару-тройку лет 14 долларов превратятся в 70?

Обыватели не знали, зато знал кто-то другой, иначе не стал бы затевать, казалось бы, на ровном месте самую грандиозную перестройку в истории отрасли. Итак, место Жана Сирота заняла Анна Ловержон, которая поначалу, казалось, была призвана исполнить сугубо репрезентативные функции: на смену мрачному госчиновнику пришла красивая и профессиональная женщина, символизирующая все лучшие достижения менеджмента XXI века.

Вскоре, однако, выяснилось, что Анна Ловержон не просто одалживает французскому атомпрому свое очаровательное лицо, но и разруливает этот атомпром с невероятной решительностью и эффективностью... в непредвиденном направлении. Первым делом она взялась за разрушение келейной корпоративной культуры COGEMA: «Когда я впервые посетила штаб-квартиру компании в пригороде Парижа, мне показалась, что я очутилась в бункере, — рассказывала воспитанница «Normale Sup»

8

. — Некоторые сотрудники напоминали маленьких детей, которые говорят: «Я закрываю глаза, чтобы ты меня не видел». Символическое преодоление «бункера» состоялось в форме переезда из скрытого от посторонних глаз пригорода в роскошное здание новой штаб-квартиры неподалеку от парижской Биржи.

Пафос проводимых реформ Анна Ловержон определяет лозунгом: «Если нам нечего скрывать, мы должны все объяснять и говорить правду, даже когда она нелегко дается». Пикантность подхода к «правде» заключается в буквально-символическом прочтении ситуаций, которое хоть и смотрится по здравом размышлении дурашливо, тем не менее оказывает на общественное мнение потрясающее воздействие. Речь идет о таких инициативах «Атомной Ани», как установка веб-камер по периметру La Hague — головного предприятия по восстановлению отработанного уранового топлива

В администрации Миттерана Анна Ловержон исполняла роль «шерпа»

15

— личного представителя президента, ответственного за подготовку встреч «Большой Семерки». Эта должность на долгие годы определила высоту полета нашей героини, однако есть в ее биографии и другое, не столь приметное обстоятельство, приоткрывающее завесу над подлинными отношениями Ловержон с финансовым и политическим истеблишментом Америки.

До 1995 года вся карьера Анны Ловержон развивалась более или менее в колее ее профессиональной подготовки: металлургическое предприятие Usinor (1983), Комиссариат по атомной энергетике (1984), Генеральная инспекция шахт (1985–1988), с 1990-го — служба в аппарате президента. Как вдруг — гром среди ясного неба: должность управляющего партнера банка Lazard, сначала — филиал в Париже, затем — штаб-квартира в Нью-Йорке.

Осталось подвести итоги.

• Урок первый

— профессиональный: «Атомстройэкспорту» пора усвоить истину «Имидж — всё, реальность — ничто». До тех пор, пока в арсенале наших атомщиков будет числиться единственная замануха «дешевизна ядерных реакторов», Areva будет шутя выигрывать на всех тендерах.

• Урок второй

— геополитический: пора прекратить заниматься азиатскими глупостями вроде «вбивания клиньев» между европейцами и американцами. Неправильно усвоенная сказка из арсенала китайской мудрости чревата окончательной утратой чувства реальности и перспективой рассориться и с теми, и с другими… если, конечно, такая задача не ставится сознательно.

• Урок третий

— практический: в очередной раз я попытался продемонстрировать бесперспективность оценки бизнеса и политики через призму «магии имен». Рано или поздно придется свыкнуться с мыслью, что все эти «звездные и гениальные менеджеры» вместе с олигархами да «богатейшими людьми планеты» — всего лишь узорные фигурки Большого Пазла, разгадка которого — увлекательнейшее времяпрепровождение!