Эта командировка началась для Ефимова весьма неожиданно. И даже в какой-то мере приятно (если, конечно, можно назвать приятным отъезд на очередную войну). Ведь на этот раз не было нудных, бесконечно повторяющихся тренировок боевого слаживания. Так что в данном вопросе Сергею, можно сказать, повезло, его просто вызвали в штаб и без обиняков предложили:

– В Чечне должность командира группы – вакант. Едешь? – Командир бригады, как всегда, оказался прямолинеен.

Ефимову можно было посетовать на то, что, в конце концов, он по должности заместитель, а не командир группы, и отказаться, но он, почти не раздумывая, согласился. Не то чтобы Сергей снова рвался на войну, нет, на этот раз действительно нет. На какое-то время его страсть к приключениям слегка остыла, а совесть казалась умиротворенной от осознания выполненного еще в предыдущую командировку. Но все же и отказаться не смог, так как хорошо знал, что на данный момент в части наблюдалась хроническая нехватка групперов. Одни были в командировке, другие готовились к ней, третьи находились в отпуске после нее. Не поехать и тем самым подставить кого-либо из офицеров, которого в таком случае непременно отзовут из отпуска, Ефимов считал неправильным.

– Да, товарищ полковник, еду, – озвучил свое решение Сергей.

– Тогда пять часов на сборы, – тут же расплылся в одобряющей улыбке полковник Шогинов.

Полевому командиру Заурбеку Умарову последнее время не слишком везло по части финансирования, так что предложение взять заложника поступило весьма своевременно, тем более что обещали за него уж совсем невероятные деньги. Правда, для того, чтобы их получить, требовалось, кроме всего прочего, добыть у захваченного кое-какую полезную информацию.

– Михалыч!

Едва спрыгнув с БТР, я попал в распростертые объятия Дмитрия Маркитанова – Димарика – сержанта-контрактника, числящегося в нашем батальоне, но вечно мотающегося по командировкам и в пункте постоянной дислокации появляющегося лишь в коротких перерывах-ожиданиях новых командировок.

– Привет, Дим, привет! – улыбнулся я хлопающему меня по спине Маркитанову.

Особых приятельских отношений между нами не наблюдалось, поэтому, когда Маркитанов выпустил меня из своих рук и полез с объятиями к следующему из приехавших, я лишь облегченно перевел дух, накинул на плечи рюкзак и направился к воротам. Встречающих на «главной аллее» прибавилось. Я обвел взглядом окружающее пространство – похоже, с моего последнего визита ничего не изменилось. Слева – памятник, небольшая христианская часовенка, как ни странно, сделанная мусульманином; две палатки для занятий, развевающиеся на ветру флаги; еще левее – урчащий моторами автопарк, дальше по курсу – ряды хозяйственных построек, справа – жилые палатки и плац.

– Товарищ подполковник, старший прапорщик Ефимов в ваше распоряжение прибыл! – За созерцанием я едва не прозевал появление командира отряда, вынырнувшего из палатки комендантского взвода.

От вымощенного камнем пола несло сыростью, запахом мочи и ссохшегося бараньего помета.

– Ты все еще на что-то надеешься? – Заурбек пнул ногой лежавшего на полу человека.

По телу несчастного прошла мучительная судорога, но он нашел в себе силы приподнять голову и плюнуть в мучителя. Кровавый сгусток упал на земляной пол, не долетев до начищенного до блеска сапога каких-то несколько сантиметров.

– И это все? – презрительно усмехнулся Заурбек. – Пожалуй, мы больше не станем добиваться от тебя желаемого силой. Ты сам все расскажешь! – Ухмылка главаря банды, захватившей Егора Красильникова – весьма ценного научного работника одного из засекреченных НИИ Министерства обороны, стала еще гаже, он опустил руку в карман и вытащил оттуда цветную фотографию. На фоне цветника запечатлелось весело улыбающееся семейство Красильниковых. Собственно, сам Егор, жена Карина и две дочери – десятилетняя Ася и двенадцатилетняя Настя. Повертев фото в руке, Заурбек нагнулся и сунул его в лицо лежащему: – У тебя три дня, чтобы заговорить. Потом мы начнем их убивать.

При этих словах пленник дернулся, как от удара током, но тут же взял себя в руки и, преодолевая боль, выдавил:

Куратор хорошо изучил психологический портрет Егора и был уверен, что сломить его будет не так-то просто. Именно поэтому Куратор, он же Кондрат Евсеев, вместо того чтобы вывезти семью Красильникова в безопасное место, не сделал в этом направлении ни единого шага. Он надеялся, что боевикам потребуются дополнительные меры воздействия на мужественного ученого. Надеялся и, пребывая в надежде, оцепил дом, в котором проживала семья Красильникова, тройным кольцом оперативников. Одни день и ночь сидели в машинах, другие расположились в квартирах соседних зданий, третьи дежурили на улице. Они ждали мобильную, компактную (два-три человека), хорошо экипированную группу боевиков на одной-двух машинах. Кондрат Евсеев рассчитывал захватить террористов и получить от них хоть какую-то информацию об их соучастниках – бандитах, принимавших непосредственное участие в пленении Егора Красильникова. Итак, оперативники ждали боевиков, может, именно поэтому все три кольца оцепления совершенно не обратили внимания на проковылявшую в подъезд старушку. А ведь должны были – хоть у кого-то должен был возникнуть вопрос: что делать бабульке на улице едва ли не в одиннадцать часов ночи? Но не возник. Меж тем бабка поднялась на третий этаж, открыла дверь в квартиру Красильниковых ключом, взятым у попавшего в руки бандитов Егора, и с девичьей проворностью прошмыгнула в прихожую. В руках «старушки» тут же оказался фотоаппарат. Она осторожно сняла с ног старые, видавшие виды боты и, стараясь ступать как можно мягче, прошла в детскую комнату. Фотоаппарат щелкнул, осветив спящие лица и заставив одну из дочерей Егора поморщиться от внезапно вспыхнувшего света. Сделав еще один кадр, «старушка» замерла, выжидая какое-то время, и, лишь убедившись, что дети не проснулись, вышла из комнаты. Пройдя на кухню, непрошеная гостья отвела руку в сторону и сфотографировала себя на фоне разукрашенной детскими рисунками стены. На фото отчетливо были видны глаза на молодом женском лице, спрятанном под повязанным едва ли не на глаза платком. Затем террористка зачем-то подняла крышку стоявшей на плите кастрюльки, ухмыльнувшись, плюнула в нее и опустила крышку на место, после чего, осторожно шагая, вышла в прихожую. Уже находясь в тесном пространстве у входной двери, она, стараясь не шуметь и подсвечивая себе сотовым телефоном, переоделась, накрасилась и, надев парик, неожиданно из старушки превратилась в стройную, размалеванную, вульгарно одетую блондинку. Вот в таком виде и слегка пошатываясь, как бы от излишне выпитого, девушка спустилась по лестнице на первый этаж и, резко распахнув входную дверь, решительно вышла, вернее, вылетела из подъезда. После чего развернулась и пнула ногой лежавший на асфальте камень. От удара тот подпрыгнул и с силой врезался в металлическую дверь подъезда.

– Да пошел ты, козел! – сорвалось с ее прелестных губ, и девушка нетвердой походкой зашагала в направлении ведущей со двора арки.

Ведшие наблюдение за домом оперативники видели, как растрепанная, слегка пошатывающаяся блондинка, в остервенении пнув ногой в сторону подъезда, выругалась на своего хахаля (кстати, так и не посмевшего показаться на улице) и, вихляя бедрами, потопала прочь.

– Чем это он ей так не угодил? – имея в виду неизвестного, но не слишком джентльменистого донжуана, спросил один оперативник другого, но тот только пожал плечами. К делу он относился серьезно и отвлекаться на всяких потаскушек не собирался.

Идея выманить Егора на отдых к другу пришла в голову Заурбека Умарова далеко не сразу. Долгие месяцы после получения конкретного задания «взять Красильникова в заложники» Заурбек искал подходы к персоне научного сотрудника. Как оказалось, сделать это было весьма непросто. Еще бы, ведь выкрасть предполагалось одного из самых засекреченных специалистов российского военного ведомства. В итоге пришлось сделать вывод, что захватить его напрямую не получится – охрана, в виде наружного наблюдения, ходила за Красильниковым буквально по пятам, ни днем ни ночью не оставляя его и его семью без присмотра. В пору было отчаяться, но это было до тех пор, пока Заурбеку не пришла в голову не слишком оригинальная, но вполне заслуживающая внимания мысль. Весь фокус состоял в том, что Егор сам должен был уйти от наружного наблюдения. Вот только как заставить его сделать это? И тут Умарову повезло. Копаясь в передаваемых агентами донесениях, рассказывающих о связях Красильникова, Заурбек обнаружил электронную переписку Егора с неким жителем Анапы гражданином Байрамовым, как выяснилось в дальнейшем, его однокурсником и другом. И Умаров решил сыграть на извечном желании людей чувствовать собственную свободу и ощущать хотя бы временно иллюзорную независимость от государства и его представителей. Люди Заурбека разыскали дом, в котором жил Байрамов, и захватили в заложники его семью. С этого момента тот делал все, что ему приказывали. Вначале Байрамов съездил к другу в гости и при личной встрече предложил ему совершить ответный визит. Как и ожидалось, Егор посетовал на постоянное сопровождение, и Байрамов предложил выход: Егор должен был сказать на работе, что поработает несколько дней, не выходя из квартиры и не отвечая на звонки, а сам ночью спустится из окна с другой стороны дома и ночью же электричкой уедет в ближайший город, где и возьмет билет до места назначения. Егор согласился, но до Анапы он даже не доехал, под видом встречавших от имени его друга Красильникова поджидали боевики Умарова, посадили в такси и повезли в совершенно другую сторону.

На случай, если появятся работники спецслужб, Байрамов должен ответить, что да, Егор у него был, но ушел в пеший поход в горы. Заурбек, конечно, не столь наивен, чтобы надеяться провести следователей, но это было и не слишком важно. К тому времени, когда ФСБ, ФСО или кто там еще спохватятся, Егору уже предполагалось находиться в чеченском лесу. Собственно, так все и случилось. Оставалось теперь получить от ученого требуемую информацию, и столь длительную многоходовую операцию можно было считать почти завершенной. Об обещанных деньгах за предоставляемые сведения Умаров не волновался, хотел бы он видеть того, кто рискнул бы его кинуть на сотни тысяч долларов.

Вот только Заурбек слегка просчитался в своих расчетах: охранявшие Красильникова люди спохватились почти сразу. Не беспокоя жену, они выяснили, на какой станции, в какой кассе и куда брал он железнодорожный билет. А уж сопоставить приезд друга из Анапы с тайным отъездом Егора было тем более несложно. Сообщили начальству. Посовещавшись, те решили, раз уж Егор сумел удрать, то, что ж, пусть отдохнет. Тут же оповестили отдел, находящийся на месте предстоящего отдыха ученого, и местные оперативники взяли дом Байрамова под наблюдение. Вот только в Анапу Красильников не прибыл. И начальство поняло, что, мягко говоря, опростоволосилось. Дальнейшее выяснение обстоятельств позволило предположить, что Егор находится в плену у боевиков банды Умарова. В считаные часы вся агентурная сеть Чечни и прилегающих территорий была поднята на уши. К исходу вторых суток появилась первая информация…