Ветродуй звякнул как-то по-особенному громко, буквально вырвав Олафа из зыбкого предутреннего сна. Молодой человек вскочил с лежанки, позёвывая и ёжась, пригладил пятерней непослушные русые волосы, проворно накинул на себя куртку и выскочил из дома. Если встретить прибывшего и препроводить по назначению побыстрее, то после, глядишь, удастся вздремнуть ещё.

В несколько прыжков миновав дворик и подскочив к разделительной арке мудрёной каменной кладки, Олаф резко перевёл рычаги, встроенные в небольшую нишу, в положение принятия. Настроившись на краткосрочное знакомство с путешественником, и отступив в сторону, парень успел заметить, как ткётся густой переменчивый кокон, формирующий чью-то фигуру. Это всегда было интересно и удивительно. Ради этого можно потерпеть неудобства вроде прерванного сна и сезонного воздуха, пропитывающего тяжёлой влагой одежду.

Девушка, шагнувшая из тягучего молочного тумана, была скованна и некрасива. Быстрым взглядом Олаф выхватил и бледную кожу, и широко расставленные чуть раскосые глаза в обрамлении слишком белёсых ресниц, и бесцветные брови, и бескровные губы. Цвета волос было не разглядеть — их скрывал мягкий капюшон, низко опущенный на лоб. Прибывшей удивительно не к лицу был дорожный плащ цвета старого кирпича, он казался купленным второпях, без особой примерки, приблизительно подошёл по размеру и ладно. И веяло от незнакомки страхом, беспокойством и чуть-чуть любопытством, маслянисто и пряно. Что ж, довольно предсказуемый набор ароматов для путешественницы ветром.

— Первый раз перемещаетесь таким способом? — поинтересовался юноша, больше для того, чтобы начать разговор, и протянул ей руку, помогая перебраться через огромную после ночного дождя лужу.

— Первый, — с лёгкой запинкой, ответила девушка, — вообще путешествую.

Когда утро ворвалось в пещеру рябью в воздухе и заунывной песней горного ветра, молодые люди одновременно открыли глаза и посмотрели друг на друга. Ночной холод бесстыдно заставил их приблизиться и искать тепла в крепких обоюдных объятиях. Между ними было лишь несколько слоёв одежды, сразу вдруг показавшейся удивительно тонкой.

Юношу затопил аромат девичьей скромности и смущения. Олаф проворно вскочил на ноги и отскочил на пару шагов назад. Стал деловито скручивать шкуру недоеда, собирать оставшийся провиант и разбросанные вещи.

— Вы хороший человек, встречающий проводник Олаф, — произнесла Летта медленно.

Слова были искренними и потому обрадовали. Он оглянулся на девушку и улыбнулся.

— Перекусим по дороге. За холмами есть гостевой привал, хорошо бы добраться до него к ночи, — предложил мягко, закидывая основную часть ноши на свои плечи. — И доброго ветра нам в спину!