На столе горела свеча, заботливо зажженная женской рукой. Звучала нежная мелодия, ночной воздух прорывался в приоткрытое окно и приятно холодил голое тело. Маша лежала на огромных белых подушках и, стараясь принять позу поэротичнее, ждала Андрея. Но любовник явно задерживался. Полчаса назад он ушел в ванную и до сих пор оттуда не вернулся. Маша повернулась на спину, растерла затекшую ногу и поправила кулон на голой груди, придав ему правильное положение. Андрей не появился. Тогда от нечего делать Маша принялась разглядывать комнату, тонущую в полумраке горящей свечи. Темные шторы с оборочками, два разнокалиберных кресла, покосившийся стол с нагроможденной на него видеоаппаратурой и огромный трельяж, в одном из зеркал которого отражалась сама девушка. «Да я просто секси, – отметила про себя плутовка и вздохнула. – Уж что-то больно долго он задерживается». Помедлив для порядка еще десять минут, Маша сползла с постели и закуталась в махровую простыню. В комнате стало прохладно. Мария прошлепала босыми ногами по ковру и выглянула в коридор.

– Милый? – нежно проворковала «роковая красотка». – Ты где? Что-то случилось?

– Я здесь, – сдавленно ответил мужчина. – Все в порядке.

Маша подошла к двери ванной и осторожно подергала за ручку. Ванная оказалась запертой, тоненькая полоска яркого света выбивалась из-под двери и освещала бордовый педикюр на ногах Марии.

– Я тебя уже заждалась, иди ко мне, – промурлыкала Маша, снова вживаясь в роль секс-символа. Договорить она не успела – из ванной донесся сдавленный стон. – Что? – Женщина замерла. – Чем ты там занимаешься?.. Без меня...

Маша ревела громко, с надрывом, то и дело завывая и даже временами поскуливая. Она оглушительно хлюпала носом, сморкалась в туалетную бумагу и снова ревела. Весь пол вокруг горемычной дивы был завален смятыми бумажками и мокрыми от слез носовыми платками.

– Я никогда не выйду замуж!

Утром у Марии случилась истерика. Когда невыспавшаяся и злая Лера проводила на работу еще более злого и невыспавшегося Романа, Машка сорвалась. Она села верхом на свою раскладушку в кухне, обхватила голову руками и принялась раскачиваться из стороны в сторону. По ее румяному, круглому лицу текли огромные слезы, и ночная сорочка, кажется, уже промокла насквозь.

– Прекрати, пожалуйста. – Лера в мятой длинной футболке и трусиках присела возле двоюродной сестры. Ее недавнее раздражение мигом испарилось. – Все будет хорошо, ты встретишь человека, выйдешь замуж, у тебя будут дети.

– Нет. – Маша лишь мотала головой и продолжала рыдать. – Они уже все женаты.

Лера угрюмо смотрела на экран монитора и вяло перебирала пальцами по клавиатуре. В голову ничего не шло. Просто отупение какое-то. Мысленно перестраивая рваные фразы и незаконченные предложения, Лера не могла сосредоточиться и написать хотя бы первое слово для статьи. Да, для журналистки с почти десятилетним стажем это был полный крах... И виной всему Борис Васильевич, новый главный редактор альманаха «Меркурий», где вот уже восемь лет трудилась Градова. Бориса на эту должность назначили скоропостижно. Бывшего главного редактора Нину Федоровну проводили на пенсию сразу же после ее пятьдесятпятого дня рождения, а уже на следующий день в ее кабинете обосновался Бориска. Новое руководство было молодое, двадцати восьми лет от роду, ни разу в газете до этого не работавшее, имеющее высшее образование по специальности «учитель истории» и властную маму, работающую в администрации города. Новое руководство уверенно осваивало авторитарный стиль правления, и коллектив «Меркурия» пребывал в моральном шоке. Лера не была исключением. Спустя неделю протирания штанов в кресле главного редактора Бориска вызвал Леру в свой кабинет и недвусмысленно предложил смазливой журналистке «познакомиться немного поближе». Лера даже растерялась от такой наглости, а потом посоветовала Борису Васильевичу больше времени уделять альманаху, а меньше – ее скромной персоне. Расстались они врагами. Теперь Бориска при всяком удобном случае норовил Леру зацепить. Последней каплей стала вчерашняя планерка. Как обычно, Бориска собрал всех журналистов в своем кабинете и сразу же после обсуждения планов на ближайшую неделю переключился на Градову. Борис Васильевич, сильно раздувая и без того пухлые щечки, сообщил Лере, что очень недоволен ее работой. Мало того, он считает, что альманах «Меркурий» ничего не потеряет и без госпожи Градовой. «Вы неинтересно пишете, – сообщил Бориска пылающей от возмущения Лере, – я читал». Коллеги, естественно, за Леру не вступились, понятно, что новый босс несправедлив, но кто же хочет потерять свое место? Здесь вам не Москва и приличную работу найти трудно. В конце планерки Бориска кинул Лере с барского плеча месяц на поиски «гвоздевого» материала, ну а если не найдет... то увы. Придется распрощаться. Лера, конечно, понимала, что есть еще как минимум один выход – пару раз переспать с шефом, но только при одной мысли об этом у Леры начинал болеть живот и страшно тошнило.

«Гвоздевой материал... гвоздевой материал...» – долбила Лера по клавиатуре и напряженно думала. Конечно, можно и самой написать заявление об уходе и напоследок плюнуть в Борискину мордашку, но... Во-первых, если уходить, то куда? А во-вторых, уж очень не хочется, чтобы этот маменькин сыночек праздновал победу, да и некоторых коллег радовать не хотелось бы... Лучше, конечно, найти «гвоздевой» материал, напечатать суперстатью, а потом гордо уйти из альманаха самой. Пусть Бориска локти кусает. Но к тому времени уже необходимо определиться с новым рабочим местом, и желательно, если это место будет у конкурентов. Лера вздохнула и закрыла окошечко в «Ворде» с так и не начатой статьей. «Гвоздевой» материал. Что это? Про политику она точно писать не станет. Скучно и опасно. Хвалебные статьи Лера отродясь не писала, а правду-матку еще рано... пристрелят в тридцать лет, и поминай, как звали. Дальше... бизнес. Опять-таки провинциальный бизнес сильно отличается от столичного, и это вряд ли интересная тема. «Леня Кукушкин выпустил пять новых кухонных гарнитуров и не заплатил налог с прибыли» – просто супертема. Лера ухмыльнулась: тогда что остается?

Она вошла в Интернет и принялась бессмысленно кликать по самым разнообразным ссылкам.

«Звезды шоу-бизнеса», «олигархи», «Дом-2», «личная жизнь трансвеститов»… Лера быстро просматривала всплывающие сообщения и отметала их прочь. «Не то, опять не то, нужно найти что-то ближе к провинции, что-то более родное и знакомое. «Инна Павлова выиграла номинацию «Почетная бизнес-леди». Это уже новости нашего городка. Так-так». Градова углубилась в открывшуюся статью. «Инна Павлова, известная бизнесвумен нашего города, стала обладательницей почетного звания «Бизнес-леди» и обладательницей фарфоровой статуэтки...» Лера быстро пробежала глазами статью и вздохнула: снова не подходит. Однако в конце этого материала оказались прелюбопытнейшие ссылки. «Инна Павлова – вся правда о разводе». «Бывший муж Инны Павловой встретился с нашим корреспондентом...»

Лера замерла, где-то в глубине сердца екнуло: «Это то самое». Сильно волнуясь, Лера по ссылке открыла статью в Интернете и стала читать:

Валентина автоматически подрыгала ногами, затем немного расцарапала мужу спину нарощенными ногтями и закатила глаза.

– Ты уже все? – раскрасневшийся Игнат продолжал ритмичные конвульсивные движения.

– Да... – простонала Валя, мысленно обозвав мужа «остолопом». – Все...

Игнат еще немного подергался и, наконец, успокоился. Валя осторожно выбралась из-под мужа и отвернулась к стене. «Достал», – огрызнулась про себя молодая женщина и поморщилась.

– Что ты сказала? – Игнат лежал на спине, красный и довольный.

Инна Павлова оказалась стройной брюнеткой в дорогом брючном костюме. Ее выразительные зеленые глаза внимательно следили за Лерой и на протяжении всей беседы оставались холодными, словно лед.

– Я бы хотела взять у вас интервью.

Лера даже немного растерялась от такого черствого приема. Десять минут назад она приехала в офис к Павловой и сейчас сидела у нее в кабинете.

Инна даже бровью не повела и продолжала хранить гробовое молчание.

Лера про себя выругалась и, сделав тяжелый вздох, продолжила: