Просторная гостиная в доме барона Мюнхгаузена. Стены украшены многочисленными картинами, изображающими барона во время его знаменитых путешествий и подвигов. Здесь же развешаны головы и рога подстреленных бароном зверей.

В центре гостиной – большой камин. Рядом – книжные шкафы, заполненные книгами в дорогих переплетах. В правом углу гостиной – клавесин. В глубине лестница, ведущая в кабинет барона. Возле лестницы – огромные часы с маятником.

Слуга Томас вводит Пастора.

Томас.

Прошу вас, господин пастор. Господин барон сейчас спустится.

Пастор.

Хорошо, я подожду.

Ее сын Феофил фон Мюнхгаузен – молодой человек в форме корнета – нервно ходит по комнате.

Рамкопф

(заканчивая рассказ).

…Он так и сказал «Отпустите ее, пусть летает!»

Баронесса.

А дальше?

Рамкопф.

Дальше стало темно, и мне на голову вылили жаркое.

Феофил.

Ужасно! Ужасно! До чего мы докатились – дворянин подслушивает под окнами.

Просторное помещение городского суда. В центре кресло, которое занимает ганноверский Судья – пожилой мужчина в мантии и пышном парике. Рядом с ним сидят Бургомистр и Пастор. Чуть впереди – Баронесса, Рамкопф и Феофил. По другую сторону – Мюнхгаузен. В глубине сцены за клавесином сидит Музыкант.

Судья.

Объявляю судебное заседание по делу о разводе барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена и баронессы Якобины фон Мюнхгаузен открытым!

Музыкант заиграл гимн герцогства Ганноверского. Все стоя выслушали его.

Господин бургомистр, прошу вас!

Бургомистр

(обращаясь к зрителям).

Господа! С большим волнением я приступаю к своей речи. Процесс, на котором мы с вами присутствуем, поистине можно назвать необычным и даже уникальным, ибо в каждом городе Германии люди женятся, но не в каждом разрешены разводы. Именно поэтому первое слово благодарности наш магистрат приносит его величеству герцогу Георгу, чья всемилостивейшая подпись позволила нам стать свидетелями этого праздника свободы и демократии!

Вновь гостиная в доме барона Мюнхгаузена. Стоя на стремянке, Томас протирает тряпкой картины. Марта сидит у клавесина, одним пальцем наигрывает какую-то мелодию.

Томас

(обращаясь к портрету).

Великий вы человек, барон Мюнхгаузен, а все-таки и на вас пыль ложится.

Марта

(резко захлопнула крышку клавесина, посмотрела на часы).

Уже шесть! Господи, почему они там так долго? Невыносимо! Пусть будет пять!

(Подходит к часам, переставляет стрелки.)

Томас

(обращаясь к портрету).

Вы можете побеждать целые армии, а против пыли – ни-ни… Против нее ни ядра, ни картечь… Только Томас с тряпкой. И не протри он ваши подвиги, кто их увидит?

Марта

(тихо молится).

Боже великий, сделай так, чтоб все было хорошо! Не сердись на Карла, господи! Ты старше, ты мудрее, ты должен уступить…

Томас.

Или взять вот эту штуку…

(Снимает подзорную трубу.)

Дальноскопная труба для обзора Вселенной… А без Томаса она два грязных стекла, засиженных мухами… А вот помоешь ее, протрешь бархоточкой – и снова дальноскопная труба…

(Заглядывает в трубу, наводит на окно.)

Они возвращаются, фрау Марта.