А.М.Горький

О Викторине Арефьеве

О Викторине Арефьеве я могу сказать немного. Он редко бывал в Красновидове; являлся обычно к ночи или ночью, приходя пешком с пристани "Лобышки". М.А.Ромась, весьма строгий конспиратор, побеседовав с ним, отправлял его ко мне, на чердак, там Арефьев спал и сидел, не выходя на улицу села, целый день, а ночью исчезал, спускаясь к Богородску в лодке с рыбаком Изотом или уходя на "Лобышки". Ромась сообщил мне, что Арефьев выслан из Саратова или должен был уехать оттуда, избегая ареста, - не помню точно. Вероятнее - последнее, потому что Арефьев обычно являлся в Красновидово или из Казани или из Саратова, и я думаю, что он служил связью между народовольцами этих городов.

Помню, что при первой встрече он мне определённо не понравился, говорил со мной докторально, заносчиво и щеголял своей начитанностью. В следующий раз я примирился с этим, поняв, что за щегольство мною принято естественное желание человека, много знающего, поделиться радостью знания. Особенно возбудил мою симпатию его интерес к фольклору, он отлично знал поволжские говора', у него были интересные записи песен пензенских татар, запевок "Дубинушки" и целое исследование о саратовской "Матане", предшественнице современной "частушки". Мне кажется, что эта работа его печаталась в "Саратовском дневнике", редакции Сараханова, в 1891 или 1892 году. Лет десять спустя в кружке Мережковских искали рифму к слову "дьявол", нашёл, кажется, Сологуб: "плавал". И мне вспомнилась запись Арефьева:

Милый мой по Волге плавал,